Экипаж Ковчега

Системы судна по очереди оживали. Электромеханик "Феликса", Алексей Иванович Торопов, опытнейший моряк, для меня был дядя старой, ещё послевоенной школы. Говорил, что уже семь лет не работал, потом так заело наблюдать эту демократическую шелупонь, что решил вернуться. Только в море он чувствовал себя легко и свободно. Свой среди своих. Специалист высшего класса. Он разыскал папку с электрическими схемами и пошёл "звонить" по шкафам распределения. Через час мы включили свет и паровой котёл, через два прогревали главный двигатель и мазут. Через четыре часа после его прибытия, ребята установили отремонтированную трубу системы охлаждения поршней, а Вася Муравьёв доложил, что дизельное топливо для генераторов принято с "Европы". Тем временем матросы погрузили запасы воды и продуктов, а на борт прибыла повар Маруся Цыганенко, которая будет нас кормить. С ней на вместительном боте "Феликса" прибыло пятьдесят человек из его пассажиров, вызвавшихся в абордажную команду. Всех поголовно мистер Ник вооружил, проинструктировал и пристроил к делу. Его хватало на простоявшем без присмотра несколько месяцев судне. Неплохой, в общем, корабль. Зачем было менять его на сомнительное счастье безоружного берегового искателя приключений?

– Кэптэн, машина готова к проворачиванию!

Телеграф звякнул на "Товсь". Люблю крупные суда. Даже при высоком уровне автоматизации, а этим "Шельде" не обделили, конструкторы оставляют старинный звонкий телеграф и солидные рычаги управления оборотами, равно как и настоящие штурвалы на мостике, вместо миниатюрных джойстиков электронной эпохи. Мотористы отпрянули с верхней площадки, и я дал пуск. Машина размером с трёхэтажный дом громко прочихалась сжатым воздухом, остановилась. Короткие манипуляции наверху, и Гена, назначенный "старшим за всё", показывает в окно центрального пульта управления большой палец.

– Сэр, прошу добро на запуск!

Телеграф звенит на самом малом. Поехали!

Машина пошла на топливе, размерено заиграл тысячами тонн корпус в такт вращению гребного винта. Передаю управление на мостик. В принципе, я могу идти спать. Автоматика лучше меня проследит за сотнями рабочих параметров и разбудит в случае отклонений. Но традиционно "дед" должен вывести судно в открытое море, убедиться, всё ли нормально. Машина не работала долгое время, лучше понаблюдать. Первые впечатления самые положительные. Вместе с Васей и Геной обходим каждый уголок огромного машинного зала. Кое-что им неясно, да и я только начал осваивать основные системы. Благо, они построены согласно установившимся стандартам и не удивляют ненужной оригинальностью. Замечаем несколько мелких протечек, но они не смертельны и пройдут, когда всё прогреется. Отпускаю всех отдыхать. Через час мистер Ник приглашает подняться на мостик. Как всегда, там темно и по-праздничному уютно. Алексей Иванович, изредка подсвечивая, настраивает гирокомпас. Даже он работает! Прекрасное судно! Впереди по курсу виднеется кормовой огонь "Европы". Она выводит нас из фиорда. Володя повторяет рулём каждый её маневр, докладывает каждую серию сигнальных вспышек. Мы решили раз и навсегда использовать радиосвязь и радар в районе Ковчега только в крайних случаях. Побаиваемся, что ещё остались приборы и специалисты, умеющие нас вычислить. Невзирая на все старания "военкома" Шепарда и наличие оружия, наша колония пока слишком беззащитна. Обживёмся, окрепнем – сами будем искать встречи. Качнуло корпус, и пошла наша моряцкая жизнь привычно по древним, как сам океан, волнам.

– В добрый час, кэптэн. Я счастлив поздравить вас с первым выходом в новой должности.

– Спасибо, чиф. Как машина?

– Я приятно удивлён её хорошим состоянием. Механическая установка – без замечаний. У шефа есть претензии к изоляции генераторов и проводки, но это вызвано длительным простоем. Со временем наладим. Как системы управления?

– Претензий не имею, но шеф и здесь ворчит на изоляцию. Полагаю, он просто старый ворчун.

– Постарше некоторых, которым сейчас параллельно, а потом плачут: дядя, выгорело.

Пьём вечерний кофе. Володя, переключив на автопилот, присоединяется. "Европа" лежит на генеральном курсе, для безопасности оторвалась чуть вперёд и маячит нам неярким кормовым огнём. У нас уже целая флотилия. "Феликс", конечно, уже не боец со штормами, но у причала он послужит ещё долго.

Выжать из "Шельде" больше восемнадцати узлов не удаётся. И на том спасибо. Ребята освоились, навели порядок в помещениях. Словно и не было катастрофы. Нормальная работа на нормальном грузовом судне. Правда, смущают пулемёты на крыльях мостика да пистолеты на ремнях экипажа. Английский канал прошли без проблем, подходим к Гибралтару. "Европа" врывается в пролив за час до нашего подхода. Надо установить контроль над обстановкой и "нарисоваться" перед желающими поохотиться. Они её характер знают. Красноречиво барражирует вокруг "Шельде" во время прохода памятных для экипажа "Бегуна" мест. Я не сторонник такого поведения. Надо быть скромнее. Мы и так примелькались в проливе. Вдруг завтра сюда явится кое-кто круче "Европы" и покажет не только ей, но и нам настоящую мать Кузьмы. Не надо забывать про недавнюю битву при Мармаре. В тот раз везение было на нашей стороне. А если бы это был не лёгкий фрегат, а тяжёлый крейсер? Не накаркать бы.

