Экзамен первокурсницы

Его прервал оглушительный грохот и крик:

– Не двигаться! Держать руки на виду! Одно движение и…

Они кричали, они приказывали, но я при всём желании не могла пошевелиться. Не получалось даже опустить ладонь, я держала её на виду, как и кричал серый рыцарь, что через несколько секунд оказался рядом. Он заломил Крису руку за спину. Ещё двое мужчин подбежали следом. Один, похожий на ученика старшего курса, направил на барона метатель.

– Именем князя, Кристофер Оуэн, или кто-то там вы на самом деле, вы арестованы за…

– За что? – спросил Крис.

– Мы все знаем! Ты с Тиэры, – выкрикнул старшекурсник, его рука с оружием дрожала.

– Я не с… – начал Оуэн, но ещё один рыцарь ударил его коленом в лицо. Что-то омерзительно хрустнуло. Трое на одного. Я бы сказала, что это не честно. Но они были не на дуэли и не на рыцарском турнире.

– Молчать! – приказал серый, – Будешь говорить, когда спросят.

– А она? – спросил ученик.

И, наверное, посмотрел на меня. Но я этого не видела. Не видела никого кроме Криса. И ещё пятна света, что подало на меня откуда-то сбоку. Я ощущала его тепло. А ещё ветер, холодный зимний, он шевелил растрёпанные волосы.

Нас не бросили, нас всё-таки спасли. Самое время порадоваться.

– Леди почти в обмороке. Смотри, ничего не соображает.

Я соображала. Хотела даже закричать. Но в место этого, поняла, что падаю куда-то внутрь себя, падаю в бездонный колодец. Падаю, не в состоянии пошевелить даже пальцем.

– Доставить в подвал и допросить. Наизнанку вывернуть, но узнать…

Серый все ещё говорил, когда я упала. Когда меня окружила тьма, голоса окончательно затихли.

Я не знала, что это. Хотя, вру, знала. Я нарушила данное богиням слово. Можно поиграть словами и сказать, что «почти нарушила». Но это будет лукавство. Дело не в том, что сделал Крис, не в его странном поступке, не в ленте на пальце. Дело во мне. В тот миг, когда он произнес сокровенную фразу: «Теперь ты моя жена», я едва не закричала от счастья. Тысячу раз ответила ему «да», не произнеся ни слова. Никто не проводил над нами соединяющий ритуал, мы провели его сами. Мы знаем, как сказал Крис. Я знала, что предала богинь. И наказание последует незамедлительно.

«Только не заставляйте расплачиваться отца и брата», – мысленно взмолилась я. – «И если кому-то нужно умереть, то пусть, это буду я».

И словно, повинуясь моим словам, сердце замерло. И несколько томительных мгновений показалось, что оно больше никогда не забьется. Показалось, что споткнувшись, оно замолчит навсегда. Но оно сжалилось надо мной. Ударило, а потом застучало сильнее прежнего. Я смогла вздохнуть, попыталась открыть глаза и…

Услышала тихие голоса и почувствовала прикосновение чего-то холодного к лицу. Попыталась приподняться, но тело казалось тяжелым и неповоротливым. Кости ныли, словно всю ночь на балу отплясывала.

Какой бал? Я же была в разрушенной библиотеке с Крисом, а сейчас…

С губ сорвался стон.

– Она очнулась, – произнёс женский голос, и я узнала Гэли.

Подруга она убрала с моего лица влажный носовой платок. Я приподняла голову и огляделась. Сейчас я точно не была в библиотеке.

– Что с ней? – спросила серая жрица, делая шаг кровати, на которую меня успели уложить.

– Знамо что, – сердито ответила подруга, – Она неизвестно сколько времени провела рядом с…… Выходцем с богинями проклятой Тиэры. – девушка покачала головой и уже для меня добавила, – Все, Иви. Все уже кончилось, отдыхай.

Я всё-таки смогла приподняться, опираясь на подушку. Тело слушалось, хоть и с трудом. Голова тут же закружилась, стены сделали несколько оборотов и нехотя остановились. Судя по всему, я не в темнице рыцарей, а в своей комнате. Ну, в той, что была закреплена за мной до того, как нас перевели в общую спальню.

– А ты бы не болтала, где и с кем она время проводила, – попеняла девушке Аннабэль Криэ. – От таких разговоров хорошего не жди. – Она подошла ближе. – Мы опять встречаемся с вами при не очень приятных обстоятельствах, графиня. – И, заглянув лицо, совсем другим тоном спросила: – Как вы, Ивидель?

– Не знаю. Что с островом? Что с… – Я замолчала, не решаясь произнести имя. – Сколько времени?

– Скоро рассвет. Ты пролежала весь вечер и почти всю ночь. – Подруга всхлипнула. – Как мёртвая лежала.

– Академикумом снова управляют магистры. – Серая подошла к растопленному камину, взяла с подставки кочергу и пошевелила угли. – Взят курс на Трейди.

– Пришельца с Тиэры нашли? – спросила я, касаясь растрепанных волос.

– Но ведь… – не поняла, сидевшая на краю кровати, Гэли, – разве это не барон Оуэн? То есть тот, кто им притворялся?

Аннабэль поставила кочергу на место и не глядя на нас попросила:

– Мисс Миэр, выйдите.

– Что? Но я… Иви!

– Все будет хорошо, – пообещала я. – Чуть-чуть подожди, прошу. – Я попыталась улыбнуться, но видимо напугала подругу ещё сильнее.

– Это приказ, Мисс Миэр. – добавила бывшая баронесса Стентон.

Подруга вздохнула, но всё-таки вышла, скорчив напоследок страшную рожу, словно маленькая девочка, пользующаяся тем, что взрослый стоит к ней спиной.

– Вы ведь знаете, что Оуэн не с Тиэры? – не без внутренней дрожи спросила я.

Больше всего я хотела, чтобы она ответила «нет». Потому что «нет» означало, что жрицы ещё не совались в разум Криса.

Сейчас его вряд ли спасут от вторжения в память древние законы. Слишком тяжелы обвинения. И слишком правдивы. И вместе с тем, я хотела, чтобы она ответила «да». Хотела, чтобы они знали, не он мог принести гибель Аэре… А мог ли? Никто никогда не задумывался над реальностью этого предсказания. Разве может один человек угрожать целому миру?

В голову мало помалу ввинчивалась боль, словно молоточками ударяя по вискам: тук-тук-тук.

– Как тебе ответить?

– Правдиво, мисс Стентон, – попросила я, опуская ногу на пол. Слава Девам, комната уже успела прогреться.

– Хочу напомнить, что не обязана этого делать, – добавила она.

– Не обязаны, – согласилась я. – Но ведь зачем-то вы здесь?

– Происходит что-то странное, – натянуто сказала жрица. – И мне это не нравится.

– Что с Крисом? – снова спросила я и снова почувствовала угол тревоги, грозившей перерасти в панику. Последнее что я видела, это как Оуэна били, как заламывали руки и волокли куда-то. Висках продолжало стучать.

– Он в темнице, – ответила Аннабэль.

– Он… Он…

«Он жив?»– Хотела спросить я. – «Он это ещё он, или жрицы превратили его разум в кашу?»

Но произнести это вслух не смогла. Нянька считала, что плохими словами можно накликать беду. Я всегда смеялась над её суевериями, а вот сейчас испугалась.

Глупо, но иногда мы не властны над своими страхами.

– Его уже допросили, – скупо сказала она. – Я сама хотела, но… Наши так торопились.

Она замолчала, глядя куда-то поверх моего плеча.