Элантрис

– Как я понимаю, элантрийцы не возражали против соперничества.

Когда Раоден заговорил, его палец соскользнул в сторону, нарушив ровную линию. Эйон мгновение повисел в воздухе и пропал; крохотная оплошность повлияла на весь сложный символ. Принц вздохнул и продолжал рассказывать:

– Элантрийцы считали себя намного выше других, так что им не приходилось беспокоиться о конкурентах. Большинство вообще относились к тому, поклоняются им или нет, с полным равнодушием.

Сарин обдумала его объяснение, отодвинула в сторону пустую тарелку из-под сегодняшнего обеда и вернулась к книге. Раоден не стал говорить ей, что увеличил ее порцию, как любому новичку в течение первой недели в Элантрисе. Он по опыту знал, что постепенное ограничение в еде помогало разуму лучше приспособиться к голоду.

Он начал рисовать символ заново, и тут дверь в библиотеку отворилась.

– Он все еще наверху? – спросил принц вошедшего Галладона.

– Коло, – с чувством ответил дьюл. – Кричит на своего бога во всю мочь.

– Ты хотел сказать «молится».

Галладон передернул плечами:

– Не понимаю, почему он считает, что бог его не услышит, если он будет говорить тихо.

Сарин подняла голову от книги.

– Вы говорите о джьерне?

Принц кивнул.

– С раннего утра он стоит на стене над воротами и упрашивает Джаддета исцелить нас.

Девушка изумленно распахнула глаза.

– Исцелить?

– Что-то в этом духе. Снизу плохо слышно.

– Джьерн молится о здоровье элантрийцев? Вот так перемены… – Принцесса подозрительно прищурилась.

Раоден пожал плечами и вернулся к эйону. Галладон выбрал книгу о сельском хозяйстве и с интересом листал ее: последние дни он пытался придумать способ орошения, подходящий для условий Элантриса.

Принц почти закончил эйон и запутанные уточнения к нему, когда заметил, что Сарин отложила книгу и с интересом наблюдает за ним. Под ее пристальным взглядом он опять ошибся и даже не успел понять в чем, как эйон померк. Он поднял руку, чтобы начать заново, а принцесса все не спускала с него глаз.

– Что? – наконец не выдержал Раоден.

Палец автоматически вычерчивал основу любого эйона: верхнюю линию, потом наклонную черту и точку посредине.

– Ты уже час рисуешь один и тот же символ.

– Тренируюсь, пока не получится правильно.

– Но у тебя же получалось! Дюжину раз подряд.

Принц пожал плечами.

– Эйоны помогают мне думать.

– О чем? – Сарин определенно устала от изучения имперской старины.

– В последнее время об Эйон Дор. Я понимаю почти всю теорию, но так и не могу разгадать, что запирает Дор. Я чувствую, что эйоны изменились, что старые формы неверны, но не могу понять почему.

– Может быть, что-то случилось с королевством, – не задумываясь предположила девушка. Она откинулась на спинку стула, так что его передние ножки приподнялись от пола.

– В каком смысле?

– Ну, – протянула она, – ты сам говорил, что эйоны и ваша земля как-то связаны; я даже могу подтвердить.

– Да? – Раоден улыбнулся, продолжая чертить. – Подготовка прекрасной принцессы включала в себя тайные уроки по древней элантрийской магии?

– Нет. – Сарин эффектно качнула головой. – Но меня обучали эйонам. Любой эйон начинается с Арелона, я выучила это еще в детстве.

Принц замер, его палец остановился, не доведя линию до конца.

– Повтори.

– Хм? А, это всего лишь подсказка, которую мой учитель придумал для запоминания. Смотри, на что похоже начало любого эйона: верхняя линия означает побережье, косая черта напоминает гряду Атадских гор, а точка в центре – это озеро Алоное.

Галлдон встал и подошел поближе – задумчиво вглядеться в висящий в воздухе эйон.

– Она права, сюл. Действительно похоже на карту Арелона. А в книгах ничего не говорится об этом?

– Нет, – пораженно ответил Раоден. – Я читал, что между эйонами и королевством существует связь, но в книгах ничего не говорилось о том, что символы в прямом смысле изображают его очертания. Наверное, такое объяснение казалось ученым слишком простым.

Галладон взял со стола свою книгу и раскрыл на последней старнице – карте Арелона.

– Рисуй, сюл. Иначе твой эйон погаснет.

Принц последовал совету, его палец вернулся к вычерчиванию привычных линий. Дьюл развернул рядом карту, а Сарин придвинулась поближе. Они переводили взгляды с тонкого листа бумаги на эйон.

– Долокен! – вдруг выругался Галладон. – Сюл, ты посмотри! Пропорции полностью совпадают, даже наклон точь-в-точь повторяет наклон гряды.

Раоден последним штрихом закончил символ. Он подошел к друзьям, рассмотрел карту и поглядел на Сарин.

– Но тогда что неверно? Горы по-прежнему на месте, и побережье, и озеро.

Принцесса передернула плечами.

– Не смотри на меня. Эксперт у нас ты; я даже первую линию правильно провести не могу.

Принц еще раз внимательно осмотрел эйон. Через несколько секунд тот сверкнул короткой вспышкой и угас; какая-то неведомая преграда не давала прорваться заключенной в нем силе. Если предположение Сарин верно, то эйоны связаны с Арелоном гораздо теснее, чем он предполагал. То, что останавливало Эйон Дор, не могло не отразиться на королевстве.

Он повернулся, намереваясь похвалить Сарин за подсказку, но слова застыли у него на губах. Темные пятна на лице девушки поменяли цвет: они стали синими и фиолетовыми, как синяки. Казалось, они пропадают у него на глазах.

– Доми милостивый! – не сдержал возгласа Раоден. – Галладон, посмотри на нее!

Дьюл встревоженно обернулся, и в ту же секунду беспокойство пропало с его лица и сменилось благоговением.

– Что? – Принцесса нервно переводила взгляд с одного на другого.

– Что ты сделал, сюл? – спросил Галладон.

– Ничего! – Принц недоуменно глянул на то место, где висел его эйон. – Она выздоравливает от чего-то другого.

И тут его озарило. Сарин не умела рисовать эйоны. Она жаловалась на холод и продолжала настаивать, что ее не терзает непрерывная боль. Он потянулся и дотронулся до лица девушки; ее кожа была теплой – слишком теплой даже для новичка, тело которого еще не успело остыть. Принц дрожащими пальцами стянул с ее головы шарф и провел ладонью по светлым, начавшим отрастать колючим волосам.

– Идос Доми, – прошептал он.

Схватил ее за руку и потащил прочь из библиотеки.

– Дух, я не понимаю, – протестовала Сарин, когда они ворвались на привратную площадь Элантриса.

– Ты никогда не становилась элантрийкой. Это какой-то трюк; джьерн использовал его на себе, когда притворялся одним из нас. Каким-то образом Хратен научился вызывать у людей признаки шаода.

– Но…

– Подумай, Сарин! – Принц развернул ее лицом к себе и заглянул в глаза. Джьерн продолжал громко проповедовать со стены, но его слова искажало расстояние. – Свадьба с Ройэлом затевалась, чтобы посадить на трон сильного противника Шу-Дерет. Естественно, Хратен хотел воспрепятствовать ей и выбрал самый скандальный путь из всех возможных. Тебе не место здесь.