Экстрим на каникулах

А сейчас я хочу сделать небольшое отступление, пояснив кто, кому и кем приходится, чтобы в дальнейшем не возникло вопросов. Я – Глеб Озеров, мне пятнадцать лет, Люська моя сестра. Мы живём у Дианы, нашей бабушки, которая буквально зеленеет, когда к ней так обращаются. Диана народная артистка, работает в театре, снимается в кино и на телевидении. Часто уезжает на гастроли, на съёмки, тогда мы с Люськой остаёмся за полноправных хозяев. Родители у нас есть, отец бизнесмен, мать – домохозяйка, они живут в загородном доме, откуда мы с Люськой драпанули, когда познакомились с Димоном и Алиской. Перевелись в новую школу, обзавелись новыми друзьями-знакомыми и были вполне довольны жизнью.

Сегодня решили устроить пикник с шашлыком на природе, затарились продуктами, посмотрели по инету прогноз погоды – дожди вроде не ожидаются – и поспешили сгинуть из города в область. Поближе к чистому воздуху, подальше от смога.

На улице Люська вспомнила, что пригласила с нами Альку.

– Совсем забыла ей позвонить, – опомнилась она, когда мы отошли на значительное расстояние от дома. – Ребят, надо вернуться. Неудобно получится.

– Люсь, ты всё делаешь в самый последний момент.

– Глеб, я не виновата, замоталась.

– Тогда иди, чего ждёшь, мы тут постоим.

– Нет, пошли вместе, – вмешалась Алиска. – Люсь, а Алька согласилась поехать за город?

– Ну да, я с ней в четверг разговаривала.

– Если только она не забыла о вашем разговоре. Что-то в последнее время Алька тормозит, – Димон переглянулся со мной, потом посмотрел на Люську.

– А мне её жалко, – Алиса достала из кармана пачку жевательной резинки, протянув всем по одной подушечке. – Столько всего на неё свалилось. Поэтому у неё и с памятью проблемы, на нервной почве. Я вообще поражаюсь, такое впечатление, что в вашем классе одни придурки учатся, у человека горе, а они издеваются.

– Во-во, – поддакнула Люська. – Один Комар чего стоит – дебил со стажем. Алис, он вроде раньше с тобой в классе учился.

– Ну да, потом его на второй год оставили, он к ним перешёл.

– А что мы можем сделать? Ни я, ни Глебыч над Алькой не прикалываемся.

– Морду другим бить надо! – заявила Люська.

– Всем морду не набьёшь, да и не действенный это метод. Если у человека в голове нет мозгов, от мордобоя они не появятся. Хотя Димон здорово Комару вчера врезал.

Минуты через две Димка спросил:

– Алис, а что у Альки случилось, почему ты про нервы сказала?

– А ты не знаешь?

– Нет.

– Дим, ты с луны свалился?

– Алис, – я остановился, переложив сумку в другую руку. – Я вообще-то тоже не в курсах.

– Во дают, – протянула Люська. – Пацаны, а вы, оказывается, сами тормозите.

– На себя посмотри, давай, колись, что у Альки случилось?

– Пусть Алиска рассказывает.

– У неё в сентябре отца убили. Он журналистом работал, Алька тогда на две недели в больницу загремела с нервным срывом.

– Я не знал, – едва слышно прошептал Димон.

– Этим не принято хвастаться, вроде даже мать Али в школу приходила, с директором разговаривала, просила, чтобы про убийство не распространялись. Но слухи, есть слухи. Информация просочилась, начали шептаться по углам, половина школы точно в курсе.

– Кроме нас с Димоном. Алис, а мать у неё кто?

– Тоже журналист. Она спецкор, постоянно в командировках, месяцами дома не появляется.

– Подожди, а Алька с кем живёт?

– Одна она живёт, – встряла Люська. – Теперь понимаете, каково девчонке, днём над ней полудурки одноклассники прикалываются, а вечерами она в четырёх стенах мается. Мы с Алиской пробовали с ней потеснее общаться, отказывается, думает, мы из жалости дружбу предлагаем.

– Да, дела, Димон, – я посмотрел на часы. – Теперь и я чувствую себя свиньёй.

– Ты здесь не при чём, – успокоила меня Алиска.

Мы зашли в подъезд, поднялись на лифте на десятый этаж, и Люська нажала на кнопку звонка.

Аля открыла дверь минуты через три. Она смотрела на нас сонными глазами, пытаясь понять, зачем мы разбудили её в десять утра в субботу.

– Привет, – протянула Алька, посторонившись. – Вы ко мне?

– Аль, ты спала? – Люська бесцеремонно прошла в прихожую, уперев руки в бока.

– Спала. А… что-нибудь случилось?

– Случилось! Мы тебя на пикник приглашали, помнишь?

– Ой, Люсь…

– Забыла?

– Да нет, – Аля побежала в спальню. – Помню, мы с тобой позавчера на стадионе разговаривали. Просто всё из головы вылетело.

– Теперь ты проснулась, точнее, мы тебя разбудили, – улыбнулся Димон. – И ты обязана поехать с нами на шашлыки.

– Поедем, Аль, – я произнёс это настолько жалостливым тоном, что Люська сразу на меня зашипела.

– Прекрати, Глеб, не разговаривай с ней как с идиоткой.

– Конечно, поеду, ребят. Дайте мне десять, нет, двадцать минут и я соберусь.

– Да хоть двадцать пять, – Люська пошла в кухню. – Аль, мы чайку выпьем?

– Конечно, Люсь.

– Такта у тебя на три копейки, – сказал я сестре. – Чайку она выпьет, ты ещё её стиральную машину своими шмотками загрузи.

– Глеб, помолчи. Алис, приструни его, он меня напрягает.

Пока Люська разливала чай, Алевтина переговаривалась с нами из комнаты.

– Ребят, у меня есть помидоры, огурцы, сыр. Можно взять.

– Мы взяли и помидоры и баклажаны, – ответила Люська.

– А огурцы?

– Огурцы не нужны. Помидоры с баклажанами на шампур насадим… Кстати, Дим, шампура ты взял?

– Взял-взял.

– …запечем их на костре, – Люська облизнулась. – И под мясцо, самое то будет.

– У меня зефир есть, давайте возьмем, к чаю.

– Аль, я тебя сейчас ударю, какой чай на пикнике? Мы вообще-то шашлыки есть собираемся, а не чаи распивать.

Алевтина прошла в кухню, прислонилась спиной к стене и выдохнула.

– Фу! Вроде готова. Слушайте, а точно ничего брать не надо? Конфеты или печенье?

– Так, – Люська засучила рукава. – Держите меня крепче, я сейчас начну с ней разбираться.

– Люсь, я молчу, – Аля засмеялась и вновь скрылась в спальне. – Только сумочку возьму.

– Люська, мой посуду, – сказал я сестре, пока Алька копалась в комнате.

– Да без проблем, Глеб, – она демонстративно подошла к раковине, включив воду.

Посуда была перемыта, мы продолжали сидеть в кухне, Алевтина задерживалась.