Его сладкая месть

Ловлю себя на мысли, что больше не хочу спешить. Хочу выпить кофе и смотреть сквозь огромное панорамное окно на сад. И когда в холле Данил пытается меня поцеловать, я четко произношу свою просьбу.

— Что-то я совсем от волнения… обессилела. Ты такой горячий, — шепчу в его ухо, трусь щекой о скулу. — Можешь сделать мне латте? И от шоколадной конфеты бы я не отказалась…

— Потом… Маринка. Все потом…

— Вот так, значит. Я немедленно уезжаю. — в глазах Дани мелькает злость, и мой голос холодеет. — И ты не посмеешь мне помешать.

— Сколько сахара? — обречённо выдохнув, покоряется Даня.

— Без сахара. — провожу ладонью по его затылку, смотрю многообещающе. — И можно, я выпью его здесь? После кофе я неутомима… и очень изобретательна.

— Для тебя все, что захочешь, — парень ловит мою руку и пытается поцеловать. Я прохожу за столик, снимаю курточку и вешаю на край стула. Провожаю Данила взглядом.

Интересно, кем работает его отец? И не станет ли он проблемой, если я не захочу спать с его сыном на постоянной основе?

Сосны за окном колышутся, навевая умиротворение. Мне трудно дается усилие. Чтобы не скатиться в воспоминания. Третьему, да и к тому же из прошлого, не место в нашем с Даней мире. Хотя бы на ближайший час.

В доме раздаются голоса. Прислушиваюсь. Данил спорит с кем-то. С кем, если в доме никого нет?

Только этого мне не хватало. Рука тянется к сумочке. Вырублю электрошокером — и Данила, и его друга или кто он там. Но когда Данил спускается с подносом, на котором кофейник и чашки, я расслабляюсь. Хотели бы устроить мне подставу — сомнительно, что поили бы кофе. И не факт, что я его теперь буду пить. Заставлю Даню выпить тоже, потом заберу его чашку.

— Все нормально? Что с тобой?

Вижу по лицу, что произошло что-то, чего никто не планировал.

— Марин, прости… мы сейчас попьём кофе и уедем… Я не…

Внезапно меня что-то бьёт в затылок. Нет, не физически. Это ощущение чужого взгляда, от которого моментально леденеет кровь. А затем я слышу голос.

— Что же ты забыл все законы гостеприимства, сын? Вы собрались уехать до того, как ты познакомишь меня со своей девушкой?..

Глава 4

Сначала мне показалось, что я медленно и верно схожу с ума. Примечательно, что в первый момент я усмехнулась, качая головой. Мир за окном, сжатый до абстрактной точки, на миг заполыхал яркими красками, и уже в следующий момент его смазало темным фильтром.

Голос Крейна — он не покидал моих мыслей ни на миг с того самого момента, как я выбрала свободу. Услышать его здесь, в такой ситуации, было подобно грому среди ясного неба.

— Это Марина, — не растерялся Данил. Он не заметил, что со мной происходит. Видимо, я так хорошо умела держать лицо, что внешне ничего и не произошло.

— Что ж Марина сама не представится?

Психологический холод сковал мое тело изнутри. Понимая, что дальнейшая неподвижность выдаст мою капитуляцию, я повернула голову. И лучше бы я этого не делала.

Могло пройти сколько угодно времени. Я могла говорить себе. Что набралась опыта, и больше не та наивная девчонка девятнадцати лет. Да сколько раз я прокручивала в голове наш разговор с Алексом при встрече! Куда делись все слова?

Мои глаза тотчас же оказались в смертельной ловушке фантома из прошлого.

Все, что я видела — холод, лед, дамасскую сталь и неподдельное презрение. Вся эта ментальная субстанция вошла в мое сознание без препятствий, запустив цепную реакцию. Самодовольная, надменная улыбка, которой я так часто хотела его встретить в своих фантазиях, погасла в одно мгновенье.

Уже тогда этот человек мог вынимать душу из тела усилием своего взгляда. Я видела, как он применял этот навык на других. Раньше меня это ни в коей мере не касалось, но сейчас…

Я не выдержала. Понимающе улыбнулась, воспользовавшись этим спасительным канатом, чтобы рассмотреть подробнее фигуру моего ожившего безумия в деталях.

Его стиль мало изменился за прошедшие годы: все та же элегантность опасного мафиози, крой делового костюма по фигуре, четкие линии без единой погрешности в виде заломов и примятостей. Впрочем, Алекс позволял себе послабления делового «режима» в виде браслетов, овевающих запястье. Непонятные мне символы и даже черепа. Все это не портило образ ни капли, наоборот, в сочетании с легкой небритостью и прической, отличающейся от хаера Данила более четкими линиями, делала его похожим на викинга.

Слишком похожим. Мое сердце сделало крутое пике, кое-как удержавшись на прежней точке.

— Добрый день, — я склонила голову, понимая, что это единственная фраза, которую я могу произнести без запинки. Следующую — просто физически не смогу озвучить, чтобы голос не дрожал и не заикался.

Годы не изменили Алекса. Что такое пять лет? Он стал шире в плечах. Я могла точно сказать, что под костюмом прячется все такое же совершенное тело без грамма лишнего жира. Только мышцы и кожа, которую я так любила когда-то целовать. Все тот же, когда-то родной и желанный до дрожи в коленях… и сейчас безнадёжно чужой.

Внешность может остаться без существенных изменений. А вот ненависть в глазах, лишенных тепла; ненависть, которая парализовала меня, словно бабочку в сетях паука, изменила мужчину до неузнаваемости.

Я смотрела в ледяную душу самого дьявола. Искала отражение чувств, которые когда-то наполняли его светом — и не находила больше ничего.

Пронзительный лед взгляда под густо сведенными бровями. Четкая линия волевого подбородка, скрытого якобы небрежной, но на самом деле мастерски выстриженной в барбершопе бородой. Точёный рельеф выразительных, будто очерченных скул. Он всегда выглядел, как киноактер первой величины. Как лицо с обложки. И, несмотря на холод, в котором Алекс Крейн намеревался топить меня без права на помилование, я ощутила, как придавленные дыханием севера бабочки в животе потихоньку расправляют свои крылья, а кровь начинает закипать.

— Ты хотел выпить кофе с гостьей? Не будешь против, если я к вам присоединюсь? — как ни в чем ни бывало, лениво поинтересовался Алекс.

Только сейчас меня настигла вторая волна потрясения.

Отец и сын. Данил — сын Алекса Крейна. Как, вашу мать? Кто и в каком состоянии наркотического опьянения написал подобный сценарий для реалий Маринки Самохваловой?! И как это вообще возможно?

Когда мы были вместе, Алекс иногда говорил о сыне. Ранний брак, развод. Сын жил с бывшей женой и ни в чем не нуждался, пока отец создавал с нуля свою бизнес-империю и никогда не обижал бывшую семью.