Экземпляр номер тринадцать
Шрифт:
— Ты же приедешь? — с надеждой, всхлипнула я.
— Немного позже. Прямо сейчас мне нужно переждать некоторое время где-нибудь в глуши, подальше от последнего места пребывания. Ну, ты понимаешь. Но оставлять тебя одну в стане врага тоже не дело. Думаю… по тебе очень соскучилась кузина.
— Какая еще кузина — надулась я — Бабуль, ну откуда у меня кузина-то?
— Делия, не будь дурой! — недовольно вздернула нос родственница — Все ведьмы друг другу как родня. Однозначно у тебя есть какая-нибудь очень дальняя многоюродная сестра.
— Что-то я подарков на Новый год ни от кого не получала — фыркнула я.
— Вот что ты за пессимистка? Будь оптимистичнее. Зато и сама их никому не дарила. Экономия — уже неплохой пункт для родственной
— А что мне делать с обрядом? — снова напряглась я.
— А что с ним делать? — не поняла бабушка — Тебе первый раз, что ли? Пусть будет. Кожа все стерпит. Все, беги и жди приезд долгожданной родственницы. Вы же так давно не виделись!
— Как ее хоть звать-то будут? — безнадежно крикнула я в след отключающейся сфере и снова грустно вздохнула — Ладно. Кто бы не приехал… Лишь бы не оставаться один на один с этим… инквизитором.
И, обреченно шмыгнув носом, я быстро побежала обратно в спальню.
Глава 15
Оставшееся до ужина время я просто бесцельно смотрела в окно и психовала. Даже отказала в приеме клиентке. Мистика! Нонсенс! Небывалый случай. До этого дня на работу я никогда не махала рукой. Помнится, даже однажды приняла бьющуюся в припадке мадам, пока в соседней комнате остывал труп только что осушенного экземпляра. Даже стабилизацию тела отложила, ради ведьмовства. А вот сегодня чувствовала, что ничего не смогу сделать. Ощущала себя ни на что не годной истеричкой. Но взять себя в руки никак не получалось.
Бабушкиного оптимизма я не разделяла. И сама не могла понять почему. Вроде, она по всем параметрам была права. Ну что такого, пока что, происходило? Нужно просто и дальше играть ничего не понимающую дурочку, хлопать глазками, ни в чем не сознаваться. Судя по всему, ничего конкретного предъявить он мне не может. Иначе давно бы тащил меня за волосы на костер. А значит, все эти манипуляции не более, чем попытка лишить меня зоны комфорта и заставить на эмоциях выдать себя. Напугал, ага. Бабушкина школа готовила меня и не к такому. Жить в выбранной «маске» я могла месяцами. Нравится этому инквизитору играть в странные игры — что-ж, пусть будет так. Нам не сложно, можем и подыграть. Пусть думает, что я до сих пор считаю, будто он прискакал ко мне в дом, чтобы разобраться со смертью брата. И в упор не замечаю ни того, как он прощупывал меня на предмет моего морального облика (ну, когда почти клеился ко мне, пока и тело его родственника не остыло), ни как он пробивает мою биографию (вот спасибо, все-таки, комиссару Саджю за помощь). В общем, я тупая и наивная. Ничего не вижу в упор. Послушно делаю то, чего он хочет. Не слишком послушно, конечно. А то совсем палево будет. Но и не показывая характер во всей красе.
И, все-таки, мне было не спокойно. Вопреки логике, бабушкиной уверенности и собственным мыслям, я упорно ощущала себя мышью, загнанной в угол хитрым котом. И этот кот, не сводя с меня снисходительно прищуренных глаз, очень медленно, шаг за шагом, приближался все ближе. Я металась в этом условном углу, тщетно пыталась найти выход. Но и мне самой и, уж конечно, хищнику было прекрасно видно, что спастись добыче не удастся. Что ждет мышку, когда кот преодолеет оставшиеся несколько шагов? Вряд ли бедный грызун мог расчитывать на дружеские объятия и кусочек сыра. Жизнь проста и жестока. Коты жрут мышей. И, судя по всему, инквизитор планировал пообедать мной. Дай Бог, чтобы только фигурально выражаясь. Хотя… зачем-то же они жгут неугодных ведьм? А прожаренное мясо куда потом девают? Я, конечно, ни на что не намекаю, но если реально, то кто их знает, что инквизиторы на самом деле едят? Вон, мой инквизитор, только газетку на завтрак почитал. Я-то заметила, что тарелка каши так и осталась не тронута. Ходит теперь, целый день небось голодный. Сомневаюсь, что вспомнил о
том, что нужно пообедать…«Так, стоп!» — неожиданно, как вкопанная, встала я, от ужаса распахнув рот — «Мой инквизитор?! Это что за нафиг? И с чего бы это меня интересовало, успел ли он поесть-то?» — подавилась шоком где-то в моей голове собственная адекватность издав громкое «Бррр!» — я мотнула головой, отгоняя совершенно странные мысли.
