Экипаж Ковчега

– А где Зульфия, ваши сыновья?

– Они в городе. Мы и сами справляемся с маленьким хозяйством, а молодые учатся и работают на строительстве. Там не хватает людей, дети сами попросились. Навещают нас, - Марфа похорошела, поправилась. Она выглядела так, как и представляют хозяйку и мать в любой сельской местности мира – плотная, крепкая труженица, кормилица и защитница семьи. Мои глаза отдыхали на её довольном лице.

– Мы привезли подарки.

Достаю из багажника джипа богатый восточный халат для хозяйки, украшенный золотом кальян для Саида и большой чемодан. Месье Жак сразу понял, что там внутри, на его глазах блеснула счастливая слезинка:

– Месье Фэд, я знал, что вы хороший человек, но теперь я всем буду говорить, что вы – человек высокой души.

Аккордеон нежно поёт в уютной комнате, наша беседа льётся непринуждённо, словно и не было позади горя, голода, стрельбы в горах и на море. В старости переселюсь сюда, помирюсь с Козлевичем… Сара притихла возле музыканта. Её мать преподавала в консерватории Осло. Надо будет навестить эти места, чтобы снять с души чувство невыполненного перед ребёнком долга.

– Месье Жак, вы не будете возражать, если наша девочка будет приходить к вам и брать уроки музыки?

– Ко мне уже ходят Николя и Елена. У мадемуазель Алины плохо заживает нога, но она говорила, что приведёт девочек, как только выздоровеет.

– Мы с тётей Зоей уже договорились, что она возьмёт и нас с Люси на следующей неделе.

Зоя – мать Елены. Она – программист, очень занятой человек. Это она организовала и обеспечивает работу нашего маленького интернета. Спасает только то, что компьютер стоит у неё дома, и она между делом может присматривать за дочерью. Нас прерывает телефонный звонок. Да, ребята успели сделать даже это!

– Тебя, - Саид протягивает трубку.

– Фэд, тревога. Возле фиорда вертится подводная лодка. Ждём на "Европе".

Прощаемся с друзьями, мчимся в город. И вот корабль, совершив обходной маневр, чтобы не выдать местоположения Ковчега, на самом малом крадётся в тени островов к чёрному корпусу, застывшему в проливе. Петя не обнаружил сигнала радара, в воде – тишина. Чего ищет здесь этот убийца? Мы на боевых постах. Мистер Ник держит врага на мушке смертоносного бомбомёта. Рано, ещё полмили.

– Неизвестное судно, координаты… Прошу на связь. Здесь дизельная подводная лодка норвежских ВМС "Пиранья".

– Акустик засёк, молодец, - комментирует Петя.

– Вольный морской охотник "Европа". Слушаю вас.

– У нас мирные намерения. Мы нуждаемся в помощи. Горючее на исходе, батареи разряжены. Много людей на борту, у нас заканчиваются продукты и вода. Готовы принять любые условия.

– Нам надо подумать, подождите несколько минут.

– Принято.

Вот так. Совещаемся. Ловушка? Сомнительно. Они давно могли всадить в нас торпеду. Попробуем?

– "Пиранья", мы высылаем бот. Пожалуйста, без глупостей, вы у нас на прицеле.

Моя десантная команда высаживается на борт субмарины. На верхней палубе нас встречает офицер и женщина в гражданской одежде.

– Капитан-лейтенант Морис Эдда, командир корабля, моя супруга Мишель.

– Главный инженер Солнцев. Какие у вас проблемы?

Скоро я сам буду рассказывать спасшимся морякам их истории. Субмарина вернулась из учебного похода в родной порт. Был какой-то праздник, на борт поднялись жёны с детьми. В этот момент получили сообщение из Атлантики о гигантском цунами. Штаб дал приказ: немедленно покинуть гавань, отойти подальше от берега и погрузиться на перископную глубину. Значит, не во всех штабах сидели отвыкшие от болтанки крысы!

– Мы поняли, что последствия будут серьёзными. Семьи остались с нами. Волну пережили без особых потерь. Но база перестала существовать. После цунами на неё обрушились две баллистические ракеты. Мы исследовали все фиорды Норвегии, но лишь в некоторых местах встречали людей, которые сами нуждались в помощи. К нам прибилось шесть человек. В районе крупных городов – радиационное заражение. Осло превращён в пепелище. (Бедная Сара!). Нашли выброшенный на скалы корабль, с него брали горючее. Припасы искали в разрушенных городах, перебивались, как могли, ловили рыбу. Вчера услышали мощный залп в этом районе, на остатках топлива пришли и стали ждать. О дальнейших планах боимся думать. Что делать с женщинами и детьми, они уже изнемогают в нашей тесноте.

