Эхо катастрофы

– У меня сложилось впечатление, – задумчиво проговорил тот, – что эта тварь вообще не чувствует боли.

– Но это не похоже на пустого…

– Да. Кажется, это уже что-то другое.

***

Чтобы вылечить раненых, одного кидо оказалось мало. Пришлось изучать образцы слюны и создавать что-то вроде противоядия. После укола все пациенты еще пару часов страдали от сильнейшего зуда в поврежденных конечностях, после чего чувствительность окончательно восстановилась. Хуже всех пришлось Абараю, так что Бьякуя, сжалившись, дал ему выходной.

Куроцучи тоже заполучил образец этой слюны и уже через полчаса в полном восхищении прохаживался по лаборатории, потирая руки, и восклицал:

– Великолепно! Совершенно чужая технология! Просто чудесно!

Кьораку сообщением Кучики заинтересовался.

– Значит, ты говоришь, в одном и том же месте и в одно и то же время?

– Время приблизительное, – уточнил Бьякуя. – Но всякий раз это было в самом начале тренировки. Мы или едва начинали, или вовсе не успевали начать. А вот место, кажется, совпадает в точности.

– И он сам оторвал себе ногу?

– И не только. Он вырывался из захватов, совершенно не заботясь о целостности тела. Это выглядело очень странно. Словно он вовсе не чувствует боли. Даже так: будто у него вообще не было намерения выжить. Будто ему было все равно, что с ним случится.

Бьякуя вспомнил безжизненный взгляд пустого, но упоминать об этом не стал, не был уверен, что это не было плодом разыгравшегося воображения.

– Странный пустой, – Шунсуй пристально поглядел на Кучики. Тот, еще подумав, кивнул.

– Слишком прочный для такой реяцу. Мне пришлось использовать кидо восемьдесят восьмого уровня, чтобы прикончить его. И то, это было уже после того, как его потрепали лейтенанты. И тот, первый пустой, он тоже выдержал мой удар, даже не поморщившись.

– Ясно. – Кьораку на секунду спрятал взгляд под панамой, а потом снова заглянул Кучики прямо в глаза. – Они?

Бьякуя похолодел. Как он мог не подумать об этом раньше?

– Они, – согласился он.

***

Вместо тренировки этим вечером собрались вчетвером на террасе у штаба шестого отряда. Ренджи выглядел слишком вялым и явно еще не был готов сражаться, да и Бьякуя время от времени чувствовал небольшое онемение в мышцах ног. Поэтому вместо сражения было обсуждение.

– Кьораку считает, что это они, – сообщил Бьякуя. – Я с ним согласен.

– Они? – Не понял Хаями. – Какие «они»?

– Те же, кто отнял у меня занпакто. Наши враги из Мира живых.

– Но, подожди! – Хаями изумился еще больше. – Ведь ничего общего! Та странная атака и эти пустые… Совершенно не похоже. И вообще, при чем тут пустые?

– Я не знаю, – признался Бьякуя. – Здесь еще о многом нужно подумать.

– Тогда почему ты думаешь, что это они?

– Просто больше некому.

Хаями хмыкнул. Он уже готов был разбить эти неубедительные доводы в пух и прах, но тут Ренджи вдруг глубокомысленно выдал:

– А вот тот парень, Ясумура, ну, наш патрульный, он же докладывал о том, что у него там пустые пропадают.

– Верно, – Бьякуя, вспомнивший об этом только теперь, сделал вид, что уже успел обдумать и это. – Почему бы не предположить, что это те самые пустые?

– Пропавшие пустые? – Хаями насторожился. – Что ты хочешь этим сказать?

– Кто-то захватил их и использует, – озвучил Бьякуя общую догадку. После чего надолго наступила тишина.

Наконец, Бьякуя заговорил снова.

– Под такое предположение подходят многие факты. Как, например, одна и та же точка выхода. Обычные пустые не смогли, да и не стали бы так делать. Значит, все три пустых, которых мы до сих пор наблюдали, направлялись сюда одной и той же силой. Добавьте сюда удивительное равнодушие последнего пустого к собственной судьбе. Кроме того, я заметил, что его взгляд тоже не был характерным для обычного пустого. Ничего не выражающий, как у куклы.

При слове «кукла» лейтенанты нервно заерзали. Сражаться с куклами Готэй уже доводилось. Неприятное было приключение.

– Считаешь, он был, эээ… как бы это правильно выразиться… уже неживой? – Уточнил Хаями.

– Он давно неживой, – брякнул Ренджи.

– Без тебя знаю, – огрызнулся Хаями. – Я не об этом.

– Вот и я затрудняюсь найти подходящее определение для того, что видел, – согласился Бьякуя. – Назовем это так: те пустые управляются уже не их собственной волей.

– И они засылают сюда лазутчиков, – кивнул Хаями. – Эти, я имею в виду… черт, не знаю даже, как их назвать. Но что они делают? Проводят разведку?

– Проверяют наши силы, – предположил Ренджи.

– Испытывают оружие, – добавила Рукия.

– Вероятно, все перечисленное, – подытожил Бьякуя. – И, может быть, даже что-то еще.

– Но почему, – Хаями осторожно взглянул на Кучики, – они до сих пор не попытались использовать то же оружие, которое применили к тебе?

– Откуда мне знать? – Бьякуя пожал плечами. – Как можно предсказать действия врага, когда даже не понимаешь его природы? Подождем, к каким выводам придет Куроцучи. Кьораку поручил ему кроме всего изучить показания приборов слежения и постараться разобраться с этой гаргантой. Одно могу сказать: до тех пор, пока мы проводим тренировки на нашей площадке, мы, очевидно, будем каждый раз принимать на себя первый удар.

– Ну что ж, – невозмутимо отозвался Хаями, – кто-то же должен быть в авангарде.

***

На следующем собрании Куроцучи озвучил свои выводы.

– Могу с уверенностью сказать, что пустой, образец слюны которого я исследовал, был модифицирован. Парализующие свойства его слюны не были, так сказать, естественной способностью, я нашел отчетливые следы использования каких-то совершенно чуждых нам технологий.

– Какие еще следы? – Не подумав, ляпнул Кьораку.

Маюри немедленно завел волынку на столь специфичном языке, что Кьораку замахал руками в знак того, что все уже всё поняли, и продолжать не стоит.

– Так что ты думаешь, это те же, которые уже нападали на нас в Мире живых?

– Сложно сказать что-то с уверенностью, – уклончиво отвечал Куроцучи. – Вот если бы живой образец того пустого… Могу только сказать, что пока не понимаю технологии, которую использовали для усовершенствования слюны. И то, что сделали с Кучики и бойцами его отряда… Совершенно не представляю, как это вообще было возможно. Из этого можно делать вывод, что мы столкнулись с чем-то совершенно чужим. И я, если честно, сомневаюсь, что в одно и то же время возникли сразу два неизвестных явления, никак между собой не связанные.