Его строптивая любовь

— Академия на тебя хорошо влияет, — удивил брат одной фразой.

— Я никогда не бежала от ответственности, а в Эрмиде быстро повзрослела. Не думаю, что это влияние академии, скорее, нашего общения, — произнесла с достоинством.

— Выходит, ты почувствовала Цитадель, но не почувствовала Академию, надо же, — заметил с озорными искорками в глазах Рагнар.

— Я поняла, что Академия — тоже уникальный артефакт из другого мира, но давай всё же вернёмся к первоначальной теме разговора. Я понимаю, что она тебе неприятна, потому можешь фыркать и злиться, но, пожалуйста, рассказывай, что случилось и чем это чревато. Незнание меня убивает. Я не смогу настроиться на испытание, все мысли будут заняты произошедшим.

Моя речь была предельно честна и открыта; я не таилась, не закладывала в слова двойные смыслы и искренне надеялась, что Рагнар ответит тем же. Однако сперва мы расправились с ужином, попрощались с добрыми поварами, сходили в канцелярию за направлением на испытание, в котором я с ужасом увидела слово «боевое», и дошли до полигона. Уже там, активировав все необходимые защиты, а их оказалось так много слоёв, что высокое и величественное здание академии буквально размыло, словно очищенный большим количеством воды акварельный набросок, мой спутник заговорил.

— Твоя мать замешана в настолько серьёзных интригах, что я планирую всерьёз заняться поиском информации, могут ли какие–либо расы обмануть дракона и сымитировать истинную пару, — без экивоков выдал Рагнар. — К сожалению, отец не видит её игру, не верит мне, он ослеплён. Спорить с ним я не хочу, потому завтра они возвращаются в Харрад и останутся там столько, сколько я велю.

Я сидела, вытаращив глаза и затаив дыхание. В голове не укладывалось, что мама, которая сидела со мной по ночам, отгоняя Тьму, — страшная–ужасная заговорщица. Может ли такое быть? Огонёк её не любит, стоит ей появиться на горизонте, прячется и не отсвечивает, старается даже говорить тихо–тихо, будто она может услышать нашу беседу.

А ведь вопросов к маме действительно немало. Как она могла связаться с огненным тёмным, если её не принимает огонь? Пары обычно сходятся по совершенно иному принципу, учитывая потребности своей стихии.

Я прислушалась к Огонёчку, но тот и не думал выходить с подсказками. Бессовестный.

«Я не бессовестный. Я забочусь о тебе так, как считаю нужным. Не вся информация тебе во благо», — проворчал он. — «Проходи испытание с лёгким сердцем, я не подведу. И всегда помни, Ласси Миа Нанд: я по умолчанию на твоей стороне, у тебя нет причин сомневаться ни во мне, ни во Тьме. Мы — единственные, кому можно доверять без задней мысли. Ну и верзиле тоже», — немного ревниво добавил Огонёк.

Губы дрогнули, норовя растянуться в улыбке, но я вспомнила, на какой неприятной ноте остановилась наша с Рагнаром беседа, и не позволила себе лишних эмоций.

— Спасибо, что доверил мне свои мысли. Хотелось бы верить, что мама не замешана в интригах или участвует в них по незнанию. Одно могу сказать точно: мне она ничего не говорила.

— Я знаю, Алессаль. Знаю. А теперь достаточно разговоров, сосредоточься на полигоне. Я не имею права тебе помогать, но буду смотреть, чтобы ты существенно не пострадала. Общие правила: так как твоя сила не раскрыта, — братец подмигнул, — тебя будут испытывать всеми стихиями по очереди. Если ни одна не откликнется, идёт дальнейшее испытание — профессии. Это и некромантия, и лекарские умения, и артефакторика, и работа с магическим металлом, и многое другое. Затем идёт проверка магической физиологии — нет ли в тебе крови оборотней, демонов, метаморфов и, конечно, тёмной крови.

— Ого, сколько всего! Уже вечер. Мы успеем?

— Если ты не будешь отвлекать меня вопросами и вовремя остановишься, то уложимся до полуночи.

