Эхо

– Доктор Уотсон, это последняя, - Том только что вылез из под стола, с конвертом, что был приклеен внизу столешницы. В целом он справлялся с ученическим приключением блестяще, только однажды всерьез озадачившись.

– Что там?
– Джон старается придать своему голосу веселости, в душе все еще ощущая непонятный холодок, вызванный воспоминаниями. В ответ Том смеется.

– Нас отправляют обратно на Бейкер-стрит.

Они вернулись в гостиную, где их ждал Шерлок, нагруженные пакетами с едой на вынос.

– Три часа сорок одна минута, - комментирует их приход Холмс, - Неплохо. Но не идеально.

– А секундомера у тебя нет?
– Джон выкладывает покупки.

Том нерешительно мнется на пороге, пока детектив не делает пригласительный жест в сторону кресла Джона.

– Вы могли бы устраивать детские праздники, мистер Холмс. Вам бы подошел костюм Загадочника, знаете, из комиксов про Бетмэна….

– Зови меня Шерлок, - Холмс не спускает с него глаз, что впрочем ни капли не смущает Тома.

– Что вы видите, когда так смотрите на людей?

– Привычки, пристрастия, события из прошлого, мысли, желания, тайны.

– Научите?

– Я бы для начала поел.

Ужин растягивается на несколько часов, в течении которых Том и Джон беседуют об учебе, колледжах и профессии врача, а Холмс влезает с комментариями не чаще, чем раз в десять минут. Когда Хупер уходит, Джон мягко замечает:

– Он славный мальчик. И он похож на тебя. С хорошей стороны.

– Не говори глупостей, Джон. Таких, как я больше нет.

Когда Молли впервые видит их вместе — склонившихся над резекционным столом, что-то обсуждавших — ее берет оторопь. Нет, это не было похоже на умилительную картинку из букваря — сын делает уроки, а склонившийся над ним отец проверяет. Но это было похоже на то, как старый пес учит щенка правильно идти по следу. Она нарочито откашливается, и парочка, застигнутая врасплох, застывает.

– Сейчас час дня. В школу. Немедленно, - отрезает Молли, направив указательный палец на сына.

Том, что-то быстро дошептывает невозмутимому Холмсу, подбирает сумку с пола и без лишних слов вылетает из морга. Молли успевает отметить, что под белым халатом у него черная Итонская форма.

– Ты сорвал его с занятий?
– гневно вопрошает она Шерлока.
– И что вообще происходит? Ты говорил с ним?

– У него сейчас французская литература. Бесполезнее предмета и придумать нельзя, - Холмс пожимает плечами, начинает натягивать свои кожаные перчатки.

– Ты не уйдешь отсюда, пока не объяснишься, - замечая его жест, Молли складывает руки на груди и становится напротив дверей.

– Ты же понимаешь, что я могу просто обхватить твою талию руками и переставить тебя, - едва слышно комментирует ее действия Шерлок. Молли чувствует как начинает краснеть.

– Да ладно, тебе, Молли. Ничего я ему не говорил. Просто мальчишке нужен образец мужчины, на которого стоило бы равняться. Ни твой брат, ни этот твой пластический хирург с этим не справились в свое время. И потом, он собирается стать врачом - диагностом, можно сказать сыщиком от медицины, поэтому знания, что он может получить от меня гораздо важнее, чем чтение Бодлера в оригинале.

– Диагностом?
– Молли слышит об этом впервые.

– Ну, он почерпнул эту идею из продукта американского телевидения… - Холмс морщится. Чтобы понять о чем говорит Том, ему пришлось посмотреть несколько серий. Джон хохотал до икоты, наблюдая за этим и в конце присовокупил, что подарит Холмсу свою трость.

Молли растеряно опускает руки в широкие карманы халата. Вряд ли кто-то мог предположить такое развитие событий. Шерлока забавляет наблюдение за реализацией его генетической программы, заложенной в другом организме.

– Майкрофт знает?
– встрепенувшись, спрашивает она, подсознательно ища одобрения этой ситуации у кого-то старшего.

– Майкрофт всегда где-то за моим левым плечом, - холодно отвечает Шерлок. С того самого дня, как Холмс устроил Тому «охоту за предметами», Майкрофт не переставал изводить его одним и тем же вопросом: «Ты хочешь, чтобы о Томе узнал он?». Шерлок считал, что сам найдет время и способ оборвать эти отношения, если понадобится.

