Его мир

– Нет, – задумчиво проговорил вампир. – Энтони сам разыскал Чарльза и просил обратить его. А меня Чарльз обратил на поле боя, когда я умирал. Он без труда убедил меня жить дальше, потому что мне совсем не хотелось умирать. Последствия меня не особо волновали. Но после нас с Энтони был ещё один человек… Он отказывался. Снова и снова. Чарльз спрашивал и всячески убеждал несколько раз, но в итоге отпустил этого человека. Не подстраивал безвыходных ситуаций, хотя мог бы. Это не в его правилах, он всегда действует напрямую.

Вайлет перевела дыхание, старательно сохраняя невозмутимость. Но эта новость! Она просто разрывала.

Странно, но не было никаких сомнений, что этот вампир не врал и не вёл какую-то игру. К тому же, если даже допустить такую возможность – разве всё, что он говорил, не подтверждалось действиями Чарльза? Да ведь чистокровный сам утверждал, что посчитал бы собственным унижением «играть грязно» и заставлять Вайлет.

С другой стороны… Рассказанный вампиром случай был слишком хорош для правды. Насколько Вайлет успела узнать Чарльза, тот привык, чтобы всё шло так, как ему хотелось. И добивался этого, нисколько не сомневаясь. Он ведь сам сказал ей, что ему незачем уметь принимать отказы.

– Правда? – едва слышно уточнила Вайлет.

Вопреки всему, она была готова поверить. Слишком уж хотелось.

– Спроси его, он подтвердит, – буднично предложил вампир. – Заодно напомнишь ему о его принципах, чтобы не забывался.

Вайлет озадаченно нахмурилась, не позволяя себе так легко погружаться в желаемое. Всё не могло быть так просто. Чарльз – чудовище. Он легко убивал, обманывал, растаптывал жизни…

А этот вампир? Почему он так просто рассказывал ей обо всём, да ещё и предлагал использовать это как аргумент против Чарльза? Он ведь сразу поймёт, откуда она это узнала. Или… Возможно, не так уж стоило верить новому знакомому? Что, если чистокровный сам подтолкнул его к этому разговору? Это могло быть частью его новой непонятной коварной игры, учитывая, что Вайлет говорила о скором отъезде, а отпускать её явно не собирались.

Она внимательнее посмотрела на стоящего перед ней вампира. Он равнодушно воспринимал затянувшуюся паузу, не торопил с ответом и вообще выглядел отстранённым. Но в то же время Вайлет чувствовала странное безмолвное единение с ним.

А что если Чарльз был жесток не только с людьми, но и с вампирами? Что если не все они одобряли кровавый образ жизни?

А кто-то из них мог бы решиться противостоять ему…

– Не думаю, что ему понравится, что вы мне об этом рассказали, – осторожно отметила Вайлет, прощупывая почву.

Но и это предположение, казалось, не произвело на вампира никакого впечатления.

– Он не говорил что это тайна, так что… – безразлично сообщил собеседник, выдержав многозначительную паузу. И усмехнулся недоумению во взгляде Вайлет. – Мы его вампиры, а не рабы. Ведём себя, как хотим, в рамках дозволенного, а они широки. Ограничений почти нет.

Этот уверенный ответ был тем самым катализатором, чтобы она позволила себе надеяться. Звучало ведь и вправду правдиво. Этот вампир не похож ни на того, кто будет пресмыкаться, исполняя роль пешки в чужой игре; ни на того, кто будет вести свою против чистокровного. Так что, если дело только за тем, чтобы Вайлет не сдавалась…

Она и не собиралась. Чего бы ни стоило.

– Ваше имя – Уильям? – глядя ему в лицо, Вайлет вспомнила слова Чарльза о двух обращённых им вампирах. И раз того, с жутким взглядом, звали Энтони…

– Да, Вайлет, это так, – с лёгкой ухмылкой признал вампир.

Он явно понял, что Чарльз говорил о них с Энтони, и заодно дал ей понять, что чистокровный и им о Вайлет рассказывал.

