Его нельзя любить. Сводные

Все чувства сейчас обострены до предела. Я вообще не понимаю, чего хочу. Что я ощущаю кроме боли? Тягу. Невероятное притяжение и понимание, что одна я точно никуда возвращаться не желаю.

Меня к нему словно примагничивает сейчас. Это последствия шока? Слепая благодарность и чувство вины за то, что он меня не бросил? Что?

— Я не поеду, — возвращаю ему деньги дрожащими пальцами.

Ян перехватывает мое запястье. Сжимает. Не больно. Я просто чувствую, что он меня трогает.

— Хорошо, — кивает, не отпуская моей руки. — Ты правда подумала, что я тебя с ними брошу и свалю?

Его глаза в этот момент становятся какими-то другими. Я вижу в них гамму непонятных мне эмоций. Там нет сожаления, обиды, нет. Там что-то другое. Но что?

— Я не знаю. Мне казалось, что выхода просто нет…

— Он есть всегда.

Ян разжимает пальцы и резко перехватывает руль. Я обнимаю свои плечи, но продолжаю рассматривать Гирша. Он уже завел машину, и мы даже тронулись с места.

— Спасибо, — благодарю так, чтобы он услышал.

Ян скользит языком по внутренней стороне щеки. Морщится. Трогает свою скулу и даже заглядывает в зеркало.

— Ну и рожа, — хмурится, а потом бросает на меня взгляд, — должна будешь.

Челка падает ему на лоб. Это выглядит достаточно мило. Я подтягиваю колени к груди и киваю.

Мне кажется, что ничего более ужасного произойти уже просто не может.

Примерно через час мы приезжаем к огромному дому. Что-то вроде того, в котором живет Ян.

Я вылезаю из машины, но прежде надеваю на себя кофту и застегиваю змейку до самого подбородка. Гирш бросает машину посреди подъездной дорожки и подходит к воротам. Они разъезжаются по мере его приближения.

— Ты идешь? — поворачивается ко мне.

— Да-да, — сорвавшись с места, следую за Яном, немного переходя на бег.

Когда мы оказываемся на придомовой территории, замечаю, что навстречу нам идут два парня и девушка.

— Ну ни хрена себе! Это ты вообще, Гирш? — орет один из парней.

Он высокий, светловолосый, с татуировкой на груди. Вся троица будто только вынырнула из бассейна, в котором проводила фотосъемку для гламурного журнала.

— Янис, — девочка в ужасе прикрывает рот ладонью. — Ему скорую надо.

— Да он живучий, — второй парень широко улыбается и хлопает Яна по плечу. — Ой, прости. Я случайно, — зарывается ладонью в свои темные разлохмаченные волосы.

— Азарин, блядь, — Ян морщится и бьет его в живот кулаком. Не сильно. Они дурачатся. — Ты вообще как тут нарисовался? Тебя же батя в военное завернул.

— Сюрприз! На сборах было скучно, а Деня давно звал. Так что я решил, что пару дней они без меня протянут. Я Тим, — теперь его взгляд устремляется ко мне.

— Ника, — поджимаю губы.

— Хорошенькая, — он оценивает меня вслух. — Сразу дам совет: шли его на хер уже сегодня, — Тим смеется, а Ян закатывает глаза.

— У вас пожрать есть?

— Найдем, — отвечает хозяин дома, насколько я понимаю. — Я Денис, это Ира, — представляется уже мне.

— Ника, — киваю, замечая на себе взгляд Иры.

Она тоже улыбается. Вообще вся троица выглядит приветливой, только вот в доме того Валеры все тоже были очень милы…

— Ну заваливайтесь уже, чего встали? — Тим подталкивает меня в сторону дома, подхватив под руку. — Значит, вы с этим чудиком теперь родственники?

— Что-то типа того.

— Не повезло, — он смеется, и я слышу, как Ян матерится.

— Отстань от нее, Азарин, — вмешивается Ира, — пойдем, я покажу, где ванная. У тебя есть с собой вещи?

— Не особо.

— Что-нибудь найдем, у нас с тобой один размер. Что с вами случилось? — она понижает голос. Мы с ней отделяемся от мальчиков, взяв направление к лестнице.

— Какие-то парни напали.

— Напали? — Ира снова бурно реагирует, начиная жестикулировать. — Вы их запомнили? На машине были? Номера? У меня отец — начальник полиции. Нельзя так оставлять.

— Ян, наверное, запомнил, — пожимаю плечами.

— Капец. Совсем охренели, уроды.

Мы поднимаемся наверх. Ира показывает мне спальню, из которой есть выход в ванную.

— Из шмотья я тебе что-нибудь принесу сейчас. Может, тебе мазь от ушибов? — смотрит на мои коленки.

— Можно.

— Один момент.

Я запираюсь в ванной и, осев на пол, чувствую, как дрожит тело. Я все еще в шоке. Мне страшно и больно. Ссадины на ногах щиплет, а под грудью бесконечно ноет. Расстегиваю кофту и вижу на своем теле уже проявившиеся синяки от пальцев того урода.

Если бы не Ян, они бы меня изнасиловали?

От одной только мысли по спине бежит холодок.

Высвобождаюсь из остатков одежды и встаю под прохладный душ. Долго не могу сдвинуться с места. Вода облепляет тело второй кожей, медленно скольжу ладонями по плечам и лишь минут через пятнадцать нахожу в себе силы промыть ранки на коленях. Вожу по ссадинам пальцами и реву. В захлеб. Меня накрывает истерикой. Осмысление произощедшего сваливается лишь сейчас. Накатывает новая волна страха и обреченности. А что, если бы они запинали его до смерти, а меня, меня…

Когда выбираюсь из ванной, завернутая в полотенце, на кровати уже лежит бежевое летнее платье. Оно свободное и длинное, то, что мне сейчас нужно, чтобы прикрыть ноги.

Поправляю лямочки и присаживаюсь на мягкий матрас. Волосы еще влажные. Я собрала их в пучок на затылке.

Спускаться не спешу, но в какой-то момент мой организм начинает душить жажда.

Прикрыв дверь, переставляю голые ступни по ступенькам. Иду на голоса и по итогу оказываюсь в просторной, оснащенной современной техникой кухне.

Ребята сидят за баром. У каждого в руке стакан. На столе открытая бутылка. Судя по цвету, это либо виски, либо коньяк.

Гирш тоже успел переодеться и принять душ. На нем расстегнутая черная рубашка с коротким рукавом и черные спортивные шорты.

— Подошло? — Ира разглядывает меня и одобрительно улыбается. — По-моему, село шикарно. Будешь? — тянет мне пустой бокал.

— Не хочу, — поджимаю губы, аккуратно устраиваясь на стуле, прямо напротив Яна.

Гирш бегло скользит по мне глазами, а потом резко отворачивается.