Его строптивая любовь

— Огненные тёмные не мертвы, — тихо заметил Донс.

— Ещё сотня–другая лет под контролем сайрен, и я смогу уничтожить мир вместе с ним, — с жестокой ухмылкой парировал Орин. — Нужно только продержаться, и драконы больше никогда ни перед кем не склонят голову. Даже если Звезда Тьмы — не легенда, ей потребуется немало времени на развитие и обучение, мы её сразу почувствуем.

— Если только… — начал собеседник монарха, которого ни разу так никто и не назвал по имени, но отчего–то я сразу прониклась к нему уважением.

— Что?! — Орин вновь использовал телепортацию, чтобы в одно мгновение переместиться к другу. Похоже, он сильно нервничает и специально сбрасывает лишнюю силу в попытке успокоиться. Интересный метод, нужно взять на заметку, вдруг пригодится.

— Мы точно знаем, что прибывшая в Эрмид Алессаль наполовину сайрена, наполовину неинициированный дракон, Фогрейв поклялся на артефакте, что она — дочь погибшего побратима, артефакт подтвердил его слова, — проговорил тот. — Но никто не удосужился проверить её подругу. Девушка прибыла из немагического мира и её сила пока не пробудилась, однако Академия приняла её в штат.

Как интересно. А отчим–то, оказывается, обманул повелителя, защитив меня своим словом. Не сомневаюсь, что дело в искусной формулировке клятвы. Побратим — совсем необязательно дракон, но отчего–то все в этом уверены.

Или мужчина лукавит? Отчего–то мне совсем не кажется, что он из тех, кто позволяет себе обманываться.

— Академия ненавидит огненных тёмных, она… Великое пламя! — воскликнул Орин, понимая, что имеет в виду друг. И я бы хотела понять! Донс, судя по нахмуренному лбу, тоже.

И мы получили ответ.

— Именно. Все думают, будто академия — строение драконов, ведь она принимает лишь их власть, строит для них башни и всячески оберегает молодое поколение, практически не заботясь о детях иных рас. И она живая, как Цитадель. Но мы–то с тобой знаем, что её построили тёмные в подарок первому Фогрейву за спасение ребёнка их расы, они же оживили и Цитадель.

У нас с Донсом были приблизительно одинаковые выражения лиц. Мы были в шоке!

— Я думал… думал… Сам не знаю, что думал, — произнёс горец. — Сейчас понимаю, что если бы драконы умели оживлять строения, Академией и Цитаделью дело не ограничилось бы.

— Естественно! — фыркнул Орин. — Но мы сделали так, что об этом не помнят даже Фогрейвы. И не вспомнят. — Донс, отправляйся в академию и доставь мне эту подругу леди Фогрейв. Мы не должны позволить тёмным расам вновь взять верх над Великим Пламенем.

«Великое Пламя давно покинуло стихийных драконов», — с затаённой болью прошептал Огонёк.

Донс моментально испарился, хотя видно было, что ему здесь ужасно интересно и покидает он «тайное общество» не по своему желанию. Когда дверь за парнем закрылась, советник повелителя драконов неспешно сделал глоток и посмотрел в окно.

— Ты забываешь об одном обстоятельстве, дорогой друг.

— Ничего я не забываю, Форро. Пламя нас покинуло. Но оно вернётся, когда от огненных тёмных не останется и воспоминания. Ему не к кому больше идти, никто, ни одна раса во Вселенной не выдержит его мощи.

— Выдержишь ли ты?

Мне почудилась холодность в вопросе господина Форро, весьма подозрительная и тем интересная. А затем я поняла, что мужчина смотрит ровно на меня, будто видит сквозь стену.

Я стояла в крохотной нише в Цитадели и мучительно соображала, как стоит поступить и в какой очередности. С одной стороны, разговор повелителя драконов и господина Форро без присутствия посторонних ушей мог стать ещё более информативным и полезным, с другой, я не знала, сколько времени потребуется горцу, чтобы найти Таню и привести сюда. Вдруг я вернусь в академию, а он как раз приведёт мою подругу в этот кабинет или, что в миллион раз хуже, в какую–нибудь пыточную!

Ещё и взгляд Форро в мою сторону! Он, конечно, довольно быстро переключился на Орина, будто и не на меня смотрел, а на висящую на стене картину, к примеру, но интуиция навострила уши и нервничала вместе со мной, к сожалению, не давая более определённых подсказок.

«Огонёк, что делать, бежать за Таней или ждать её здесь?» — спросила у единственного доверенного лица, с которым могла поддерживать связь без перерывов и выходных.

«Я не уверен. В теории сильные маги могут почувствовать момент перехода, Орин мгновенно переместится и схватит нас. Но если успеем, за нами пройти он не сможет, Светлячок — замкнутая система, не оставляющая следов, потому вероятнее всего, Орин переместится в академию и уже там будет нас искать».

«Как думаешь, если Таню отведут в защищённую специальным образом комнату допросов, мы сможем к ней пробиться?»

«Сможем, в том прелесть Светлячка, что ему все защиты — не помеха, Маэстро потому и хотел его заполучить. Представь, все сокровищницы мира открыты для… Ой!», — понял Огонёк, что выдал лишнюю информацию, подвергая тем мою любопытную натуру дополнительному риску. Потому переключился, продолжая отвечать на вопросы как ни в чём не бывало: — «Время, думаю, у нас есть, Донс не сможет мгновенно попасть в академию и тем более выкурить Таню из Хрустальной башки. Ему в принципе потребуются документы для официального визита, его ведь перевели в другое учебное заведение».

«Тогда остаёмся», — решила, мысленно отправляя мольбу Тьме защитить Таню от всех невзгод, желательно запереть в Хрустальной башне до моего возвращения.

Мужчины продолжали беседовать, и я отметила, что Форро переменился к другу, стал более жестоким и скрытным, а черты лица заострились. Я будто вижу другого человека.

Поморгала, всматриваясь, не галлюцинация ли это. Нет, всё верно. Но отчего Орин не замечает изменений во внешности друга? Может, это специальное представление для меня? И не сижу ли я здесь, словно попавшая в ловушку мышь?

Орин всё больше и больше уходил в обиды и дела давно минувших дней, и в какой–то момент я поняла, что ничего толкового не услышу, стоит уйти. Однако Форро, будто почувствовав, что интерес слушателя за стеной ослабел, подогрел его вопросом.

— Это всё пустое. Что ты планируешь делать с девушкой, если окажется, что она — Звезда Тьмы?

— Убью, пока она не вошла в силу.

Сердце заколотилось, перекачивая мгновенно воспламенившуюся кровь, пришлось призывать Тьму, успокаивая организм. Дыхание замедлилось, но мир окрасился в розоватые оттенки, словно я смотрела на него через кровавую пелену.

Моргнула. Ещё раз. И ещё.

Пелена на месте.

Не понимая, что происходит, обратила взгляд на Форро и отшатнулась, увидев его истинное обличье. Закрыла глаза секунд на пять, надеясь, что открою их и всё вернётся как было, но ничего не изменилось. Он был огненным тёмным и более того, нарочно позволил мне это увидеть.

Горло свело спазмом. Выходит, всё это время он знал о моём присутствии. Только почему не выдавал, активно задавал вопросы, ответы на которые я хотела получить, а когда дело запахло жаренным и меня чуть не рассекретили, ловко обвёл всех вокруг пальца, сместив фокус внимания на Таню и тем защитив меня?