Дальше была битва при Триполи. За сутки до подхода остававшаяся там группа дала кодированный сигнал, что появились посторонние. "Европа" рванула вперёд, и успела. В скалах шла перестрелка. В эфире звучала арабская речь. Из неё Семён Ворона понял, что десять боевиков прижали нашу группу к скале и пытаются взять живьём. С небольшого судна на рейде пытались руководить боем, но безуспешно. Короче, собачья свалка, как говорят лётчики. Атака была внезапной и стремительной, "Европа" палила со всех стволов. Неизвестное судно потопили с ходу. Выживших не было, и наши устремились к месту высадки, снаряжая десант. Корректируя огонь "Европы" по радио, Ваня Грозовой нанёс противнику такой урон, что и без помощи мог развивать успех. В горах наши ребята ударили с двух сторон. Они выполнили просьбу капитана, и взяли в плен одного бойца противника. Правда, он очень не хотел сдаваться и палил во все стороны. Пришлось бить из автомата по ногам. Это в кино красиво. В жизни ноги молодого араба просто перестали существовать. Плачущая Мари наложила жгуты, попыталась привести пленного в сознание. Не получилось.

– Я теряю его, я не умею делать такие операции, я боюсь! – у девушки началась истерика, и Ева с Джейн увели её. Миссис Джейн вскоре вернулась с медицинской сумкой и остановила кровь раненому. Потом кольнула его шприц-тюбиком, и парень открыл глаза.

Семёна Исаевича уже привели с судна к месту событий. Он единственный на борту знал арабский язык. Беседа их сначала не ладилась, но вскоре завхоз сумел понизить её накал, и разговор стал содержательным. Через короткое время стало известно, какой корабль потопила "Европа". Это был один из скоростных катеров контрабандистов. Ему удалось пережить волну в открытом море, но повреждения были очень велики, погибла большая часть экипажа. Капитан и его люди долго ремонтировали судно, затем скитались по всем известным им местам в поисках припасов. Кормились и заправлялись случайными находками в море и на бывших складах. В большинстве эти базы были разрушены, но даже того, что не уничтожила стихия, им хватало на жизнь. Сюда они прибыли в надежде разыскать уцелевший склад. Для их небольшой шайки его хватило бы на всю жизнь. Посланные на разведку люди попытались проникнуть в известный грот, и были встречены огнём. Капитан выслал поддержку. А тут "Европа" подоспела.

Жалко было молодого парня. Он пережил не меньше, чем досталось нам всем. При других обстоятельствах, мог бы стать членом нашей команды. А сейчас он угасал. Разговор его становился всё тише, тон – всё менее враждебным. Семён Исаевич обнажил голову:

– Он просил похоронить его по их обычаю.

Ребята отдали погибшему последние почести, помогли завхозу совершить необходимые ритуалы. Передрались из-за куска хлеба. Господи, до чего мы дожили! А разве есть другие причины у любой драки, конфликта или войны? Это книжные герои вызывают на дуэль за плохое слово, за косой взгляд или просто потому, что хочется подраться. Бывает, но редко. Чаще же – из-за каких-то ценностей. Люди никак не могут взять в толк, что объединившись, сотрудничая и делясь – не одному из них, а всем - можно стать и сытыми, и одетыми, и согретыми. Воюя же, каждый рискует не только всё потерять, включая собственную жизнь. Он обрекает своих самых любимых и близких людей на ужас и страдания. Именно за это нет прощения тем, кто объявляет войны.

Провести двухсотметровое судно без буксира в порт тяжело, но можно. Но если причал разрушен, нет швартовных кнехтов – дело будет сложным. Если разобраться, последние полгода нам попадались только сложные задачки. Нравится тебе или нет – выкручивайся, или пропадёшь не только ты, но и твои товарищи.

Капитан "Европы" не гордый. Вчера его судно топило корабли противника, а сегодня тянет толстый конец, словно копчёный ливерпульский буксир. С традиционными матюгами и подначками, экипаж "Шельде" делает вид, что пришвартовался. Самое главное, что стрелы наших четырёх грузовых кранов достают береговой черты, за которой уже дожидается гружёный транспорт. И пошли мародёрские будни! Мы с Максом родственные души. Оба знаем это давно, только свои пиратские инстинкты до поры скрывали. Теперь грабёж принял благопристойный вид. Подземное хранилище вычищается планомерно, под веничек. Вместительные трюма балкера принимают даже стеллажи и автопогрузчики. "Европа" под командованием Джейн охраняет подходы с моря. Ваня Грозовой с тремя бойцами заняли посты в скалах. Семён Исаевич ведёт меня и Макса к следующему тайнику, всего в трёх километрах от первого.

– Семён Исаевич, здесь хранились стратегические запасы всего арабского мира?

– Эх, молодёжь. Что вы знаете о стратегических запасах? Вот это - детские игрушки по сравнению с запасом любой страны. Там такие средства, которых, боюсь, ни одна будущая держава создать уже не сможет. Нет теперь ни таких ресурсов, ни таких людей.

Его глаза где-то в прошлом видят тех людей, и он тяжело вздыхает.

– Здесь был крутой склон, покрытый зарослями. В них была такая же дверь, как там.

Цунами поиздевалось над склоном, как хотело. Но я видел в первом бункере не только тракторный прицеп. Там был полный набор навесных приспособлений. Я уже давно знаю, что среди пассажиров "Феликса" было два друга-бульдозериста, Джон и Джек из Манчестера. Оба в призовой команде "Шельде". Вскоре трактор уже разгребает место предполагаемого входа. Пока ребята ищут ворота, встречаем прибывшего на джипе мистера Шепарда с взрывчаткой.

– Мистер Ник, меня посетила мысль, что только арабские контрабандисты сумели построить такие прочные убежища. Даже военные базы не сумели устоять в катастрофе.