Его уже не ждали

— Только вы, ради бога, не подумайте, что наш дядя Тигран, так зовут мужа тети Аракси, какой-нибудь вор или убийца! — грустно проронила Каринэ. — Нет, он сельский учитель. Она жила в высокогорном селении, будто бы разрушенном землетрясением. Люди ютились в домиках, сложенных из обломков скал… Очень бедно жили горцы… Все из-за пастбищ вышло. Понимаете, из года в год весной на высокогорные луга пастухи сгоняли скот из разных селений. А тут помещики и коннозаводчики подкупили наместника Кавказа и с его помощью отобрали у народа пастбища. Когда у границ пастбищенских земель появились вооруженные стражники, которые преградили путь пастухам, а стада, оставленные на узких каменистых тропах в ущельях, стали гибнуть, пастухи вступили в спор со стражниками.

Дядя Тигран сперва от имени всех пострадавших по-хорошему упрашивал стражников уйти с дороги, говорил им: разве они не видят, что тысячи голов скота не могут сделать ни шагу? Не знают, что волки выхватывают овец и коз и утаскивают добычу в горы? А сколько овец и коз свалилось в пропасти? Стадам нечего есть и пить.

Но стражники и слушать ничего не хотели.

Тогда несколько тысяч горцев, доведенных до полного отчаяния, смяли заставу. Одних стражников убили, другие спаслись бегством. А скот хлынул на луга.

Не прошло и нескольких дней — в горах появились войска. И закипела война. Солдаты стреляли из орудий, а у горцев — только охотничьи ружья. Вот и все! Конечно, вскоре их оттеснили с пастбищ.

Дядю Тиграна схватили. Многих тогда арестовали. Около года он сидел в тюрьме, а потом его угнали на каторгу, в рудники. Не знаю, как они теперь с тетей Аракси живут там без гор, без горцев… — вздохнула Каринэ и умолкла.

Ярослав попросил у Каринэ «Овод», намереваясь снова прочитать замечательную книгу и вернуть утром.

Прощаясь, он удержал руку девушки в своей руке, проговорив:

— Панна Каринэ, я чувствую, что вы чем-то озабочены. Может быть, я смогу вам помочь?

Но девушка только прошептала:

— До свиданья… Мы встретимся утром.

Однако их встреча состоялась гораздо раньше.

Ярослав в шлакфроке сидел в кресле, захваченный магической силой романа о человеке, посвятившем всю свою жизнь борьбе за свободу угнетенных.

Кто-то постучал в дверь, а спустя минуту Ярослав впустил к себе в номер Каринэ и ее брата, который с трудом нес довольно увесистый узел.

Испуганная, точно уличенная преступница, Каринэ какое-то мгновение стояла около входа молча, не решаясь войти.

— Я совершенно один, — проговорил Ярослав, делая шаг в сторону. — Прошу вас…

— Господин Калиновский, — тревожно заговорила Каринэ. — Я понимаю, это неприлично… Но мы просто вынуждены… Я прошу вас, дайте слово чести, что ни одна живая душа не узнает…

Ярослав, который не мог оторвать глаз от лица Каринэ, как только она смолкла, поспешил успокоить:

— Обещаю вам, Каринэ.

— Здесь нелегальная литература, и ее надо спрятать, — тихо проронила девушка.

— Охотно спрячу.

— Как только станет рассветать, а на рассвете наши родители обычно спят крепко, я прокрадусь к вам и все заберу. А потом рассоваю по чемоданам в тряпье, — проговорил Вахтанг.

— А вы как, крепко спите? Проснетесь, когда я постучусь?

— Постараюсь не спать.

— Я тоже не засну всю ночь, — прошептал Вахтанг, тая в себе гордое сознание, что он теперь посвящен в тайну сестры, связанной с революционерами. И теперь, черт побери, господин Калиновский едва ли будет смотреть на него как на зеленого юнца.

У костра на лесной поляне хлопотали профессор, Вахтанг и их гость. Каринэ же помогла матери расстелить на траве скатерть, поставила корзинку с хлебом, расставила тарелочки с лимонами, маслинами, разложила разную зелень, без которой не обходится восточный стол, убранный аппетитно и нарядно.

— Ах, как элегантен наш поляк, — потихоньку, любуясь молодым человеком, шепнула маменька. — Строен и широкоплеч.

— Да, он красив, — согласилась Каринэ. — И очень добр.

— И как рыцарски к нам почтителен, хотя сказочно богат. Сам бог посылает тебе счастье, доченька. Шикарный дом, шикарные наряды, шикарная верховая лошадь!

— Не надо, маменька.

— Уведи миллионера от костра, смотри, какой там чад. Лучше посидите под липой. Я сейчас тоже туда приду.

— Хорошо, — покорно ответила Каринэ и направилась к костру.

У старой липы она наклонилась и сорвала небольшой цветок-граммофончик.

— Какой дивный запах, — поднося к лицу, проговорила Каринэ. — И будто знакомый… Что это?

Ярослав загадочно улыбался и молчал.

— Не знаю, милая, — улыбнулась мать, с живым интересом наблюдая за Калиновским, мысленно прикидывая, что такой зять был бы ей по душе.

— Может быть, цветок мандрагоры? — заметил Ярослав.

— Мандрагоры? — подняла на него удивленные глаза девушка. — Я впервые слышу о таких цветах.

— Конечно, мне самому не приходилось видеть цветов мандрагоры, но я где-то читал, что этому растению в средние века приписывали волшебные свойства.

— А именно?

— Будто оно поет по ночам, чаруя души людей. А если кто-нибудь нечаянно наступит на него или прикоснется к нему рукой, тем овладевает страстная жажда наживы.

— Да? — искренне испугавшись, отбросила цветок Каринэ. — О, какой же неосторожностью с моей стороны было прикоснуться к нему, — в голосе девушки прозвучало почти отчаяние.

— А по-моему, — возразила мать, — только человек, потерявший рассудок, не стремится разбогатеть. Не так ли, господин Калиновский?

Каринэ опередила молодого человека, запальчиво бросив со всей силой убеждения:

— Погоня за богатством делает людей чудовищно злыми, гадкими. И я… Я никогда не стану искать в жизни каких-то безмятежных радостей, чтобы из-за них продавать свою душу дьяволу, хотя… хотя нечаянно и прикоснулась к зловещему растению!

— Господь с тобой, что ты говоришь, девочка моя? — в ужасе воскликнула маменька. — И кто посеял в твоей душе такие пагубные мысли? Ты же не какая-нибудь бесприданница…

— Мама!

— О, эту метаморфозу в тебе я замечаю после нашей прошлогодней поездки в Швейцарию. Да, да, после знакомства и прогулок там с этими нигилистами… — С трудом удержалась, чтобы не сказать: «политическими преступниками, изменниками своего отечества». — Вот чем кончается современное свободное воспитание детей. Но я надеюсь, замужество, свадебное путешествие выветрят из головки моей дочери…

— Мама!

— Кажется, нет основания тревожиться, — нюхая листья растения, с которого Каринэ сорвала цветок, улыбаясь, проговорил Ярослав. — Произошла явная ошибка. Чары мандрагоры не угрожают панне Каринэ. И как же мы сразу не узнали старого и доброго утешителя людей, который всегда около тех, у кого болят зубы?