Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Осторожно толкнув дверь в спальню старшого, волчонок тенью скользнул внутрь и почти на ощупь добрался до кровати, вслушиваясь в спокойное дыхание спящего. Дальше что? Позвать? Коснуться плеча?

Додумать он не успел — скрипнула едва слышно кровать, что-то толкнуло в плечо, опрокидывая на пол. Блеснул в свете клинок, холодном касаясь шеи, что-то тяжелое вжалось в грудь, не давая дышать.

— Рэми? — удивленно выдохнул Жерл. — Ты… осторожнее надо быть, волчонок. Я же и убить спросонья мог… В следующий раз будешь заходить в спальню воина, лучше постучи, целее будешь.

— Прости… Я…

Волчонок почувствовал, как вспыхнули от стыда щеки, и почти обрадовался,

что было темно и Жерл не видел его лица. Рэми очень сильно хотел спросить о волчице, но слова застревали на языке, а мысли путались. Жерл поднялся, посадил волчонка на сундук, черкнул кремнем и, не оборачиваясь и опираясь ладонями о стол, спросил:

— Что случилось?

— Ничего…

— Что ничего? Приходишь ночью, врываешься ко мне в спальню и говоришь, что ничего? Так все же…

Рэми опустил взгляд в пол и начал рассказывать. О том, что у волчицы умные глаза, из которых льется печаль, о том, как горестно она воет, о том, как она плакала, когда забирали щенков. Рэми знал, что плакала, знал, будто сам слышал. А еще рассказывал, что волчица молодая совсем, красивая, крупная и сильная. Свободная…

— Я понимаю, что ты жалеешь волчицу, — оборвал его Жерл. — Понимаю, и о чем ты хочешь меня попросить. Нет, я не буду ее выкупать.

— Я отдам, — задрожал Рэми. — Я отдам тебе золото.

Жерл налил в серебряный кубок немного вина, развел его водой и подал гостю, заглядывая ему в глаза:

— Знаю, что отдашь. Верю. Но всех на свете не спасешь. Не позволю тебе влезать в долги из-за какой-то твари.

— Она не какая-то…

— Какая-то, Рэми, — возразил Жерл. — Ты один. Волчиц в твоей жизни будет много. Ты не можешь спасти каждую, мало того, пытаясь спасти, упустишь что-то более важное. Да и что ты с ней будешь делать, когда выкупишь? Выпустишь? Чтобы она продолжала резать овец в деревне? А ведь зарезала, и не одну. Подумал ты о старейшине? О его детях? Их у него аж восьмеро, и всех поднять надо. А как поднять без овец? Пей!

Рэми сглотнул, взял кубок и открыл было рот, чтобы возразить, но Жерл вновь приказал:

— Пей!

Рэми выпил, снова опустив взгляд. Свет свечи чертил тени на потертом ковре, за окном шептал ветер. Вино чуть обожгло горло, ударило в голову и заполнило все внутри плотным, серым туманом. Стало вдруг все равно. И когда Жерл водрузил его на плечо, когда уложил на кровать и укрыл одеялом, было все равно.

— Слабенький какой… защитник, — усмехнулся Жерл. — Спи давай. А когда проснешься, твоей волчицы больше тут не будет… на счастье.

Рэми знал, что Жерл ошибался. Но возражать в очередной раз не стал.

Где-то далеко заливал лунный свет небольшую спальню. Аши распахнул глаза, почувствовав, что носитель заснул. Тяжело ворочался во сне, раскидывался на кровати под властью кошмара, мягко звал и в то же время не знал, кого зовет. Раскрыв крылья, сорвав цепи, Аши вырвался из ритуальной башни и завис над спящим мальчиком.

Слишком молод еще. Слишком слаб. И… Аши чуть отвел взгляд — до сих пор не прошел привязки и неведомо, пройдет ли. Но во сне мальчик звал и рыдал, тянул к Аши руки, и мягким синим светом сверкал на его запястье знакомый браслет…

— Ты мой, — прошептал Аши, проведя пальцами по щеке носителя.

Мальчик тут же успокоился, вырвался из власти опьянения. Браслет на его запястье перестал томить зовущим сиянием, дыхание стало тихим и глубоким. Вздохнув, Аши склонился над носителем, поцеловал его в лоб и губами вобрал все воспоминания, даже те, о которых тот сам не помнил.

— Глупый ребенок, — прошептал он, чувствуя,

что мальчик просыпается.

— Это ты глупый, — ответил ему слишком много понимающий Киар, когда Аши вновь повис на цепях в ритуальной башне. — Мог бы покорить его слабую душонку, сделать его тело своим, а вместо этого в очередной раз вернулся сюда!

— Ты не понимаешь, этот человек…

— Люди нас ненавидят! Называют проклятыми! Давят силу в наших носителях, а ты жалеешь какого-то мальчишку! — Киар дернулся в цепях так сильно, что разбудил других братьев. — Идиот!

И потом тихо, отчаянно:

— Как жаль, что этот ребенок не мой…

— Как хорошо, что он не твой, — жестко ответил Аши.

И в то же время вдруг почувствовал тоску. А что если и этот носитель обманет, будет слишком слабым? Киар прав, надеяться на людей — глупо, и в следующий раз Аши… будет ли этот следующий раз?

Оборотень. 3. Арман. Нар

Лучший друг — тот, кто поможет нам проявить лучшее,

что заключено в нашей душе.

Генри Форд

Лиин…

Лунные ночи кажутся такими длинными. И никак не спится, и мертвенный свет заливает комнату, лезет в глаза, тревожит. Шторы не помогают. Я знаю — эта проклятая луна там, и мечусь на простынях до самого рассвета, чтобы проснуться усталым и разбитым.

Как хорошо, что полнолуние бывает не часто.

Как хорошо, что мне так недолго оставаться в этой глуши. Здесь даже поговорить не с кем!

Опекун обещает, что следующим летом, когда мне минует пятнадцать, мы уедем в столицу. И я получу реальную власть, своих людей, реальную жизнь. Не как здесь…

Тошно… мне тошно в этой деревне.

Арман.

Милостивый архан.

Нашел ли ты наконец-то хариба?

Я читал в старых книгах. Я проведу для тебя ритуал. Я буду молиться богам за тебя.

Твой Лиин.

Лиин, ах, Лиин… Как ты мне надоел с этим харибом… Не понимаю, почему ты так часто об этом спрашиваешь. Не понимаю, почему беспокоишься, ведь я лариец и мне не нужен хариб. Ответь наконец.

Мой архан. Я знаю, что Эдлай строг с тобой, но я ему верю. И если он тебе не сказал, то могу ли я? Осмелюсь ли?

Глупый Лиин! Иногда так хочется тебя треснуть… но ты единственный друг, что у меня остался. Не испорти этого.

В этой глуши одни рожане. А рожане боятся меня, как зачумленного, будто я им что-то плохое сделал. Я даже временами чувствую себя виноватым… изредка. Гораздо чаще это раздражает.

Ты тоже ведь рожанин. Но ты не такой, как они. На счастье.

Копия тайной переписки главы Северного рода и ученика магической школы Эдлаю для ознакомления.

Поделиться с друзьями: