Экономика

Массивный коричневый прямоугольный стол занимает половину зала, над ним по центру висят два больших телеэкрана. На стене за местом председателя – карта региона, справа – герб и флаг России, слева – герб и флаг региона. На столе множество микрофонов. Несколько рядов стульев для тех, кто не садится за стол. Я сажусь в первом ряду. Ко мне подсаживается скучающая телка с телевидения. Ее оператор зевает.

– Микрофон включен, – говорит кто-то с середины стола. – Микрофоны работают.

– Итак, уважаемые коллеги, мы собрались, – глава департамента смотрит в бумаги перед собой на столе, – на совещание по поддержке малого и среднего предпринимательства у нас в регионе. Давайте рассмотрим деятельность фонда поддержки МИСП за первый год работы, посмотрим, что удалось сделать, над чем еще надо, – он снова косится на свои бумаги – работать.

Он передает слово своему заму.

– Фонд растратил 197 миллионов 733 тысячи рублей на 18 адресных проектов, – бубнит зам. – Часть заявок…

– Давайте все-таки не употреблять таких слов, как «растратил», коллеги, – перебивает его начальник.

– Да. Прошу прощения. Фонд израсходовал средства на 18 проектов, среди которых такие как автосервисы, социальные проекты адресной помощи жителям пожилого поколения и детям-сиро…

Зам продолжает свой доклад, не поднимая глаз от бумаг. Чиновники и депутаты сидят сложа руки. Я подпираю голову рукой и одновременно медленно сползаю с кресла. Наступает пауза. Обаятельный чиновник с усами и в широком галстуке поднимает вверх руку с вытянутым указательным пальцем:

– Разрешите мне, Ярослав Степаныч?

– С удовольствием тебя послушаю! – отхлебнув чаю из прозрачного стакана в металлическом подстаканнике, говорит начальник департамента.

– Честно говоря, даже не знаю, как начать, – говорит чиновник, вставая.

– А ты говори напрямую.

– Напрямую?

– Напрямую. Щас время такое.

– Ну что ж, напрямую так напрямую, – говорит чиновник, подойдя к начальнику и встав рядом с ним. – Ярослав Степаныч. Я отношусь к вам как к отцу родному. – Но вот ведь наша работа – это фикция. У нас в регионе работают только нефтяники и оленеводы. Рынка нет. Дорог нет. Перевозки запредельно дорогие. Чиновники занимаются распределением нефтяной ренты, часть которой достается населению. Раздутые штаты контролирующих и правоохранительных органов, которые нам положены как субъекту Федерации. Несколько тысяч чиновников и контролеров и меньше трехсот предпринимателей, – он делает паузу.

– Теперь по теме совещания. Мы с вами прекрасно понимаем, что деньги от исполнительной власти для автосервиса – это ненормально. Нормально – это когда автосервис берет кредит в банке и на эти деньги развивается. Но у нас с вами это нереально. Потому что денег ему в банке не дадут, и сам он их не возьмет с такими запредельными процентами. По сути, власть берет на себя банковские функции и занимается кредитованием. Это неизбежно расширяет слой людей, присосавшихся к государственной кормушке. Те же бухгалтерские и юридические консалтинговые услуги, которые предоставляет наш фонд, почему бы не отдать на аутсорсинг малому бизнесу, который мы пытаемся поддержать?

– Мы занимаемся распределением ренты. Мы не развиваемся. Мы не создаем ничего нового. Мы просто раздули штаты государственного и силового аппарата и проедаем нефтяные деньги, все меньше отсыпая населению в корыто, чтобы не слишком озлоблялись. Мы высасываем нефть из своей земли, чтобы в Москве несколько раз в год плохо перекладывать колотую плитку.

– Все сказал? – спокойно спрашивает начальник.

– Все!

На самом деле все происходит так:

– Отбор по конкурсной программе поддержки проходит на региональном этапе, после чего финалисты отправляются в Москву. В этом году по федеральной программе открыто более трехсот малых и средних предприятий…

Няшное бревно

Я получил выгодный проект и премию и могу немного отдохнуть. Я беру небольшой отпуск с четверга до понедельника. Со мной в отпуск летит телка, которая работает в одном из департаментов местной администрации. В очереди на регистрацию я иду сразу после нее и получаю место рядом. Мы проходим вглубь салона к местам ближе к хвосту. К моему неудовольствию, мне достается третье кресло от иллюминатора. Моя знакомая садится на второе.

– Ну вот, – говорю я, – я хотел у окна сесть.

– Не на что там смотреть, – говорит она.

