Ёксель-моксель!

Цилиндрическая боксерская груша (хе.., цилиндри-ическая-я(!) груша...), пара человеческих манекенов для контактного боя (оба мужские, один из коих наряжен в женское белокружевное бикини-белье, в длинноволосом блондинистом парике, при напомаженных губах и нама кияженных окологлазьях); лавки, стульчики, белоснежный плательный шкаф, таз с корявой мазней по борту "СПИРТ ОБТИРОЧНЫЙ - 96%", чемодан с ворохом синих губных помад... Из угла рекламирует Новый год нарядненькая ель-невеличка. Из сумеречного же окна оголтело пиарит торты со свининой "Свинополеон" огромная неоновая конструкция...

Ничего неординарного, если бы не накатывающие из коридора волны рева многотысячной толпы. Не массивная б дверная дамба.., звуковое ЦУНАМИ!!!..

У косяков по строгой стойке пара абсолютно невозмутимых миниатюрных японцев-секьюрити в строгих черных фраках с бабочками на белоснежных манишках. Снаружи столько же телохранителей, но небритых, развязных, неряшливо одетых верзил-европеоидов.

В паре шагов от двери и спиной к ней - дядя Ваня (Иван Алюминьевич) - самый крупнокалиберный из присутствующих. Образно выражаясь, подобие помеси гориллы с бегемотом! Скрестив волосатые ручищи на груди, облаченный в яркосиний спортивный костюм тренер и продюсер в единой телесной оболочище, причмокивая богатырскими губищами, не отрывает напряженно-выпученного взгляда от груза установленной по центру помещения белоснежной кушетки.

А груз-то!.. Возлежащий навзничь Володя Саломаслов, облаченный лишь в розовые панталоны с рюш ками и массивным белоснежным балетным пах-бандажом.

Над спортсменом колдуют трое: уравновешенно-полусонный Молчун напяливает и шнурует глянцево-синие обутки-дутыши - подобия огромных боксерских перчаток; Чугунеевич - симбиоз ученого мужа и ювелира - вглядываясь сквозь отверстие ухо-горло-носовского зеркала, пинцетом приклеивает к стенке ушного саломасловского слухового прохода микрорадиокомплекс; третий - тщедушный Петрович - массирует саломасловские бедра...]

И в а н А л ю м и н ь е в и ч [добродушнейше-разухабисто-рокочуще.]:

– Петро-о(!)вич, гранатомет те в амбразуру... Поразминай-ка, дружище, ему под бандажом! Для повышения боеспосо-о(!)бности, так сказать...

П е т р о в и ч [без разгона влетев в бешенство, с кулаками бросаясь к шутнику.]:

– Да я!.. Я тебе кто-о-о?!!!.. Массажи-ист?!! Иль проститу-ут?!!..

[Все, кроме участников скандала и невозмутимых японцев, не в состоянии побороть скрываемых и нескрываемых задорных улыбок.]

И в а н А л ю м и н ь е в и ч [куражисто оправдываясь и артистично держа агрессора на расстоянии вытянутых ручищ.]:

– У-тю-тю-тю-тю-ю... Я ж хотел, чтобы как лучше. Чтобы для победы полезней. Чтобы Вовку (ягодку ему в лукошко) раззадорить. Чтоб он для Родины и Отечества из ко-ожи вы-ылез!..

П е т р о в и ч [ истерично, на грани рыданий.]:

– Ф-филь-тру-у-у(!!!)й баз-за-а(!!)р, гиб-бо-он! Я тебе кто-о-о?!!!.. Ку-ка-ре-к-ку-у-у?!!..

[Внезапно смолкнув, обидевшийся пулей улетает за белоснежный плательный шкаф, откуда тут же доносятся по-детски несдержанные рыдания.]

И в а н А л ю м и н ь е в и ч [огорченно.]:

– Извиняй, Петрович. Чего уж? Ну позабыл я про твои тюремские понятки. Больше не повторится! Ну чего(?), в сам деле, орден те на поясницу... Ну хочешь?.. Чего хо-очешь-то(?!!), Петро-о-ович!.. Хочешь(?).., покаюсь и за моральный ущерб денег надаю!

П е т р о в и ч [всхлипывающе из-за шкафа с одновременным отторгающим взмахом руки оттуда же.]:

– Д-да н-ну-у(!) тя...

И в а н А л ю м и н ь е в и ч [заискивающе.]:

– А хочешь ежовой колбасы?!.. У меня есть! Почти без иголок!

П е т р о в и ч [все еще с обидинкой, но уже помягче.]:

– Да ну-у тя-я...

[Молчун напяливает на Володю и шнурует огромные глянцево-синие боксерские перчатки.]

Ч у г у н е е в и ч [во рчливо; густо надымив паяльником, засунутым в ухо дискомфортно морщащегося Саломаслова; выпрямляясь в рост, откладывая пинцет и отводя зеркало из глазного фокуса.]:

– И что за блажь(?!): колбасу из ежиков производить... Ну... су-уп - я еще понимаю, но... фи-и(!)нский сервела-а(!)т... Сто-о(!)лько ежиков губить... Хотя и какое нынче мясо в колбасе? Галимая галлюцинация...

А еще... Ну рукавицы для альпинистов и следственных комитетчиков из ежиного меха еще куда ни шло. Но-о... пило-о(!)тки и полоте-е(!)нца для подводников из этакой материи... Маразм... [пытливо взирая на саломасловское ухо, покумекав с межпальцевым зажатием подбородка, бодрехонько в полный голос.]:– Иван Алюминьевич! Готово!

И в а н А л ю м и н ь е в и ч [восхищенно, восторженно взглянув на Саломаслова.]:

– Молодца-а, Чугунеич! Шусте-е(!)р, академик, пелеменей те ванну орально... Сейчас-сейчас проверю твой узел связи в вовкином ухе... [выходя в предупредительно открытую японцем-секьюрити дверь и указуя Чугунеевичу пальцем на Саломаслова.]:– Губами займись. У тебя красивше всех получается...

[Всхлипывающий Петрович из-за шкафа дразняще показывает язык в спину выходящему Ивану Алюминьевичу.]

Ч у г у н е е в и ч [ворчливо-передразнивающе, роясь в ворохе синих губных помад.]:

– "Красивше всех... получается"... [желчно, с издевкой.]:– Красивше всех колбаса-а из е-ежиков!.. Дурдом... Колбаса, видите ли, из ежиков, торты из свинины.., сахар из мочи, я-я(!)йца с голубы-ы(!)ми желтками.., танки резиновые.., депутаты из клоунов, клоуны из депутатов... [потрясая толстенной губной помадой.]:– Пома-а-а(!)да из отрыжки заполярного сизоноса, стратеги-и(!)ческие бомбардировщики из старых сковородок и ржавых гвоздей, шампанское из керосина, бананы из морковки.., а... А морковка из бананов.., а шашлыки из мармелада.., а мужики из баб, а бабы из мужиков.., а трусы-ы из флагов, а фла-аги из трусов... Дурдо-о-ом...

[Считанные секунды, и бригада вновь в полном составе: Молчун, дошнуровав перчатки, расчесывает волосы дремлющего Саломаслова; Чугунеевич малюет его губы; Петрович, всхлипывая в паузах вдруг обуявшей икоты, обмакивает половую тряпку в таз со спиртом и усердно протирает ею кожу единоборца, досуха выжимая над тазом.]...

С Ц Е Н А В Т О Р А Я :