Я связался с Максом, совещались по-русски. Незачем знать подводникам все подробности.

– Командир. Мы – представители международной колонии людей, спасшихся в катастрофе. Имеем неплохую материальную базу, обживаем принявшую нас землю. В нашем составе двое ваших коллег с британского подводного ракетоносца. Они стали нам хорошими товарищами. У нас никто не приказывает и никто не ждёт приказов. Мы делаем всё, что в наших силах. Для того, чтобы наши дети имели будущее. Чтобы нам не было стыдно глядеть в глаза их матерям. Если вы согласны на такие условия, мы с радостью примем вас, нам нужны рабочие руки. Если же вы предпочитаете оставаться верными присяге тому государству, которое прекратило существование – мы дадим вам немного припасов, и в добрый путь. В таком случае забудьте сюда дорогу: времена тяжёлые, в следующий раз мы можем применить оружие. Ваш корабль стоит на минном поле, оператор держит руку на кнопке. Посоветуйтесь с товарищами и семьями. Лёгкой жизни не будет, но от голода и холода этой зимой мы не умрём. У вас один час.

– У нас было полгода страданий. Мы не смели мечтать о таком. Я говорю это от имени всего экипажа, чиф.

Женщина плачет. Сколько слёз мне ещё предстоит!

– Мишель, всё будет хорошо. Худшее – позади. Добро пожаловать на Ковчег.

Глава 21.

Беда и люди.

2013, сентябрь, 22. Ковчег.

Их оказалось шестьдесят четыре человека. Тридцать двое – экипаж. Четверо назвались водолазами, их подобрали на большом острове с вершиной, покорить которую для экстремалов Европы считалось честью. Покорили. Скатились вниз, потеряв троих. Два месяца жили рыбалкой, пока не появилась "Пиранья". Двое – рыбачили на катере. Когда судёнышко взлетело, как вертолёт, на сопку – сказали себе: нас так просто не возьмёшь. И начали спуск. Ели тухлую рыбу, но дошли до воды. Тоже жили рыбалкой. Как я ненавижу скумбрию, ведь я родился на свет инженером – сказал один. Второй тоже пресытился рыбкой. Специалист по прочности летательных аппаратов. А что, и самолёт построим! Налегают на консервированные салаты. Девятнадцать женщин и девять детей – семьи подводников. Сидели, как селёдка в бочке, вот уж кто настрадался! Они восхищены каютами "Феликса", горячей водой, свежим бельём, шикарными платьями. Худые, измученные. Малыши бегают в просторном ресторане, их матери волнуются: не заблудились бы дети в лабиринте коридоров. Девушки из пассажирской службы корабля утирают слёзы: мы проследим, не волнуйтесь, мэм. Они сегодня махали топорами и на хрупких плечах таскали брёвна. Но сейчас надо дать уют и покой измученным людям. Женщины и дети ушли спать. У офицеров подлодки красные глаза, но службу надо нести.

– Что мы должны делать?

– Два дня отдыха. Мои люди тоже устали. Планов много. Будем решать на свежую голову. Отбой.

Макс тяжело поднимается со стула. В свете люстры я вижу его волосы. Как я не заметил, когда он стал седым. Встречаю взгляд Мари: на себя взгляни.

Пытаюсь шутить:

– Седина украшает мужчину.

– Идём отдыхать, мужчина ты мой милый, - Ева берёт меня за руку.

– Лодку надо гнать в Брест. Нужен ремонт. С вашего позволения, Макс, я обеспечу поход, - мистер Ник тоже уставший, мешки под глазами.

В Брест отправлялась большая команда. Мистер Шепард получил приказ провести "Пиранью" в подземную базу так, чтобы экипаж не узнал её точного места расположения. Морис Эдда согласился, что мы не можем доверить такую тайну малознакомым людям. Его экипаж не станет подниматься на верхний ходовой мостик, пока мистер Ник будет управлять кораблём. Затем вход в базу будет закрыт, для ремонта и проживания экипажа там созданы идеальные условия. Миссис Джейн вызвалась помочь в организации технических работ. Капитан-лейтенант недоверчиво взглянул на неё.