Его одержимость

— Поклянись, что с этого момента прекратишь меня преследовать, Диего Рейес. Мне наплевать, но люди переживают.

Еще бы. Мы устроили засаду около хижины этой дряни, и ее поклонники боятся туда соваться.

— Ты знаешь, где Анхела Рубио?

— Знаю. И без меня ты ее не найдешь. Там, где она, очень тесно, очень темно, очень холодно и очень страшно.

Блять. Звучит настолько жутко, будто сраный Рауль похоронил чику заживо.

— Она жива? Отвечай, — я с трудом удерживаюсь от того, чтобы схватить ведьму за горло и встряхнуть.

Даже внезапно прорезавшийся суеверный ужас перед нечистой почти не останавливает.

— Она жива. Поклянись, Диего Рейес.

А на меня резко накатывает такая сумасшедшая, дикая, безумная радость, что сию секунду я готов клясться в чем угодно.

Только пугало может соврать, а я уже дам слово.

— Почему ты ее преследуешь, ведьма? — боковым зрением я вижу жуткую вещь. Мы с Дельгадо стоим как будто в воздушном пузыре. Мои люди бегают мимо, прочесывая территорию, но нас словно не замечают.

Блять. Нельзя поддаваться панике. Ведьма и ведьма. Хер с ней. Главное, чтобы чику мне вернула.

Она говорит:

— У нас с ней старые счеты.

— С ней? С малявкой?

— С тем, кем она была раньше, Рейес. Ты поймешь, когда поймет она.

Чика что-то поймет, только если выживет.

— Хорошо, Кармен Дельгадо Торрес. Я, Диего Мигель Рейес Санчес, клянусь, что уберу своих людей от твоего дома и перестану искать тебя и преследовать. Но я не прощу, если ты причинишь зло моей женщине, и нарушу клятву.

— Хм… Значит, твоя душа смогла простить Гарсию. Хорошо, Диего Рейес. Идем.

— Какую еще Гарсию?!

Ведьма не отвечает. Она срывается с места и абсолютно неженским шагом спешит в главное здание поместья.

А я за ней.

Мы спускаемся к подвалам. Двери выбиты, и никого там мои люди не нашли.

Ведьма меня за идиота держит? Внутри все кипит, но я стискиваю зубы, сжимаю кулаки и молчу.

А Кармен Дельгадо Торрес вдруг кладет ладонь на обычную стену, и спустя пару секунд часть стены начинает съезжать в сторону.

Тайный, блять, лаз!

Мое сердце колотится так сильно, что вот-вот разорвется.

Я боюсь увидеть Анхелу на полу и без сознания, потому не сразу понимаю, что вижу.

Чика стоит на ногах. Платье на ней порвано, под ним видно белье. А еще, мать твою, блядские синяки повсюду.

Такие оставляет ублюдок Рауль.

Он сдох очень мучительно, но мне дико хочется продлить его агонию.

Потому я приставил парней охранять его тело от народного самосуда. Хотя он и мразь, он моя дальняя родня, и будет похоронен, как следует.

Первый инстинктивный порыв — броситься к чике, но я чудом остаюсь на месте.

Кармен Дельгадо Торрес может запереть нас с чикой в ловушке. Ей я не доверяю ни на миг.

По рации вызываю своих людей.

А когда отвлекаюсь, вижу, что ведьма исчезла.

И похер на нее с ее бреднями.

Чика вся зареванная и не может далеко отойти от стены из-за блядской цепи, но я обнимаю ее, крепко стискиваю и пытаюсь отогреть.

Нужно одеяло. Нужно в больницу. На ее бедрах я не увидел крови, но это ничего не значит.

Пока чика так доверчиво прижимается ко мне и плачет в меня, пока врачи не сказали о ней что-то кошмарное, я чувствую себя на каплю лучше.

* * *

Мы быстро освобождаем чику.

Я кутаю ее в одеяло, надеясь, что это ее немного успокоит, и несу наверх.

Мне нужно самому переодеться во что-то гражданское, переодеть Анхелу и отвезти ее в больницу.

Чика все время только молчит и всхлипывает, а это паршивый знак. Я уже знаю, что за ее молчанием скрываются самые черные мысли и самое сильное потрясение.

У нее точно шок. Я даже представить боюсь, что она пережила в той мрачной норе.

Попозже надо раздобыть план здания и простукать все стены. Мало ли, какие мерзкие сюрпризы тут еще есть.

Я не спускаю Анхелу с рук. Кажется, отпущу — и она исчезнет. Прямо, как блядская ведьма, которая повадилась по ее душу.

Что за Гарсия?! Я знаю кучу народу с такой фамилией, но к Анхеле они не имеют отношения. По матери она Диас.

Раньше Анхела говорила, что ведьма приписывала ей какие-то грехи. Дело темное и непонятное…

Возможно, ведьма мало того, что ведьма, все-таки чокнутая.

Я несу Анхелу в гардеробную Рауля. Как ни цинично, что-то из его вещей мне подойдет. У такого хлыща полно тряпок всех фасонов.

Слуги пока в зале для танцев и в ближайших к нему комнатах. Не шуруют нигде и не путаются под ногами.

Не хочу, чтобы чику обсуждали. Хотя о ней уже явно говорят.

По дороге я звоню Рамосу. Дома все тихо. Говорю ему ехать сюда принимать хозяйство. А Фернандес останется там за главного, пока меня нет.

Не сразу понимаю, когда вместо мужского голоса слышу:

— Во что ты меня втянул, Рейес?

Блять. Что это значит?

Чика меня явно признала, но хер знает, вдруг она от ужаса память потеряла и не помнит, что вообще было.

Я осторожно говорю:

— Я отвезу тебя в больницу. Тебя там осмотрят.

Анхела морщится.

— Я не хочу в больницу. Он мне ничего не сделал.

Рауль? Это Рауль-то нихера не сделал? Я не слепой и засосы и синяки вижу. Меня вдруг накрывает пиздецкая ревность. Значит, он выебал ее нежно и любовно?!

— Помолчи, чика.

Теперь она может тереться с кем угодно, а я не смогу никак это просечь. Не под замок же ее запирать. Да и там можно охранника соблазнить.

Бляяять. Тупее некуда. Я ее чуть не потерял, а ревную к покойнику и к несуществующим ублюдкам?!

— У него не встал, Рейес. Он ничего не смог! — Анхела почти кричит, и я понимаю, что ей намного херовее, чем она изображает.

Такое могло быть. Девки мне тоже что-то такое рассказывали

Но я не успокоюсь, пока не услышу мнение врачей.