Ёксель-моксель!
Шрифт:
А л ю м и н ь е в и ч [деловито вышагивая по коридору с крупным радиомикрофоном в руке, пытается связаться с Саломасловым.]:
– Раз-раз-раз!.. Дважды два! Семью восемь - сто двенадцать! Раз-раз!.. Вова, Вовчик, Салома-а(!!!)слов, логарифм те в амплитуду, пестицид те в желатин, пирожок в духовку... Сыно-ок! Слы-ышишь меня-я(?!!), бригадир контуженых. Сынок! Чего молчишь(?!), малахольный...
[Мимо Алюминьевича по коридору бредет непременно невыс окий незамысловатый и крайне оза боченный
Канистры: одна - голубая, другая - красная; обе обшарпанные, неряшливо заплаточно подкрашенные без подбора колера и тонированные потеками горюче-смазочных жидкостей.]
Т р а к т о р и с т [тормознув под неприветливым взглядом Алюминьевича и вытирая обшлагом ватника подносье.]:
– Привет, дядя.
А л ю м и н ь е в и ч [удивленно вытаращившись на новоявленного.]:
– Приве-е-ет... Тракторист(?)., что ли...
Т р а к т о р и с т [обрадованно.]:
– Ага! Он самый! Иль сам догадалса, иль хто подсказал?
А л ю м и н ь е в и ч [раздраженно.]:
– На роже у тебя по-китайски кривыми японскими буквами намалевано!
Т р а к т о р и с т [поставив одну из канистр, вынув задрипанное карманное зеркальце и посредством его пристально рассматривая свою личину.]:
– Ничево тама не намалевано. Шутканул(?)., дядя...
Я вот чево хотел спросить... Вот чево... А че-ем это я хотел у тя поинтересова-аться-то-о-о?!..
О! Бензинчиком не бога-ат?! Нацедишь?
А л ю м и н ь е в и ч [раздраженно.]:
– Боженька нацедит! Да отвали! А?! Отвали, пови-идло тебе в анус!
Т р а к т о р и с т [удаляясь в печали.]:
– Ну на-а нос, так на-а нос. Вам-та, грамотеям, лучшее известно, куды повидлу применять. А нам-та без разнитцы... Хе, тож мне, пови-идлу на-а нос...
А л ю м и н ь е в и ч [напутственно.]:
– Катись колобком, убогий.
С а л о м а с л о в [обрадованно через радиоэфир, очнувшись от вдруг обуявшей легкой дремы.]:
– Дя-я(!!!)дя Ва-а(!!)н-ня-я! Это ну.., твои слова б да богу в перепонки!
А л ю м и н ь е в и ч [менторски.]:
– В чьи перепонки мои слова, я лучше знаю!.. Я ору-у-у(!!!), а ты, кокос те в ухо, кирпичем прикинулся! Чего молчи-ишь(?!), роди-имый.
С а л о м а с л о в [повинно, как и прежде, через радиосвязь.]:
– Прости-те, это ну.., мой самый лучший тренер дядя Ваня! Паров спиртовых, это ну.., видать.., надышался да и подугарел малеха, да й... Туго-натуго, это ну.., закемарил! Вот и не ответил!.. И нашиша, это ну.., обязательно кожу спиртом обезжиривать?
А л ю м и н ь е в и ч [раздраженно перебивая.]:
– Бросай, сынок, мне в уши трамбовать мякину и... нормы спортивной гигиены охаивать!.. Отвечай: слы-ы-ышишь(?!!) меня, перпендикуляр тебе по центру биссектрисы.
С а л о м а с л о в [рьяно.]:
– Да слышу-слышу! Как из пушки!!! Это ну.., а разговаривал бы я с вами(?!), если бы, это ну... Говорил бы(?!!), это ну.., коли б не слыхал(!).. вас... Это ж проще пареной репы...
А л ю м и н ь е в и ч [стушевавшись, перебивает.]:
– Не у-умничай... Не ко-о(!)рчи из себя экстрасенсора, родимый. Кончай подкалывать, сынок, клизму йогурта те в крематорий...
Ну и... заволновался я, и... мозгою не допетрил, болт мне в чернильницу... С кем не бывает?..
С Ц Е Н А Т Р Е Т Ь Я :
[Тем временем в комнате назревает конфликт между Петровичем и Чугунеевичем. Первый, всхлипывая и вытирая пот с лица, груди и шеи сдернутым с манекена бюстгальтером, понуро бродит по комнате. Второй же крупнющей фанерной лопаткой лакомится из трехлитрового вафельного ведерка богатырской порцией мороженого...]
П е т р о в и ч [ голодающе облизываясь и сглатывая слюну, желчно Чугунеевичу.]:
– Вот все пресмыкаес-ся и пресмыкаес-ся перед тренером аки кобыла пред мерином. Дармовые моро-оженки жрешь...
Ч у г у н е е в и ч [с укором.]:
– Сызнова на скандал растащило?..
П е т р о в и ч [чуть оправдываясь.]:
– Даж пусть и так...
Ч у г у н е е в и ч [к Молчуну с тем же укором.]:
– Ты погляди на него, Молчун... Чудо-юдо в перьях, чугун ему в золото...
М о л ч у н [меланхолично , уперев бессмысленный взгляд в Петровича .]:
– Гляжу, Чугунеевич...
Ч у г у н е е в и ч [гневно, эпотажно кивнув на Петровича накануне входа в комнату Алюминьевича.]:
– Ирод! И все ему не так, и все ему не этак! Сморчок в цел-лофане! Чмо натуральное!! И откуда только такие долбокваки рожаются?!..
П е т р о в и ч [на паузе подловив Чугунеевича , узревшего появление Алюминьевича.]:
– Ну чего замолчал? Продолжай! По заглаза-то мы все горазды. [кивая на Алюминьевича.]:– А ты ему в глаза попробуй вылепить! Слабо?!
Ч у г у н е е в и ч [недоуменно-испуганно, рыская ошарашенным взглядом меж Петровичем и Алюминьевичем.]: