Экипаж Ковчега

– ???

– Уже третий месяц молодые люди трижды в неделю посещают школу после рабочего дня. Надо растить смену. Многие ребята имеют лишь начальное высшее образование. Мы с коллегами-инженерами и специалистами других направлений разработали и осуществляем программу обучения. Кстати, Ахмед и Дауд, сыновья вашего друга Саида, показывают большие способности к точным наукам. Полагаю, отцу будет приятно услышать от вас эту новость.

Мне оставалось только поцеловать ручку Надежде Юрьевне и крепко пожать узкую ладошку профессора:

– Вы знаете, однажды я поймал себя на мысли, что в каждый новый поход судьба отправляет меня в обществе самых лучших товарищей. Видно, пора идти к отцу Фёдору и замаливать мои многочисленные грехи, чтобы Провидение и дальше баловало меня.

– Майор слишком занят обучением курсантов. А Провидению лучше знать, кому больше повезло – вам, или людям, уходящим с вами в море или в небо.

На второй день "Америка" увозила нас за шестьдесят миль, на военно-морской полигон, где проводили регулярные маневры наши корабли и летательные аппараты. Здесь было множество морских и береговых мишеней. Откуда-то появились полуразрушенные суда, автомобили и даже береговые укрепления условного противника. Мистер Шепард воплощал в жизнь программу военной подготовки последовательно и с широким размахом. Мне на "Чайке" тоже доводилось участвовать в совместных учениях флотов, и с каждым разом я наблюдал с высоты всё большую организованность и эффективность наших действий. Миссис Джейн заслуженно утверждена в должности штатного главного инженера "Европы", ибо её непосредственное начальство переквалифицировалось в лётный состав. На должность второго механика выдвинули Васю Муравьёва, а третьим инженером назначили одного из специалистов, освобождённых на Азорской базе. На "Шельде" подобралась полностью французская команда, разбавленная русским электромехаником. Ване Грозному на "Америке" ассистирует голландский инженер Ян Малер, а старпомом и главным артиллеристом у него – Ганс Моргенстар. Так мои давние шутки превратились в реальность. Джон Смит проходит школу второго пилота в ежовых лётных перчатках отца Фёдора. Моим штурманом назначили бывшего пилота-разведчика португальских ВВС Хуана Оливеру, после катастрофы попавшему в лапы бандитов повешенного адмирала. Макс иногда осуждающе посматривал, как я планирую завтрашние вылеты с Фёдором и Майклом:

– Совсем от рук отбился. Флот его учил, кормил, поил. А он в небесах витает. Спишу.

– Макс, я помру не в небе, и даже не в машинном отделении. Меня похоронят в бумажной лавине на моём столе. Знаешь, как меня заочно называют инженеры? Ни много, ни мало – флагманский механик. Серьёзные технические вопросы решают только через меня. И Джейн, и Франсуа, и Ян прекрасно справляются сами, но считают нужным иметь централизованную техническую власть для лучшей организации и согласования решений. "Дед" с "Пираньи" становится навытяжку и приносит новые и новые бумаги! Ты хочешь, чтобы они превратили меня в канцелярскую крысу? Только в полёте и забываешь об этих заявках, планах и ремонтах. Приземлился – а на столе уже кипа ждёт резолюций. Я требую свободы! Или хотя-бы секретаря.

– Доплавались. Бюрократ.

– Сам такое слово.

Его кабинет тоже завален бумагами. Флотами командовать – не печенье сортировать. Кончились наши вольные пиратские денёчки! Ева вечера напролёт сидит у компьютера. Заполняет таблицы технического обслуживания, проворачивания, чистки и наладки оружия. А днём носится на резиновой моторке по многочисленным огневым точкам немаленького уже гарнизона Ковчега. У будущего кума хватило здравомыслия отстранить её от учебной стрельбы: не хочет, чтобы крёстник родился заикой. Набралась у мистера Ника строгости и требовательности. В городе ребята из военных подразделений почтительно салютуют ей на английский манер. Разругаюсь с военкомом. Я тоже имею право на личную жизнь!