Она кивнула. Действительно, всё это можно было понять и так. И тем ценнее было осознание – Уильям заговорил с Вайлет просто потому, что мог и захотел. Решил пожалеть, понимал в глубине души, или просто не хотел, чтобы в клане появился новый вампир – неважно. Она даже не сомневалась, что если спросит его, узнает реальную причину. Но этого и не хотелось.

Наверное, верить в то, что и вампиры могли быть человечными, было проще. Так и Чарльз хоть немного переставал настолько ужасать, раз уж воспоминание жуткого убийства так и не покидало её во снах. Так что этим разговором Уильям помог не только тем, что рассказал; но и тем, что вообще подошёл и успокоил, пусть и не выказывая участия.

Получить поддержку от вампира – невообразимо и даже дико, но именно это и нужно было Вайлет сейчас.

– Спасибо за надежду, Уильям, – искренне сказала она.

Его взгляд изменился – стал более внимательным и изучающим. Но недолгим – вскоре вампир посмотрел совсем в другую сторону, загадочно улыбнувшись.

– Кажется, спектакль начинается, – не глядя на Вайлет, пояснил он.

Она тоже взглянула в ту сторону – стражники выводили Чарльза. Виселица уже была готова, народ начал шуметь, волнения распространялись всё быстрее и громче… Напряжение нарастало.

Да уж… Действительно, спектакль. Жуткий, отвратительный и жестокий – как и тот, кто его задумал. И чем это зрелище закончится, никто не мог предугадать.

Оставалось только ждать.

Глава 14. Мертвец

Толпа бесновалась. Народ одновременно и ликовал, и выплёскивал скопившееся негодование. А Чарльз спокойно шагал к виселице, ничуть не теряя достоинства. Ощущение, что это не его вели, а он величественно шествовал к трону, и не стражники, а поданные шли вслед. В какой-то момент Вайлет даже чуть не показалось, что толпа на самом деле восславляла его.

Пришлось сильно зажмуриться и помотать головой, чтобы отбросить это ощущение. Вампир мог одним своим видом внушать что угодно, да пусть хоть все тут перед ним и вправду на колени встанут – Вайлет ему не обмануть. Она знала, кто он на самом деле – жестокий монстр, на счету которого сотни, а то и тысячи (возможно, миллионы!) заглубленных жизней. Не стоило ни на секунду забывать об этом.

Вайлет мелко задрожала, слушая о преступлениях, в которых Чарльза обвиняли, приговаривая к смерти. Неизвестно, кого и на самом деле убил он, а кого просто приписали к нему, не найдя других виновников или объяснений об исчезновении людей. Но наверняка большинство действительно были на его счету. На его или на его вампиров, с одним из которых Вайлет вполне миролюбиво говорила совсем недавно.

Она снова посмотрела на Уильяма – он всё ещё стоял рядом, беспечно взирая на Чарльза. Похоже, её новому знакомому и вправду не было дела до того, что чистокровный мог увидеть их вместе и понять, кто и что ей рассказал. Что ж, значит, глава клана и вправду многое позволял своим вампирам. Но это уж точно не было плюсом для людей, а Вайлет была и будет только на их стороне.

Это осознание заставило её отойти от Уильяма подальше. Смешаться в толпе, быть в окружении людей…

И даже не думать о том, проследил ли за её действиями новый знакомый или, уж тем более, Чарльз.

А народ тем временем продолжал бесноваться, слушая почти нескончаемые описания преступлений приговоренного. Люди уже начинали выкрикивать, что повешение – слишком милостивое наказание для такого, как он.

Вайлет напряглась. Волнения только усиливались – непонятно, как отреагирует Чарльз. Что если палачи и стражники поддадутся настроению народа? Да, вампир явно подчинил их своей воле, но вряд ли всех, кто принимал участие в казни. А даже если всех… Неужели толпа, которая всё яростнее напирала, смирится с этим?