Элантрис

Теперь по углам комнаты выжидательно замерли слуги, рядом с ними стояли тележки, заставленные экзотическими лакомствами с арелийской ярмарки. Телри с довольной улыбкой возлежал на огромной кипе подушек и шелковых покрывал. Пол украшали ковры, а гобелены завешивали стены так плотно, что перекрывали друг друга.

«С кем мне приходится иметь дело, – вздохнул про себя Хратен. – Йадон, по крайней мере, обладал деловым подходом».

– А, Хратен, – еще шире заулыбался король. – Добро пожаловать.

– Ваше величество, – жрец постарался скрыть отвращение, – я надеялся поговорить с вами наедине.

– Очень хорошо. – Вздохнув, Телри взмахом руки отпустил прислугу и дождался, пока закроется дверь.

– А теперь, – приказал он, – говори, зачем пришел. Хочешь обсудить цены, которые мы собираемся предложить вашим купцам на арелийской ярмарке?

Хратен сдвинул брови.

– У меня есть более важные заботы, ваше величество. Как и у вас. Я пришел за обещанным содействием.

– Обещанным, Хратен? – лениво переспросил Телри. – Я ничего не обещал.

Итак, игра началась.

– Вы должны присоединиться к рядам дереитов, – Жрец оскорбленно вздернул подбородок. – Мы заключили соглашение.

– Я не заключал никаких соглашений. Ты предложил мне финансовую помощь, я ее принял. За это тебе полагается благодарность, как я и обещал.

– Я не собираюсь ругаться с тобой, торгаш. – Про себя Хратен прикидывал, сколько Телри потребует за то, чтобы «вспомнить» их уговор. – Я не попрошайка, которого можно водить за нос. Если ты не поступишь согласно ожиданиям Джаддета, я найду кого-нибудь тебе на смену. Не забывай, что случилось с твоим предшественником.

Телри лишь фыркнул.

– Не присваивай себе чужих достижений, жрец. Насколько я помню, падение Йадона было делом рук теоданской принцессы, а ты в это время прохлаждался в Элантрисе. Если Фьерден желает видеть на арелонском троне дереита, мы можем договориться, но за определенную плату.

Наконец-то. Хратен стиснул челюсти, притворяясь рассерженным, выждал несколько секунд и вздохнул.

– Хорошо. Сколько…

– Но, – прервал его Телри, – ты не сможешь заплатить мою цену.

Джьерн застыл от неожиданости.

– Как это?

– А вот так. Мою цену заплатят другие, кто обладает большим… весом. Видишь ли, я узнал, что дереитские жрецы не имеют права раздавать должности, равные их собственным в церковной иерархии.

Хратен понял, куда клонит Телри, и его охватила ледяная дрожь.

– Ты совершаешь ошибку, – прошептал он.

– Мне известно больше, чем ты думаешь. Ты считаешь меня дураком, ничего не знающим о Востоке? Короли кланяются джьернам. Какая власть останется у меня в руках, если я позволю превратить себя в покорного слугу дереитов? Нет, мне такое будущее не подойдет. Я не собираюсь ползать на коленях каждый раз, когда кто-либо из вашего братства осчастливит нас приездом. Я приму твою веру, но только при обещании, что получу духовный титул под стать мирскому. Я буду не просто королем Телри, а джьерном Телри!

Хратен недоуменно покачал головой. Этот арелонец непререкаемо утверждал, что знает Восток, но даже фьерденские дети понимали достаточно, чтобы осмеять его нелепое предложение.

– Лорд Телри, – со смешком проговорил он, – ты не представляешь…

– Я уже сказал, что ты ничего не можешь сделать для меня. Я буду вести переговоры с тем, кто выше тебя.

Тревога джьерна немедленно вернулась с новой силой.

– Что ты имеешь в виду?

– Вирн, – расплылся в улыбке король. – Несколько дней назад я послал к нему гонца и изложил в письме свои требования. В тебе я больше не нуждаюсь. Можешь идти.

Жрец потрясенно смотрел на него. Он послал письмо самому вирну… Изложил требования регенту всего сущего?

– Глупый, смешной человечишка, – прошептал Хратен. Он не мог даже приблизительно описать, какие их ждут неприятности, когда вирн получит письмо…

– Вон! – рявкнул Телри, указывая на дверь.

Все еще пребывая в каком-то оцепенении, Хратен послушался.

Глава сорок девятая

Сначала Раоден сторонился библиотеки: там все напоминало о принцессе. Но вскоре его начало невыносимо тянуть туда – потому что там все напоминало о ней.

Вместо того чтобы горевать о потере, Раоден посвятил себя исследованию зависимости, которую открыла Сарин. Он изучал эйон за эйоном и обнаружил в их начертаниях другие соответствия с местностью. Эйон Ино, знак воды, дополняла волнистая линия, полностью повторяющая изгибы реки Аредель. Символ дерева Дии включал в себя несколько кругов, означающих южные леса.

Эйоны являли собой своего рода карты Арелона, каждый нес в себе небольшие вариации одной и той же общей картины. Каждый начинался с трех основных линий: побережье, горная гряда и озеро. Во многие включалась еще и нижняя черта для реки Каломо, разделявшей Арелон и Дюладел.

Некоторые детали до сих пор ставили его в тупик. Почему на эйоне Миа, которым обозначали птицу, где-то посреди графства Ион красовался косой крест? Почему эйон Рии покрывала случайная на первый взгляд россыпь точек? Ответы могли храниться в одном из томов библиотеки, но пока принц не нашел никаких объяснений.

Теперь у него случались приступы Дор по меньшей мере дважды в день. Каждый казался последним, и от раза к разу он все больше слабел, как будто его жизненная энергия иссякала, как вода в колодце. Раоден уже не сомневался, что рано или поздно сломается; вопрос заключался в том, сумеет ли он прежде найти разгадку.

Принц в отчаянии стукнул кулаком по карте. С ухода Сарин прошло пять дней, а он все еще не нашел ответа. Ему начинало казаться, что он будет искать вечно, бродя вокруг да около, но так и не открыв секрета Эйон Дор.

Подробная карта королевства висела на стене рядом со столиком; тонкая бумага зашуршала, когда он разгладил ее, внимательно всматриваясь в линии. Края потрепались от старости, а чернила выцвели. Карта пережила расцвет и падение Элантриса, и принц от всей души желал, чтобы она умела говорить и открыла ему тайны.

Он покачал головой, уселся на стул Сарин и нечаянно столкнул из стопки верхнюю книгу. Со вздохом Раоден откинулся на спинку и начал чертить эйоны, ища утешения в привычном занятии.

Недавно он начал осваивать новую, более сложную технику Эйон Дор. В текстах говорилось, что эйоны становились могущественнее, если обращать тщательное внимание не только на длину и наклон, но и ширину линий. Хотя они действовали и при одинаковой ширине, но если изменить нажим в определенных местах, то символам добавлялась точность и сила.