— Вовремя — это на стихиях? — уточнила для лучшего понимания, как мне стоило себя вести. Несмотря на огромное количество защитных слоёв Рагнар вёл себя так, словно мы под надзором.

— Захвати профессии ради интереса, а дальше, как по мне, нет смысла продвигаться. Ты, конечно, та ещё хитрая лиса, но только по характеру своему иномирному, не по природе, — в виде шутки подсказал мне порядок действий брат.

— Ну, начали, — выдохнув, произнесла я.

Промелькнула мысль, что испытание наверняка будет длиться вечность, а я устала и хочу поскорее вернуться домой. И полигон словно услышал меня. Не стал испытывать стихиями по очереди, как предполагалось, выдал сразу всё и сразу! Под ногами задрожала земля, растрескалась. Ветер подхватил мельчайшую пыль, закрутил в спираль, всё сильнее набирая обороты, захватывая мелкие камешки, вырывая травинки и полевые цветы, обрывая листья с кустов, склоняя тонкие деревья до земли. В небе собрались тучи, налились чёрной тяжестью, опустились к земле, предупредили громом о явлении ливня народу.

Я ждала, когда появится моя стихия, но огня не было видно. Разверзлись небеса, в считанные мгновения превращая почву под ногами в хлюпающую жижу. Пылевой смерч не исчез, а сменил ипостась на грязевую воронку, засасывающую с диким рёвом и чавканьем всё на своём пути.

«Огонёк, что мне делать? Почему не явилась последняя стихия?»

«Она любит появиться с музыкой. Держись Рагнара», — дал короткую инструкцию Огонь и умолк.

Посмотрела на брата. Тот стоял непоколебимо и уверено, словно в нашу сторону не направлялась голодная, чавкающая грязью смесь стихий, словно земля не дрожала, а ноги не скользили по мокрой траве, словно его не поливало холодным дождём с такой силой, будто кто–то открыл кран на полную.

— С ума можно сойти, — прокричала я, надеясь перебить завывания ветра, хлюпанье грязи и ужасающий треск земной тверди.

— Согласен. Если сейчас появится вулкан, не удивлюсь, — съехидничал Рагнар. Он не кричал, но слышала я его замечательно, хотя в уши задувал ветер.

— А такое возможно?

Сглотнула слюну. Вот уж магические миры не перестают удивлять.

— У меня был вулкан, потоп, из воды появилась гора с острыми пиками, обросла льдом, посреди лета пошёл снег, затем спустилась лавина, за ней ещё несколько, ветер дул так, что смесь воды со снегом превратилась в каток. Поднялся воистину штормовой ветер, ещё и не один, а с землетрясением, и горы… «поломались», — мужчина выделил последнее слово и голосом и движением рук, которое я приняла за взрыв, — после которого крупные части горной породы разлетелись в стороны.

Глаз нервно дёрнулся.

— То есть это нормально, да? — уточнила, понимая, что мне конец. Я даже приблизительно не понимала, с какой стороны подступиться к разборке со стихиями. По эрмидской традиции инструкций к армагеддону не выдавали.

— Академия сама принимает решение, кого как испытывать, большинство обходится стандартным набором процедур, кто–то и вовсе дальше артефакта не идёт. Тебе его даже не показали — академии интересно, кто ты такая и на что способна.

«Огонёк, мне нужна твоя помощь. Я не понимаю, чего от меня хотят, а Рагнар не говорит!»

«Пока не появится последняя стихия тебя не станут атаковать», — занудным голосом, словно я в стотысячный раз отвлекаю его от просмотра любимого сериала, ответил мой «сожитель».

«И что делать, когда она появится?!»

«Проходить испытание. Верить в себя. Вспомнить, что ты тёмная и начать шевелить мозгами», — раздражённо пробурчал Огонёк. — «Умереть я тебе не дам, но проверить, вдруг у тебя есть способности к другим стихиям, мы обязаны, это полезная информация, так что сперва пробуй сама», — вредный Огонь немного утешил, но лишь на мгновение.