Его невеста

Обернувшись, Десмодов смотрел на меня. Как он понял? Учуял или услышал меня? Я застыла, без сил глядя на него.

– Ты не поняла? – агрессивно спросил он. – Или нога лишняя? Быстро села! – стволом пистолета он стремительно показал в угол. С дула на паркет сорвались брызги крови.

Кажется, вампир выдавил ему глаз.

Я без сил опустилась на пол, там, где была – мне слишком плохо, чтобы вернуться на место. Пусть делает, что хочет. Хоть жрет. Я отсюда не сдвинусь – не из упрямства, просто не могу. Мне хотелось ныть и орать от безвыходности.

– Ты слышала? – повторил он. – Слушай, а если я твою девушку допрошу, ты быстрее расколешься?

Андрей снова завозился, но сразу же получил тыльной стороной рукоятки в лицо.

Теперь будут пытать меня?

Я почти безразлично наблюдала, как он приближается. Убежать не могу, драться тоже, что мне делать? Я стиснула зубы и тихо зарыдала – без слез, но отчаянно.

– Я скажу, – пробормотала я. – Скажу...

Десмодов остановился – аура у него была жутковатой.

– Я кое-что знаю… – призналась я. – Я тебе расскажу… Если дашь нам уйти. Забирай дом и все деньги.

Андрей поднялся на ноги за его спиной, левой кистью прикрывая глазницу. Стоял он не очень уверенно, пошатываясь, но подобрал со стола забытый вампиром нож – тихо, не привлекая внимания.

Пока не нападал – то ли набирался храбрости, то ли пытался прийти в себя, понимая, что в запасе всего одна попытка. Может, ищет уязвимое место.

Я видела это боковым зрением, страшась отвести глаза от приятного юного лица Десмодова. Сладковатый запах сандала щекотал нос – не думаю, что когда-нибудь еще он будет мне нравиться.

– Мне не нужны деньги, – заявил вампир. – Я хочу знать, кто там был.

– Я про деньги расскажу, – сказала я. – Я их отдала…

Я едва не ляпнула, что отдала их дочери Касьянова. Чуть не поставила невиновную под удар.

– Отдала, но все верну, – продолжила я без заминки. – Тот, кого ты убил первым спрятал их в банковскую ячейку. Еще там были фотографии и газета…

Вампир заинтересованно прищурился. Пистолет пока был опущен к полу.

Меньше всего я хотела, чтобы ствол оказался на моих глазах. Я помнила по последнему убитому, что с ним сделали… Первым жертвам он глаза не выдавливал – неопытный палач стал изощренным со временем.

– И план дома, – вспомнила я. – Незаконченный чертеж…

– Где всё это? – спросил он.

– Не знаю, – я уже задыхалась от страха. – Я отдала…

Андрею. Но если скажу вслух, он захочет вернуться к пыткам, обернется – а Андрей уже близко, он почти за спиной, подкрадывается, пригнувшись, и я изо всех сил пыталась не смотреть на него, чтобы не выдать.

И старалась выглядеть расслабленной – иначе дам понять, что к чему-то готовлюсь. Когда Андрей нападет, я попробую добраться до оружия. Рискну. Пусть даже он потом сломает мне ногу, как обещал.

– Кому отдала?

Андрей сделал внезапный и резкий бросок – очень странный. Я бы целила в горло, но он бухнулся на пол, преодолев остатки расстояния, вонзил нож под колено, рассекая плоть вместе с сухожилиями, и толкнул вампира вбок.

Тот повалился на поврежденную ногу с рычанием, скалясь – я впервые увидела клыки, крупные, но короткие, с толстым основанием.

И пока я рассматривала эту страшную пасть, Андрей бросился ко мне и наклонился, на ходу подхватывая рукой. Он увлек меня за собой рывком, поднимая на ноги, и головокружение стало совсем нестерпимым.

Прямо перед нами было окно – еще пара шагов, и я полечу в стекло. Андрей упрямо тащил меня к нему. Одной рукой он обхватил меня, второй прикрылся, выставив локоть для удара.

Сердце сжалось от страха – в ожидании неуправляемого полета. Я буду падать, слепо прижатая к его груди – мы рухнем прямо на плитку. Так какая разница, Десмодов мне сломает ногу или я сама?

Нам выстрелили вслед – бояться поздно.

Я не заметила, как разбилось стекло – Андрей обнимал мою голову, защищая от осколков. Лицом я уткнулась ему в грудь и едва могла дышать – пальцы мощно давили на затылок.

Предплечьем он прикрыл мне спину, и можно сказать, мне повезло – когда мы вывалились из окна, я еще была целой. От внезапного чувства невесомости нутро сжалось в комок, дыхание перехватило, и я судорожно вцепилась в Андрея до немоты в пальцах и боли в суставах. Я очень хотела жить.

Рубашка наполнилось ветром, волосы бросило вверх – мы падали боком и левая сторона тела ныла в ожидании тупого, ломающего кости, удара.

Андрей сумел повернуться и его впечатало спиной в землю с глухим звуком. Падение прекратилось так резко, что мне показалось, что внутри что-то оборвалось. Мои ноги он сжал коленями и теперь резко отпустил.

Я распласталась на нем, бестолково пытаясь перевернуться или встать. В голове плавал туман, ворота и будка охраны впереди расплывались. Они так близко… Казалось, там, за этой кованой решеткой спасение. Но это не борьба за власть. Он будет преследовать нас.

Андрей встал со второй попытки и подхватил меня подмышку. Я с трудом держала равновесие, и первые шаги преодолела практически падая. Колени дрожали от слабости.

– Быстрей! – зарычал он.

Мы добежали до ворот, меня Андрей пропихнул между прутьями, и я упала на асфальт с другой стороны, раня руки. Он спрыгнул сверху, снова заставил подняться, и потащил в темноту.

– Нужно в людное место, – задыхаясь, выдавил он и пропустил меня в проход между зданиями.

Я полезла в темную щель, царапая об кирпич руки. Воняло старым домом и мусором, под ногами хрустели камни и битое стекло. Перед выходом на соседнюю улицу, залитую светом фонарей, я остановилась и обернулась.

Одну руку Андрей держал на моем плече, словно нуждался в опоре, а второй закрывал глаз. Между пальцами я видела темную кровь.

– Как ты? – я не узнала собственный голос, хриплый и перепуганный. – Дай посмотреть… Покажи.

Андрей что-то неразборчиво пробормотал и оперся спиной на стену. Задрал голову, словно пытался остановить кровотечение. Свет фонарей делал клыки, видные через приоткрытые губы, глянцевыми. Он дышал ртом и, кажется, еле боролся с болью.

– Эй! – я положила ладони ему на лицо, пытаясь сдвинуть руку, и Андрей отмахнулся головой, как от назойливой мухи.

– Все нормально, – огрызнулся он. – Надо спрятаться, пока он не пришел на кровь. Остальное потом.

Глава 27

Я перестала узнавать улицы, район был незнакомым. Зато прохожих стало меньше, а новостройки сменились старыми панельными многоэтажками.