Эксперимент

Под вечер небо заволокло тучами, солнце скрылось, и повсюду наступил серый мрак.

Вампир подъехал к дому и не спеша поплелся к дверям. Но он не успел открыть их. Лилит уже давно не спала, услышав звук машины, она сразу же выскочила на улицу.

– Я так соскучилась! – крикнула она, бросаясь к нему на шею.

Гипс уткнулся в его груди. Но лицо вампира изменилось до неузнаваемости: глаза были круглые-круглые, рот открыт, все тело онемело от такой неожиданной фразы. Несколько часов назад она накричала на него. Несколько часов назад она его ненавидела и проклинала в душе. Сейчас она обнимала и говорила такие вещи.

– Тебя так долго не было! Мне тебя так не хватало, – Лилит положила голову ему на плечо и прикрыла глаза.

Вампир словно прирос к земле, как многовековой дуб, только у дуба ветви хотя бы шевелятся на ветру, а у него все онемело. Он испугано взглянул в глаза, ища там причину нежности и приятных слов. Глаза были наполнены добротой и лаской. Все лицо светилось радостью и даже непонятным весельем.

– Милая, а чего происходит-то? – удивлено прошептал он, глядя ей в глаза.

Лилит улыбнулась и поцеловала ошеломленного Левиафана в губы.

– Ничего. Я просто соскучилась! – повторила она и улыбнулась еще шире.

– Это странно, Лилит. Ты меня пугаешь, – шепотом сказал он в ответ, обнимая ее и прижимая к себе. – Может, мы все-таки зайдем в дом, и ты расскажешь, что натворила?

Девушка отпрянула и строго посмотрела на него. Вампир тоже нахмурился и окинул ее непонимающим взглядом.

– Ты считаешь, что у меня просто так не может быть хороших чувств, я не могу соскучиться без причины? Что-то обязательно надо сделать, чтобы внезапно завелись позитивные чувства? – Лилит была недовольна реакцией вампира.

– Нет, милая. У нормальных людей обычно так и происходит. Но ты особая девушка…у тебя просто так ничего не происходит… – печально сказал Левиафан, все также разглядывая ее глаза.

Он открыл дверь и зашел в дом, ведя за собой девушку.

Внутри все было нормально. Лилит стояла сзади него и разглядывала широкие плечи, шею и взъерошенную шевелюру. Сам он не двигался, только глаза искали подлость и гадость в доме. Лилит уткнулась лбом ему между лопаток и вздохнула. « Я люблю тебя…сильно люблю…Хочется мне сегодня быть другой…Хочется надеть маску любви и хоть чуть-чуть побывать в нормальных отношениях, хоть один вечер. Почувствовать, как это могло бы быть все девять месяцев, но не стало, по ясным нам причинам…такая спина… шея…».

Лилит провела рукой по лопатке, плечу и вниз по руке. Ладонь чувствовала каждую впадинку, каждый выступ. Ее рука казалось совсем крохотной на его спине, такой маленькой и хрупкой. Левиафан молча стоял и смотрел в пол, ощущая нежные прикосновения. И его это пугало, тревожило и заставляло нервничать. Он ожидал, что следующее прикосновение будет острым ножом в поясницу. Ждал, что вот-вот высыплется вагон жестких и грубых слов, раздастся злорадный смех и послышится очередная ложь. Ждал, что она вот-вот развернется и уйдет, упиваясь цинизмом и надменностью. Но ничего этого не происходило, каждая жуткая догадка терпела крах и заставляла мозг напрягаться еще сильнее в поисках новых, других подвохов. А Лилит наслаждалась красотой вампира, его телом и мумифицированным состоянием. И все-таки страсть победила боязни и опасения за возможный исход, и Левиафан развернулся, схватил девушку на руки, скинул все со стола и полностью поддался чувствам.

7

Довольная Лилит ехала от врача. И теперь ей надо было разрабатывать руку, приводить ее в порядок и в нормальный вид. Перелом достаточно быстро затянулся, и девушку это сильно радовало. Вампира она оставила дома, потому что хотела заехать в магазин на обратной дороге. Лилит нашла способ, как разработать руку творческим путем.

В магазине она приобрела несколько баллончиков с красками различных цветов. Разноцветная осень вдохновляла на создание искусства.

Лексус тихо припарковался рядом с блестящей черной машиной вампира. Лилит вышла и постояла минут пять на улице, поджидая, выйдет ли Левиафан или нет. Но он не вышел.

Вампир старательно готовил обед, и весь искрутился на кухне, не обращая внимания ни на что, кроме как на шкворчащее на сковородке мясо в нежном соусе. Ему просто хотелось вкусно пообедать со своей девушкой.

Тем временем она открыла один из баллончиков и встряхнула его. Хитрые глаза косо посмотрели на сверкающую инфинити. На черном капоте появилось большое овальное пятно красного цвета, по форме напоминающее язык, только очень длинный.

Лилит посмотрела на «чудо», довольно улыбнулась и достала из лексуса баллончик с белой краской. Над «языком» она нарисовала верхнюю челюсть, только не человеческую, а вампирскую. Два длинных белых клыка растянулись на пол капота. На одном из них вскоре появились бордовые капли крови. По бокам машины, на дверях, Лилит изобразила две руки, загипсованные и кровавые, и почему-то с синими пальцами, с которых также капала кровь в лужу. Только в нарисованной луже помимо крови был прорисован различный мусор в виде ножей, стекол, сгоревших бумаг и пачки сигарет. Сзади, на машине красовалась надпись – «сила ломает слабость». Каждая буква была написана разным цветом, разным шрифтом и размером. Все стекла, кроме лобового, и даже крышу, Лилит полностью закрасила оранжевым цветом, не оставив ни единого чистого места.

Закончив творить свой шедевр, девушка закинула пустые и полупустые баллончики в сумку и убрала в багажник. Закрыв машину, Лилит, полная радостных чувств, побежала в дом.

– Как вкусно пахнет! – вошла она в кухню и, прикрыв глаза, вдохнула аромат почти готового мяса.

Вампир обернулся и улыбнулся, закидывая полотенце на крючок. Он подошел к ней и поцеловал.

– Вижу, они все-таки решили развязать тебе руки сегодня! А я думал, ты еще походишь пару дней с гипсом! – усмехнулся он, рассматривая слегка исхудавшую и синеватую руку.

– Нет, теперь я как новая! – победоносно ответила Лилит, демонстративно двигая пальцами. – Надеюсь, ты больше такого не сделаешь!

– Нет. Такого не сделаю! – виноватым голосом сказал он. – Я хуже сделаю!

У Лилит в венах кровь застыла от услышанного. Последнее предложение было сказано достаточно серьезно, чтобы поверить в него, а около дома стояла разрисованная машина, которая спровоцирует «сделаю хуже».

– Что, например? – спросила Лилит, отходя от него, с легким испугом в глазах.

Левиафан мечтательно улыбнулся и уставился в потолок.

– Пока не знаю! Просто так тяжело представить, что я смогу сделать, когда злость очнется во мне. Но за последнюю неделю ты стала немножко другой, не такой агрессивной и гадкой. И может, если ты останешься такой же, то и не придется делать «хуже»!

–…Да… – прошептала она.

Левиафан развернулся и пошел к плите. Внезапно он остановился и прищурился.

– Лилит? Я кое-что сейчас понял! – он резко развернулся и пристально посмотрел на нее.