За этими размышлениями не заметил, когда прибыли на место. "Америка" - славный кораблик, несётся, как "Чайка" на взлёте. Макс беседует с командиром в ходовой рубке. С нами – неразлучная парочка электронщиков и Алексей Иванович. Электромеханик обладает таким же деятельным характером, как леди Джейн. Оказывается, без участия моих подчинённых установка была бы только в проекте. Один я остался в стороне! Джейн говорит мне глазами: вы были слишком заняты, мистер Фэд, сэр. Мистер Ник безапелляционно принял командование испытанием, а Джейн даже не спрашивала, можно ли ей присутствовать. Попробовал бы кто возразить, имел бы дело и со мной. Матросы Ивана Грозного зорко следят за обстановкой, хотя это лишнее. Петя с Андреем давно обставили господствующие высоты камерами слежения и всевозможными датчиками. В радиусе ста миль от Ковчега незаметно мышь не проскочит. Отец Фёдор в одиночестве сидит на корме. У него тут своя роль.

Катер бросает якорь в центре бухты. На борту остаются профессор Леви с супругой и, как ни странно – их оппонент Петруха. Сумел перебороть мелочную неприязнь, они с учёной парой всю дорогу что-то увлечённо обсуждали. Бросались такими терминами, что я не стал и слушать, всё равно не пойму. Все отъехали на ботах на мыс милях в пяти. Андрей настраивает экраны нескольких камер, установленных в окрестностях.

– Как вы успеваете? Ведь недавно из похода! – я поражён высоким уровнем готовности.

– Проект был запущен на виртуальную экспертизу. Ребята не только давали советы, каждый сам что-то изготовил, чем-то помог. Мы с Петей весь переход отлаживали индуктор. "Америка" делает третий рейс за последние сутки. Сейчас половина населения Ковчега у экранов. Мистер Ив дал участникам пару часов отпуска.

Теперь я на все сто уверен в завтрашнем дне Ковчега. А сам летает в облаках, сказал бы Макс. И был бы прав. Какие ребята!

– Коммандер, готовность номер один, - голос Петра в динамиках. – Просим добро на тестовый вертикальный пуск.

– Даю добро! Три, два, один, огонь!
– мистер Шепард подобрался, он напоминает льва, подкрадывающегося к стаду антилоп. Моё нездоровое воображение дорисовывает нервные подёргивания хвоста царя зверей. Несерьёзный ты, старик. Новые ночные кошмары куются здесь и сейчас. Кроме шуток, надо сдаваться врачам.

От странной антенны на корме катера отделяется тускло переливающееся цветами шарообразное тело размером с футбольный мяч. Зависает метрах в десяти выше. Совершает движения влево, вправо, вверх, завис. Уходит в сторону от корабля, висит на месте.

– Плазма под контролем. Подъём на пятьсот метров и самоликвидация. Просим добро.

– Даю добро.

Глаз успевает заметить лишь светлую полоску сорвавшейся с невообразимой скоростью сферы и яркую вспышку в вышине. Никаких звуков. За воротником щекочет холодными лапками мелкое насекомое. Никто не знает, что я боюсь гусениц. Больше, чем стингера. Мне в детстве упала за шиворот одна отвратительная тварь. Когда страшно, она начинает там шевелить своими конечностями и волосками на омерзительном гибком теле.

– Наземная цель номер шесть. Зависание на траектории – пять секунд.

– Добро.

Покорёженный моими пулемётами автомобиль. Я заходил на него три раза. От "Америки" - светлая огненная полоса. Отпечаталась в сетчатке глаза. Замерла на высоте десяти метров. Неуловимое мгновение – и цель, ярко вспыхнув, исчезла. Даже дыма нет. Они что, телекинезом занимаются?

– Цель поражена.

– Надводная цель номер четыре. С ходу.

– Огонь!

Носовая часть небольшого траулера, просевшего кормой, озарилась вспышкой и исчезла. Видны раскалённые оплавленные шпангоуты. С шипением погружаются в воду. Уже сотня гусениц ползает по моей спине, я заворожено уставился в экран.

– Воздушная цель. Просим добро после прохода нашего аппарата.

– Добро.

С высоты скользит моя "Чайка", на длинном буксире за ней – планер. Это заговор. Хуан уволен в стройбат. Пока я воевал в Прибежище, он тут спелся с этими… Энтузиастами! Я вам покажу, как за моей спиной! Авиамоделисты, вашу мать! Оглядываюсь, на ком бы сорвать злость. Джейн берёт мою руку в тёплые ладошки:

– Фэд, у нас нет времени, идёт война. Тебя не хотели обидеть. Ты был переутомлён. Прости нас. Хотели, как лучше.