Эксклюзивное интервью (Том 1)

– Ничто не удержит, - отозвался Грэй.
– Даже если вы не верите моим словам, то поверите следующему. Он сделает все что угодно, чтобы защитить свое президентство и быть переизбранным на второй срок. Все что угодно.

Барри потерла руки, чтобы избавиться от внезапного озноба.

– Вы просто валитесь с ног от усталости, - заметил он.
– Продолжим утром. Вам надо поспать.

– Вы серьезно? Я не смогу заснуть.

– Ложитесь и закройте глаза. Заснете. Слишком усталая, чтобы спорить, она махнула рукой в глубь дома.

– Гостевая, так сказать, в конце холла. Там стоит маленькая кровать, но я ее не рекомендую. Последним на ней спал Кронкрайт.

Он посмотрел на закрытую дверь в спальню Дэйли.

– Вы ему доверяете?

– Как самой себе.

– Значит, они будут искать вас здесь.

– Никто не знает, что я хожу сюда.

– То есть?

– Я не буду объяснять.
– Свою дружбу с Дэйли они держали в секрете, и у нее не было желания обсуждать с Бондюрантом почему.
– Здесь меня никто искать не будет. Здесь мы в полной безопасности.

– Ладно, - буркнул он недовольно.
– Я лягу тут, а вы займете кровать.

Барри прошла в коридор, едва передвигая ноги от усталости. Вряд ли когда-либо еще она была столь истощена - морально и физически.

В бюро, во второй спальне, она нашла пижаму, безобразную даже для неприхотливого вкуса Дэйли, и взяла ее с собой в ванную.

Барри не спала вот уже двадцать четыре часа. Глаза слезились, ломило суставы и мускулы. Колени поцарапаны. Проглотив две таблетки аспирина, взятого из аптечки Дэйли, девушка с головой погрузилась в горячую воду, затем намылилась, откинулась на спину и закрыла глаза.

Физический дискомфорт уменьшился, но душа разболелась еще сильнее. Ныло сердце. Учитывая, что тысячи людей гибнут от природных стихий, болезней, войн и преступлений, казалось, смешно горевать о смерти какой-то собаки. Однако утрата подавляла Барри. Как ни старалась, она не могла удержаться от всхлипываний.

Капли воды, падающие из крана, странным образом успокаивали. Слезы катились по щекам, по шее, падали на грудь и далее по изгибам тела в воду. Каждый раз, думая, что выплакалась, она снова что-то вспоминала, и все повторялось сначала. Новые слезы снова находили свой путь от закрытых глаз до воды в ванне.

Лишь ощутив легкое движение воздуха, она поняла, что уже не одна. Барри открыла глаза. На пороге стоял Бондюрант - одна рука надверной ручке, другая надверном косяке - и во все глаза смотрел на нее.

Барри не двинулась. Бесполезно чем-либо прикрываться, он уже видел ее обнаженной. И дотрагивался до нее. Очень интимные прикосновения. Ее тело стало отвечать возбуждающим теплом так же, как в то утро в спальной комнате.

– Все нормально?

Не в силах что-либо сказать, она кивнула.

– Вы кричали.

Не найдя подходящего ответа, она молча смотрела на Грэя. Взгляд ее дрогнул только один раз, когда глаза мужчины скользнули по ее телу.

Он хмуро произнес:

– Ракета, Бродяга и Док.

Озадаченная, она слабо тряхнула головой.

– Мои лошади. У них есть клички.

Он отступил в коридор и захлопнул дверь.

Глава 16

На следующий день, рано утром сенатор Клет Армбрюстер прибыл в Белый дом с намерением немедленно увидеться с президентом. Президент уже проснулся, но еще не выходил из своей комнаты. Армбрюстер просил передать, что он будет ждать его. Сенатора проводили в Овальный кабинет и предложили кофе. Он уже допивал вторую чашку, когда в дверях появился Дэвид Меррит, весьма раздраженный чем-то, несмотря на свой бодрый вид.

– Извини, что заставил тебя ждать, Клет. В чем дело?

Клет по природе своей был человеком нетерпеливым. Он проснулся еще в четыре утра. И, одевшись, убивал время, читая газеты и дожидаясь подходящего момента, чтобы позвонить президенту. От долгого ожидания он весь кипел, словно нагретый чайник. Сенатор без предисловий перешел прямо к делу.

– Я хочу видеть свою дочь. Сегодня.

– Я же вчера говорил тебе - поезжай в Хайпойнт.

– Уверен, что ты проинструктировал этого шарлатана, который выдает себя за доктора, чтобы он не подпускал меня к ней.

– По ее же просьбе, Клет. Ты не измерял свое давление? У тебя лицо немного красноватое.

От этой невозмутимости зятя давление у сенатора подскочило еще выше.

– Послушай, Дэвид, я хочу знать, что с Ванессой. К чему эта ее изоляция? Почему все время рядом с ней находятся сиделки? Если она так больна, то ее место в госпитале.

– Успокойся, Клет, иначе в госпиталь попадешь ты.
– Меррит подвел сенатора к дивану и сел рядом.
– Ванесса много пила. Алкоголь и лечение несовместимы. Мы с Джорджем предупреждали ее, и она согласилась пройти курс лечения от алкогольной зависимости.

– Зависимости? Неужели все настолько плохо, что приходится называть ее состояние таким словом?

– Мне тоже не хотелось бы в это верить. Ванесса сама поставила такое условие, придя к выводу, что если будет продолжать пить по несколько бокалов в день, то рано или поздно это приведет к серьезным проблемам.

– Почему она не доверилась мне? Почему ты меня не известил?

– Я собирался, - сказал Дэвид.
– Хотел просить твоего совета, но Ванесса настояла на том, чтобы не о по вещать тебя.

– Почему?

– Ей было стыдно, Клет.
– Меррит встал и еще налил себе кофе.
– Она не хотела тебя расстраивать.

– Вряд ли. Она всегда приходила ко мне со своими проблемами, и я не раз помогал ей.

Ванессе было всего тринадцать, когда умерла ее мать, однако Клет не впал в отчаяние, оставшись с дочерью-подростком на руках. Он безумно любил ее с того самого дня, когда она появилась на свет. Клет Армбрюстер влиял на нее куда сильнее, чем жена, когда дочь была еще ребенком.

Возможно, он ее и избаловал, но всегда находил оправдания своей неумеренной любви. Ванесса, казалось, была рождена для того, чтобы ее все время баловали. Когда она подросла и врачи обнаружили некоторое расстройство здоровья, Клет решил еще больше ухаживать за ней и оберегать ее здоровье.

– Мне кажется, она почувствовала, что пришло время самой решать свои проблемы, - произнес Дэвид.
– Ей не хотелось беспокоить тебя. В любом случае она просила не рассказывать тебе больше того, что мы сообщили общественности, и это правда. Она уединилась, чтобы пережить свою утрату.