– Мне действительно пора идти, - детектив делает шаг, Молли отступает, не зная, что сказать.

========== Часть 14 ==========

Luciano Pavarotti - Nessun dorma

[Tu pure, o Principessa,

Nella tua fredda stanza

guardi le stelle che tremano

d’amore e di speranza]

Практически весь февраль Том Хупер проводит на Бейкер-стрит. Наблюдает, как они принимают клиентов, наскоро выполняет домашние работы (клавиши его ноутбука в этот момент стучат так быстро, что Джону кажется Том набирает какой-то случайный набор букв), наскоро же обедает сандвичами, что приносит миссис Хадсон, жалея «вовлеченного в ваши авантюры мальчика», появляется здесь после каких-то поручений Шерлока, изучает старые дела или, расслабившись, смотрит вместе с Джоном «Хауса» и «Пуаро». На места преступлений и к допросу подозреваемых в полицейских расследованиях его не допускают, но и Уотсон, и Николь Бехари делятся с ним подробностями и догадками. То, что Том по уши влюблен в темнокожую красавицу, видно не вооруженным взглядом, как впрочем и явное недовольство Холмса этим фактом. В марте однако Тому приходится больше времени проводить в общежитии Итона, наступают действительно сложные деньки, посвященные выпускным экзаменам, и, хоть они об этом не говорят, но и детектив, и его блогер, ощущают это отсутствие. Холмс, которому некого учить в перерывах между делами, вновь начинает палить по стенам и изводить соседа и домохозяйку. Джон размышляет над тем, какое оказывается благоприятное влияние оказывал Том на Холмса. Рядом с ним Шерлоку не бывало скучно. Это мирное сосуществование развалится на куски темной мартовской ночью, когда они вернутся из Баскервиль-Холла.

Возвращались они в молчании, даже Шерлок казалось был выжат историей с адским хаундом. Однако едва за ними захлопнулась дверца такси, детектив резко выдохнул и твердой походкой направился к крыльцу. В окнах гостиной горел свет.

Том, взъерошенный, бледный выскакивает навстречу, едва они успели сделать два шага по лестнице. Шерлок мигом преодолевает расстояние между ними, обхватывает ладонями плечи юноши и легко встряхивает его.

– Коротко и по делу, - голос детектива уже звенит от напряжения. Джон, поравнявшись с отцом и сыном, с тревогой смотрит на обоих. Очевидно, поводов для внезапного ночного визита у Тома немного.

– Николь пропала.
– Том на мгновение прикрывает глаза, словно сам пытается переварить сказанное, потом добавляет, - Похищена. Времени у нас, предположительно, до утра.

Шерлок подталкивает его обратно в гостиную, Том начинает говорить, бродя по комнате, но Холмс останавливает его и заставляет сесть.

– Повторяю, у нас не так много времени, чтобы соблюдать дурацкий протокол, - вспыхивает Хупер, нервным жестом встрепывая волосы.

– Если времени мало, не расходуй его на эмоции, - отрезает Шерлок.
– Сядь. И расскажи все с самого начала. Том сжимает губы в тонкую линию, явно сдерживаясь, чтобы не нагрубить детективу, отворачивается, чтобы подхватить с журнального столика ноутбук и присаживается на стул «для клиентов», когда как Холмс и Уотсон устраиваются в своих креслах.

– Два месяца назад, на окраине Лондона, в Ревен-парке был найдено тело двадцатилетней Эмилии Херт. Около семи утра ее обнаружила пожилая пара, выведшая на раннюю прогулку своих собак. Жертва лежала в кустах, на боку, запястья и щиколотки были связаны веревкой, перерезана сонная артерия. Убита она была в другом месте - согласно протоколу об осмотре места пришествия, следов крови вокруг тела практически не было, когда как тело было почти полностью обескровлено. Фото, - Том сглотнул, повернул ноутбук экраном к Шерлоку. Холмс хладнокровно пролистал несколько снимков жертвы, кивнул Тому, чтобы тот продолжал.
– При погибшей не было обнаружено ни документов, ни каких-либо личных вещей. Спустя три дня ее опознал отец, обратившийся в полицию с заявлением о пропавшей дочери. Для местных он же стал первым подозреваемым. Эмилия жила с ним в одном доме, соседи часто слышали ругань и видели как девушка нервно курит на заднем дворе после таких стычек.