Пассажиры пристегиваются. Самолет начинает взлет. Чувствуется, как шасси стучат по плитам взлетной полосы. В самолете в Санкт-Петербург много работников местной прокуратуры в синих мундирах и сам главный прокурор мелькает впереди в салоне бизнес-класса. Это мне понятно – он живет в Петербурге и до своего назначения сюда работал там прокурором одного из районов. В эконом классе «Трансаэро» больше не раздают закуски. Только воду, кофе или чай. В 21 час я прилетаю в Питер. Город сверху похож на микросхему. Я отказываюсь от предложений таксистов и еду в Петроградский район, где заселяюсь в небольшой отель. Я принимаю душ и чищу зубы. В 10 вечера я выхожу из отеля и отправляюсь к шлюхе, с которой созвонился еще в аэропорту до отлета. Это новая инди, которую я нашел на «Русотдыхе», анкета появилась 2 дня назад. Я надеюсь, ее еще не успели заебать и кроме меня у нее никого сегодня не было, хотя это маловероятно. На сайте «Мир любви», где размещается реклама питерских шлюх, салонов (борделей) и все пишут отзывы о телках, есть один положительный отзыв о ней. На своих фото она похожа на порноактрису Paige Owens, и ей должно быть (так написано в анкете) 19 лет. Автор отзыва думает, что ей 21. Мы договорились на встречу в 23:00. Я говорил с ней днем, пока сидел в зале ожидания аэропорта, и между нами произошел следующий диалог:

– Привет! Можно с тобой сегодня встретиться? – сказал я.

– Да, давай… – она сделала паузу. – А во сколько хочешь?

– А во сколько можно? – я проверял, нет ли у нее потока клиентов. Если она скажет какое-то определенное время, значит, скорее всего уже кто-то записался, а сразу после другого мне не хочется.

– Да можно сейчас… – сказала она сонно.

– А вечером?

– Да.

– А когда?.. – я замолчал, думая, как еще проверить.

– Да когда хочешь, сегодня свободна, – сказала она, вероятно, зевая.

– Окей, давай тогда на 11 часов вечера договоримся. Ровно. В 23:00, – я вполне доволен результатами проверки.

– Хорошо.

Я еду в метро на Приморскую. Красивая девушка напротив читает газету «Труба». Заголовок на первой полосе: «Москвич продает девственность кота за 500 рублей». Когда девушка выходит, я изучаю свое лицо в отражении противоположного окна. На встречном эскалаторе Приморской проезжают: обнимающаяся красивая пара, целующаяся стремная пара, компания школьников, старушка в берете, бородатый мужик, очкарики, пенсионеры, рабочие в спецовках, люди в деловых костюмах, люди в форме, люди с бумажными пакетами из магазинов одежды. Мне надоедает смотреть на встречный поток и я переминаюсь с ноги на ногу и просто смотрю вверх, на уходящий вдаль, к выходу из наклонного хода, ряд фонарей. Вскоре я подхожу к нужному жилому комплексу. Минут 10 я хожу по круглому двору нового дома на проспекте Кима. За 5 минут до оговоренного времени я звоню и вскоре поднимаюсь на лифте на 21-й этаж. Меня впускает внутрь квартиры девушка в коротком красном платье и в черных туфлях на каблуках высотой примерно 8 сантиметров. Горит яркий свет и она хорошо освещена. Я ее внимательно осматриваю и она действительно похожа на Paige Owens, и мне очень нравится. Грудь выглядит упругой и красиво смотрится, ноги длинные и ровные, лицо с правильными чертами. Она стандартно хороша собой. Похоже, ей примерно 20 лет (в анкете было написано, что 19).

– Привет, – говорит она. – Ты остаешься! – у нее это звучит как утверждение, а не вопрос.

– Привет, конечно, – говорю я.

Я снимаю обувь и прохожу за ней в круглую гостиную. В ней стоят только пара металлических стульев и дешево выглядящий стеклянный столик, больше здесь нет мебели или техники.

– Ну вот, ты можешь сходить в душ, и я тебя провожу в комнату, – говорит она.

– Да, я схожу в душ. А ты очень красивая, – я стараюсь ее поощрить, – хотя наверное тебе это уже сегодня пара тысяч человек сказали.

– Да нет, сегодня еще не говорили, – она не улыбается.

Тут я осознаю двусмысленность своей фразы и хочу еще что-то сказать, но просто достаю 4,5 штуки. Оставляю верхнюю одежду в гостиной и прохожу в душ. Мне на ум приходит комплимент получше, но я его забываю, пока моюсь в душе. Я обматываю полотенце вокруг бедер и возвращаюсь. Она все еще в платье. Она просит меня пройти в соседнюю комнату без двери. Там тоже яркий свет. Она включает радио «Монте Карло» на колонке в виде мопса и уходит в душ. Я убавляю звук. Пока она моется, сижу на кровати и ни о чем не думаю. Вскоре она возвращается в полотенце, обмотанном вокруг талии и сисек. Я начинаю к ней приставать и целую в шею и в ухо, а потом пытаюсь поцеловать в губы, но она крутит головой и все время уворачивается, повторяя: