Эхо поющих песков

— Он нашелся и в порядке. И мы обязательно обо всем поговорим, но сейчас спите.

Глава 17

В отличие от Тамилы, дядя выглядел вполне бодрым и энергичным. Разве что только не помнил ничего из тех восьми дней, которые где-то пропадал. То, что это не притворство, подтвердили и принц Эйдал, и лорд Кайт. При этом они с таким хищным азартом посматривали на советника, что королева всерьез беспокоилась за его здоровье. Похоже, наличие рядом примерно равного по силам конкурента подстегивало обоих магов, обостряя дух соперничества. Это даже к лучшему, но всё же отдавать Видара Ассандера на ментальное препарирование Тамила не была готова. И дядю жалко, и кто его знает, что они там прочтут, широта познаний пожилого советника может быть не только захватывающей, но и избыточной.

Она увидела его через два дня после того, как пришла в себя. Служанкам пришлось немало потрудиться, чтобы придать королеве если не здоровый, но хотя бы уверенно живой вид. От тех же неугомонных чародеев она узнала, что пережила сильнейшее магическое и нервное истощение, которое можно было бы восполнить привычным способом, но такое вливание энергии не очень хорошо скажется на лечении ожогов. И лучше уж королеве провести несколько дней в покоях, набираясь сил естественным образом, нежели на всю жизнь остаться изуродованной страшными шрамами. Свою шею она в зеркале видела, потому безропотно согласилась на временный постельный режим. Толстые рубцы темно-бордового цвета пересекали не только заднюю поверхность шеи, но и горло, образуя отвратительного вида ошейник в палец толщиной. Тамила никогда не была помешана на своей красоте, но от увиденного вздрогнула. Как и от того, насколько бледная кожа обтянула скулы, подчеркивая синяки под глазами.

Дядя видел её и в более плачевном состоянии, ведь именно он не отходил от постели племянницы после отравления, но всё равно, войдя в гостиную королевы, замер на пороге, с долей ужаса глядя на Тамилу. И это после того, как служанки постарались на славу, запудривая тени под глазами и оживляя лицо подобием румянца. Шею же полностью закрывал глухой ворот строгого платья.

— Мне сообщили, что вам не здоровится, — поприветствовав, он всё же прошел в покои и приблизился к королеве. В подобных случаях племянница всегда вставала, выказывая советнику уважение, но теперь осталась полулежать на кушетке, хотя руку для поцелуя подала. Подниматься же на ноги не рискнула, слишком шатало от слабости.

— Благодарю, дядя, мне уже намного лучше. Наверное, это от переживаний из-за вашего таинственного исчезновения, — она смягчила слова легкой улыбкой и подала знак Мати. Та быстро, но без излишней суеты поставила перед советником чашу с бодрящим настоем, от которого терпко пахло мятой. Дядя с улыбкой принюхался к аромату, но пробовать не спешил. Как не притронулся и к засахаренным фруктам, предложенным всё той же молчаливой служанкой. Он вообще никогда ничего не ел и не пил в покоях племянницы. То ли считал это неприличным, то ли слишком хорошо помнил похвалы в её сторону от нанятого мастера ядоварения.

— Увы, я и сам бы рад вспомнить, но не могу, — густые брови, выглядящие удивительно темными на фоне совершенно седой головы, почти сошлись над переносицей. — Надеюсь только, что из моей головы стерли лишь воспоминания этих дней, не узнав ничего лишнего.

Тамила внимательно рассматривала дядю, медленно кивая в такт его словам. То, о чем говорил советник, упоминалось больше в сказках, нежели в реально существующих магических трудах. Человеческий разум слишком сложная и тонкая материя, потому технологии насильственного извлечения памяти так, чтобы это не повредило подопытному, известно не было. Это не оставленный без присмотра документ, метод счесть знания того, кто не желает открывать тайны прошлого, ещё не придуман. Разве что старые добрые пытки, но никаких следов физических и магических истязаний на нём не было. Другое дело, когда человек сам открывает возможность увидеть свои воспоминания, и то, по слухам, которые мало кто решался проверить, процедура, пусть и не несла угрозы, все же была довольно болезненной. Складывалось впечатление, что советника просто хотели убрать из дворца. Но кто и зачем, выяснить пока не удалось.

Пока весь город праздновал коронацию Его Величества Итара Первого, сам король планомерно и без спешки прибирал к рукам власть. И, казалось бы, именно ему выгодно отсутствие советника Видара, но в этом вопросе Тамила не видела причины не верить мужу, потому тоже терялась в догадках.

Как и обещал министр Хетт, армия спокойно перешла под уверенное управление нового короля, несмотря на гулявшие по столице шепотки, что это всё коварные происки старого правителя Ориса. Мол, не получилось взять соседа измором и отравлением королевы, значит, проще посадить на трон своего человека. Подобному не особо верили, но тех, кто упорствовал в донесении такой правды до жителей, быстро и без шума убрали с улиц, и теперь с ними разбиралось соответствующее ведомство.

Мужа Тамила почти не видела. Он продолжал приходить к ней каждую ночь, пусть теперь и не претендовал на ласки, едва не замертво падая на кровать рядом с женой. Благо, размеры постели позволили бы разместить в ней ещё троих так, чтобы спать, не касаясь друг друга. Иногда королеве казалось, что, если он припозднится на несколько минут, уснет стоя. У неё скопилось множество вопросов к супругу, да и любопытство, обостренное временным бессилием, терзало всё сильнее, но ни единым словом их не выражала. Усталость с виду всегда энергичного и спокойного короля, которую он позволял видеть лишь самым близким, остужала эту жажду не хуже ледяной воды. Тамила была уверена, что, пожелай она услышать ответы, Итар их не скроет. Даже подробно всё объяснит. Но предпочитала потерпеть, нежели отнимать те немногие минуты сна, что у него были. В конце концов, если бы случилось что-то неожиданное или же получилось раскрыть заговорщиков, король точно нашел бы время рассказать об этом. А если молчит, значит, новостей пока нет.

Хотя, не совсем верно, новости были.

Их было великое множество, например, почти уничтоженные следы северян в одном из дальних селений на западе Гарета, там, где пригодная для жизни земля узкой косой втиснулась между границей песков и каменистой пустошью морского побережья. Увы, выяснить у местных жителей подробности не получилось — селение, ранее насчитывавшее несколько сотен рыбаков, было совершенно безлюдно. Судя по тому, что в огромном костре нашлись обгоревшие человеческие останки, о мирном переселении речи не шло. Король сразу же приказал усилить патрули и проверить все, даже самые маленькие селения западного побережья, но результатов пока не было.

Наследный принц Сафар сократил срок официального траура по умершему отцу и взошел на престол. Король Гарета его с этим поздравил и даже выразил надежду на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество, но ответа пока не поступало. Зато посол Ориса настойчиво заговорил о крайне желательной встрече двух монархов, подчеркивая не только эту желательность, но и то, что общая родина королей должна стать основой для дальнейших взаимоотношений. Поскольку Сафар знал не только об общей родине, но и об общей крови, видимо, речь посол сочинял сам, не советуясь с монархом, слишком уж болезненно для короля Ориса она звучала.

Лорд Кайт принес клятву крови, что ничего не знал о чарах на медальоне, принц Эйдал, пусть и без особой радости, подтвердил, что маг не солгал, потому личному чародею королевы не отказали в доступе к повелительнице. Магистр Дарий же, получив заверения от ученика, что роль проводника силы для больной правительницы с успехом взял на себя принц Эйдал, подозрительно быстро покорился воле короля, чем только усилил подозрения. Наказав лорду Кайту следить, чтобы молодой чародей не загубил Тамилу, он удалился во владения ковена, перестав показываться при дворе.

Общалась со своим личным магом Тамила теперь исключительно в присутствии мужа или его брата. Возможно, на роль дуэний подошли бы фрейлины, если бы королева не распорядилась пока не допускать их в покои, предпочитая обойтись помощью служанок и леди Митры, которым строжайше запретили распространяться о самочувствии королевы. Да, плохо себя чувствует, но скоро поправится, больше им было знать ни к чему.

Несмотря на близость к Тамиле во время нападения, ни одному из магов не удалось отследить, куда шел энергетический поток. Королева их за это не винила, поскольку прекрасно понимала, что времени было только на что-то одно — спасать её или же заниматься выкладками по теории магии. И всё же жаль, что не получилось понять, куда сливалось столько силы, если просто в накопители, одно дело, но если их использовали для питания других чар, то совсем другое. Увы, узнать это не представлялось возможным.