«Займусь-как лучше делом» — решила я — « У меня тут брачный ритуал на носу, а я в юбке, с промокшим от дождя подолом. Так замуж не ходят!»
Еще час спустя стало понятно, что я, видимо, вообще не знаю, в чем конкретно в подобных случаях выходят замуж воспитанные ведьмы.
Платье летело на кровать следом за платьем. Сама себя не понимая, я примеряла наряд за нарядом, не имея смелости остановиться на каком-то одном варианте.
« Только не в голубом. Уже надоело. И не в зеленом. Что я все время-то в зеленом да в зеленом? Достало уже. Белое совсем нагло как-то. Красное? Не. Оно на мне так сидит, словно я в борделе подрабатываю. А! Точно. Я же его и купила, когда на полставки там числилась, вылавливая очередной экземпляр… В этом я вообще как труп выгляжу. Бледная и уставшая» — недовольно закусила я губу, прикладывая к себе перед зеркалом платье нежно-лавандового цвета — «Вообще на кой я его купила? Совсем не мой цвет!»
В ответ на это, память тут же услужливо подсунула усатое лицо экземпляра номер десять, который души не чаял в блекло-сиреневых тонах.
Я с остервенением отшвырнула невыносимую тряпку на пол: «Выкину сегодня же! Чтобы даже воспоминаний не оставалось». Да, десятый был тем еще маньяком. В основном, осушать предпочитал детей. Так что, я даже морок накидывала, чтобы выглядеть помладше. И рядилась все время в эти сиреневые юбки.
— Чтоб они все сгорели! — яростно вскрикнула я, топая в бессилии ногой.
Платье на полу тут же вспыхнуло синем пламенем и весело застрекотало тлеющими кружевами.
— Да, чтоб тебя! — охнула, быстро выплескивая на костерок кувшин холодной воды и притаптывая пепел босыми ногами.
Дышать, Надо медленно и глубоко дышать. Так и до беды не далеко!
— Да что со мной, наконец?! — не выдержав напряжения, простонала я и огляделась по сторонам.
На полу, пуская тонкие струйки дыма, валялось подгоревшее платье. Кровать была завалена еще двумя десятками отвергнутых по тем или иным причинам нарядов. Туалетный столик, кресло и, даже сдвинутый к дверям комод, были безжалостно погребены под немыслимым количеством шелковых чулок, нижних юбок, перчаток и корсетов. А из зеркала на меня испуганно смотрела совершенно обескураженная брюнетка, в одной коротенькой комбинашке, едва прикрывающей попу, со всклокоченными в разные стороны волосами и искусанными в кровь пухлыми губками.
— Господи, я этого не вынесу — судорожно выдохнула я и мешком оседая прямо на кучку сгоревших тряпок — Что это такое? Почему меня так трясет? Почему я веду себя так… странно?
Ответить на эти нелегкие вопросы я не успела. Потому что в дверь очередной раз вежливо постучали, и уже знакомый мне голос слуги произнес:
— Вира Мигре, к Вам гостья. Она утверждает, что является Вашей кузиной.
— Какая еще кузина… — недовольно начала я, но тут же замолчала, вытягиваясь в струнку — Ку…кузина? О! Уже?! Я… я сейчас! Проводите ее в… ой, черт! — это я запуталась ногой с подгоревших тряпках и рухнула коленями прямо на пол — Больно-то как! Аааа!
Нежная кожа тут же пустила струйку горячей крови и порадовала взгляд широкой ссадиной.
— Вира Мигре? Вам нужна помощь? — забеспокоился за дверьми лакей.
— Да… То есть, нет! Ай! — а это я, пока ползла к двери, зацепила ногой свисающие с кресла чулки и уронила громоздкий предмет мебели аккурат себе же на спину — Ай! Да черт же!
— Вира Мигре? Вы в порядке? Позвольте мне войти? — откровенно засуетился слуга.
— Нет! Не смейте! Я не одета…. Я сейчас…. Ааааа! Да, чтоб тебя! — заорала я.