Экипаж

Косколито, разумеется, тоже прихватил оружие. Свой любимый «Огненный Варан». Без этого автомата он вообще не выходил из «Вурдалака». А вот маска оказалась очень хорошая – примерно такими, наверное, пользовался Фантомас. Телосложение у серранов почти такое же, как и у людей. На руки Косколито надел перчатки. Правда, приглядевшись, можно было заметить когти, торчащие на кончиках пальцев.

Последним из прохода выбрался Остап. На правом плече он нес любимую плазменную пушку. И эта пушка стала первым, что увидели четверо остальных – Остап шел спиной вперед. И что-то тянул за собой, слегка покряхтывая.

– Остапчик, брось, не пролезет же! – ласково возмутился Койфман, первым понявший, что такое волочет за собой алкморег – планетарный катер. Одну из «Эриний».

– Да что ты будешь делать! – ругнулся Остап. – Бесова штуковина, не хочет пролезать, хоть ты тресни!

– Та-ак, а это что еще за номер? – поразилась Джина. – Жирный, что это с тобой?

– Что ты ко мне прицепилась, Кроу? – проворчал гигант, отпуская многострадальный катер. – Подышать спокойно не даст...

– Остапчик, но ты же... как ты разговариваешь? – присоединился к Джине Койфман.

– Как? – не понял Остап. – Нормально разговариваю, как всегда... э-эй, а вот как вы наш язык выучили, а?!

– Ваш? – высунул язык Косколито. – Вы все говорите по-серрански, человеки! Как приятно наконец-то слышать родную речь... пусть и ис таких пресренных уст...

– Какой еще серранский, ящерица? – возмутилась Джина. – Это язык СОП! Вы все заговорили на СОПовском!

– Неправда ваша – это иврит, - не согласился Койфман. – Немного корявый, но иврит.

– Э-э-э, вообще-то это русский, - ухмыльнулся Михаил. – Помните, как мы удивлялись, что я каким-то образом мог понимать вас, а вы меня? Я узнавал – это так и должно быть. Оказывается, если переходишь в другой мир, то начинаешь говорить на местном. Но кажется, что это все вокруг говорят на твоем родном.

– А-а-а... – одновременно протянули все четверо.

– А нельзя вот это вернуть обратно? – уточнил Михаил, указывая на «Ручную Смерть».

Остап непонимающе посмотрел на него, потом перевел взгляд на свою топор-пушку, словно не веря, что у кого-то хватило совести предложить ему расстаться с такой ценностью, а потом молча покачал головой.

– Остапчик, Мишенька прав, - грустно кивнул Койфман. – Твоя пиф-паф слишком большая, ее не спрячешь, не замаскируешь.

– Ну и что?! – возмутился алкморег.

– Ну это как-то не здорово – ходить по городу с таким пулеметищем... – «объяснил» Ежов. – У нас так не принято.

– Чего-о?! – еще сильнее возмутился Остап. – Но это моя пушка!

– А какая разница? У нас запрещено носить оружие на виду... если, конечно, не война.

– Дикари! – оглушительно рыгнула Джина. – Никакой культуры! М-м-м, что же это я съела такое?..

– Мишенька, а ты свою игрушечку не забыл? – ласково осведомился Койфман.

Ежов молча продемонстрировал лазерный кастет. Он-то его на виду не таскал – человек с кастетом на руке вызывает негативную реакцию окружающих. Хотя кастет, в отличие от топор-пушки, легко спрятать...

Разобравшись с вопросами первостепенной важности, отряд приступил к ориентированию на местности. Для этой цели Койфман вытащил из-за пазухи VY-37.

Маленький робот завис в воздухе, повертелся на одном месте, а потом сообщил:

– Сообщение. Сканирование окончено. Атмосфера пригодна для дыхания.

– Ву, дружочек, про атмосферу мы тебя не спрашивали, - постучал по его гладкому корпусу Койфман. – Мы и так видим, что она пригодна. Где мы находимся?

– Справка. Мы находимся на планете Земля.

– Типичный ответ робота... – проворчал Косколито. – Покаши карту.

VY-37 послушно изобразил голографическую модель Земли. Потом увеличил отдельный участок – тот, что располагался неподалеку от Черного моря.

– Здесь есть город... – задумчиво подметил Койфман. – Мишенька, что это за город?

– Ростов-на-Дону. А надо в Тверь.

– А где здесь Тверь?

Ежов ткнул пальцем. Палец прошел насквозь.

В планетарном масштабе Ростов-на-Дону и Тверь сравнительно близко друг от друга. Но для пешего человека это огромное расстояние, которое нелегко пройти даже за месяц.

– Ву, у тебя есть обрасец капитана? – спросил Койфман.

– Подтверждение.

– Мошешь его найти?

– Отрицание. Расстояние слишком велико.

– Поздравляю, Мишенька, мы летим в Тверь! – улыбнулся старичок. – И хором надеемся, что капитан сейчас где-то там.

– На чем летим-то? – хмуро буркнул Остап. – Катер в эту дыру так и не пролез... Да и самой дыры уже нет...

– Надо было захватить аэроцикл... – прикусила губу Джина. – А на этой дешевой планетке есть что-нибудь быстроходное?

– Да никаких проблем! Доберемся до города, сядем на самолет, да полетим, - пожал плечами Ежов. – Что тут лететь-то?

Вечерело. По обычному южнорусскому лесу монотонно топали четыре пары ног, ведомые летящим металлическим шаром с выдвинутым монокуляром. Сразу за ним шел загорелый здоровяк с короткими светло-русыми волосами, с удовольствием втягивая в себя воздух родной планеты. Следом весело семенил маленький лысый старичок, время от времени шевелящий траву необычной формы тросточкой. За старичком горделиво шествовал странный мужик с лицом, больше похожим на резиновую маску. А самым последним, оставляя глубокие следы в земле, мрачно плюхал настоящий гигант, на плечах которого уютно устроилась женщина в обтягивающем черном костюме.

– Кроу, у тебя совесть есть? – дернул ее за ногу Остап. – Твое время давно прошло – моя очередь!

– Тихо иди, толстый, а то я тебя!.. – больно ущипнула его за мясистый затылок Джина.

Десантница развела алкморега, как последнего дурачка. Она предложила ему нести друг друга по очереди – сначала он ее, а потом она его. Остап сдуру согласился, как-то не сообразив, что его тушу весом в полтонны с гаком вряд ли смогут унести все четверо, а не то что одна Джина. И теперь ему приходилось изображать из себя вьючное животное – при каждой попытке ссадить всадницу с плеч та втыкала ему в затылок ноготь. А ногти у нее были очень длинные и острые.

– Аарон Лазаревич, а что вы делаете? – заинтересовался Ежов, когда Койфман обогнал его, продолжая копошить траву винтовкой.

– А грибочки ищу! – приветливо улыбнулся старичок, втыкая винтовку в кучу листьев. – Грибочки, грибочки...

– Аарон Лазаревич, у нас сейчас май – не сезон для грибочков, - заметил Ежов.

– Да ну? А это чем тебе не грибочек? Ишь, подберезовик...

Михаил замер, разинув рот. Под березой, возле которой остановился бывший раввин, лежал труп. Мужской труп среднего роста, в грязной одежде, с грязными волосами и крайне неразборчивым лицом. Неизвестный злоумышленник присыпал свою жертву листьями так, что со стороны тот выглядел не более чем горой опавших листьев. Хотя осиновые и кленовые листья смотрятся под березой довольно странно.