Экипаж

Бритого громилу Юрия перетащили на небольшой топчан, положили пакет со льдом на лицо и на грудь, а голову и шею зафиксировали двумя валиками. Святослав умел оказывать первую помощь, да и Перов в этом кое-что понимал – в тренажерном зале случаются всякие травмы.

– Святослав Степанович, видите ли, Виктор Борисович очень... упрям, - выбрал самый мягкий эпитет Падогов. – Разумеется, он понимает, что Семен Андреевич не может... выплачивать столько, сколько он запрашивает. Но это заведение было любимым местом отдыха Иванихина. Знаете, как бывает, когда сменяется диктатор? Он первым делом избавляется от всех фаворитов своего предшественника. Мне очень жаль, но Виктор Борисович вряд ли отступит...

– И что же вы тогда предлагаете? – сухо спросил Моручи.

– Семен Андреевич, примите дружеский совет – продайте как можно быстрее свое заведение и уезжайте из города, - мягко посоветовал Перову Падогов. – Говоря откровенно, это будет лучшим выходом для всех.

– Да уж... – вздохнул бывший штангист, отлично понимая, что человек Третьякова прав.

– Слышь, ты, сморчок, передай своему папе, что в городе появился новый реальный авторитет! – опять начал гнуть пальцы Денисов. – И еще передай, что Андреич теперь ходит под капитаном, а капитан кому хошь башку свернет, понял?! Капитан, я правильно говорю? – обратился за поддержкой к Святославу он.

– Глупо, - покачал головой Падогов. – Святослав Степанович, это же глупо. У вас нет поддержки, вас просто не признают. Здесь давно все поделено, и если вы попытаетесь хапнуть кусок и для себя, все остальные тут же объединятся против вас. А, как я вижу, людей у вас мало и авторитета тоже немного. Поверьте, я знаю всех по-настоящему авторитетных людей в стране, а вас я что-то не припоминаю... Скажите, вы когда-нибудь сидели?

Святослав недоуменно посмотрел вниз – он и сейчас сидел. На стуле.

– Много раз... – осторожно сказал он, понимая, что тут явно имеется в виду что-то другое. – Я и сейчас сижу...

– Я имею в виду – в тюрьме, - невозмутимо уточнил Падогов.

– Было один раз, - неохотно признался Моручи, вспомнив свое пребывание в тюрьме Нео-Хоккайдо после покушения на цесаревича Юрия. – Двенадцать лет назад.

– Конечно, теперь это уже необязательно... – с легкой ностальгией в голосе промолвил Падогов. – Это раньше авторитетный человек просто обязан был время от времени навещать учреждения такого рода. Теперь времена уже не те, развелось много молодых да ранних...

– Да, стариков совсем не уважают... – посочувствовал Денисов. Ему самому было только тридцать восемь, но он все еще хорошо помнил советские времена. – Слышь, капитан?

– Что?

– А если Третьяков тебя замочит, можно я твои ботинки возьму?

– Хм-м, я извиняюсь, а Капитан – это звание или кличка? – все-таки не смог сдержать любопытства Падогов. – Грубо выражаясь, погоняло...

– Звание, - невозмутимо ответил Моручи. – Кличек у меня нет, я не собака.

– Капитан, так че насчет ботинок-то? – не унимался Николай. – Всю жизнь мечтал поносить настоящие капитанские шузы...

Моручи невольно посмотрел на свою обувь. На ногах у него по-прежнему были тяжелые кирзовые боты, доставшиеся «в наследство» от Ежова. Как и все остальные детали амуниции, капитану они пришлись в самый раз. Когда он переодевался в квартире покойного Зверева, обувку менять не стал – у Толика все равно не было ничего подходящего.

– Великоваты они тебе, - отказал в просьбе он. – И нечего меня хоронить раньше времени. А вы, сударь, передайте своему хозяину, что я отсюда не уйду. Пусть присылает хоть сотню таких, как вы.

– Храбро, но глупо, - вздохнул Падогов. – В том-то и дело, Святослав Степанович, что Виктор Борисович не станет присылать сотню таких, как я. Он пришлет сотню таких, как они, - он кивнул в сторону Артема и Юрия. – Семен Андреевич, ну что вы так цепляетесь за этот старый подвал? Ну сколько он может стоить? Хотите, я вам дам хорошую наводку – есть у меня знакомый человечек, подыскивает себе помещение под офис...

– Это же подвал! – удивился Перов.

– Зато район хороший. Семен Андреевич, ну будьте же вы разумным человеком!

– А вот не буду! – заупрямился культурист.

Все то время, пока мужики перетирали за жизнь, Марина тихо грызла шоколадную конфету и внимательно слушала. В самом начале у нее была мысль пожаловаться браткам, что ее здесь держат насильно, и попросить помощи, но эта идея быстро отпала. Сейчас, по крайней мере, положение выглядело стабильным – ее никто не обижал, голодом не морили, не издевались (почти) и – самое главное – явно не собирались убивать. Далеко не факт, что у Третьякова она могла бы рассчитывать на такое же обращение. И уж точно не факт, что криминальный авторитет, заполучив дочь нефтяного магната, бросится возвращать ее родителям. И, конечно, не стоит забывать еще и о том факте, что отнять что-либо... или кого-либо у Святослава Моручи – задача не для начинающих.

– Еще чаю? – гостеприимно предложил Моручи.

– Может, чего покрепче? – недовольно пробасил патлатый. На нем моментально скрестились холодные взгляды Моручи и Падогова, и он испуганно втянул голову в плечи.

– Алкоголь и деловые переговоры несовместимы, - сухо заметил Вениамин Сергеевич.

– Алкоголь и люди несовместимы, - поправил его убежденный трезвенник Святослав.

– Ну, это вы уже перегибаете... – не согласился Падогов. – Если по праздникам, по чуть-чуть, с закуской, в хорошей компании – почему бы и нет?

– Да, особенно если сальцем закусить! Свиным! – хитро прищурился Денисов, подкалывая капитана.

– Можно и сальцем, - слегка недоуменно пожал плечами Падогов. – Хотя лично я больше уважаю креветок. Или балычок...

– Оставить хохмы, сержант, - недовольно посмотрел на Николая Моручи. – Между прочим, запрет насчет свинины у нас давно отменили.

– Блин! – надулся Денисов, уже успевший достать маленький огрызок шпика. Специально для дразнения капитана.

– Где ты вечно все это берешь? – поморщился Моручи. – Набиваешь карманы всякой гадостью...

– И ничего не гадостью! Во, зырь!

Николай с готовностью вытащил из карманов бельевую прищепку, двое наручных часов (одни с ремешком, другие так), немецко-русский словарь карманного формата, колоду карт, три носовых платка, детскую игрушку (маленький робот-трансформер), два перочинных ножа (один многолезвенный), четыре авторучки (одна гелевая), коробочку «Tic-tac», пачку «Stimorol», пачку «Dirol», сотовый телефон, карманный калькулятор, шоколадное яйцо, хрустальное яйцо, упаковку зубочисток, горсть мелочи (в том числе пятицентовик и советский железный рубль) и целую пачку купюр (десятирублевок).