Электрический остров

— Зачем же такие большие?

— А чтобы все могли призадуматься!

Орленов промолчал. В конце концов ему понравилась страстная требовательность старика. Хорошо, если бы и все другие его коллеги оказались похожими на Горностаева. Уж тогда-то им общими усилиями было бы легче легкого убрать все эти вопросы с пути технического прогресса! А нерешенных вопросов, как он теперь видел, еще достаточно!

2

Однако знакомство с работами филиала оказалось не простым делом. Лаборатория электрификации рас­тениеводства была на замке — Орич и Велигина уже ушли или, как и он сам, еще только готовились к опыту и пропадали на складах и в дирекции. Закрыта была и лаборатория Улыбышева, так как руково­дитель уехал, а его сотрудники перебрались в адми­нистративный корпус, где и производили расчеты и проектирование. К Подшивалову, начальнику лабо­ратории частных проблем, Орленов не мог дозвонить­ся, тот как будто нарочно прятался от него. Эти не­удачи разозлили Орленова, и он решил больше сего­дня никуда не идти, как вдруг обратил внимание на ветростанцию.

Он знал, что на ветростанции работает молодой научный сотрудник Марина Николаевна Чередни­ченко. О ней говорили, что она больна астмой и из-за этого держится нелюдимо. Ветряк крутился, и Андрей подумал, что есть смысл познакомиться с еще одним способом добычи электроэнергии. Вершина холма была удобным местом для ловли непостоянной энер­гии ветра. Окружающая остров река была достаточно широка, и можно было думать, что ветростанция ула­вливает даже местные ветры, так называемые бризы, возникающие от несоответствия температуры земли и воды.

Сама ветростанция представляла собой огромный трехкрылый пропеллер, или, как говорят энергетики, «ветроколесо», с размахом около двадцати метров, смонтированный на четырехколонной металлической мачте. Порыв ветра обязательно ставил ветроколесо в рабочее положение, так как выше него находился флюгер, который, поймав даже слабое дуновение на свои крылья, поворачивал весь пропеллер навстречу ветру. Внизу, у подножия ветряка, стоял небольшой каменный домик, в котором и размещались генерато­ры и приборы. Дверь домика была открыта, и в глу­бине его виднелся освещенный пульт управления.

Исследователь вошел внутрь и наступил на желез­ный лист, который прогремел под его ногой, как взрыв мины. О, черт! Должно быть, этим противнем прикры­вали траншейку, по которой от ветряка шла трансмис­сия к валу электрогенератора. Не могли перекрыть более стойким и менее шумным материалом!

— Кто там? — раздался низкий и довольно прият­ный женский голос из-за оштукатуренной перегородки, которая отделяла пульт управления от собственно ме­ханического зала. Орленов назвался.

— Вы грамотны? — с сомнением вопросил тот же голос .И, получив подтверждение, посоветовал: — То­гда прочитайте плакат!

Вслед за этим вежливым предупреждением на по­роге первой комнаты показалась девушка в синем ха­лате с закатанными рукавами. Лицо ее поразило Ор­ленова необычайной бледностью, словно оно было сделано из камня. Лишь выражение решительности и неприязни несколько оживляло его.

Орленов обратил внимание на плакат. Длинный картон висел на веревочке, строго предупреждая:

«ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН»

— Я в некотором роде не посторонний, — сказал Орленов.

— На вас не написано! — возразила хозяйка вет­ростанции.

— Я — Орленов, новый работник филиала. Буду работать в лаборатории токов высокой частоты.

— Так идите туда и работайте! — пожала она пле­чами. — Я вас не задерживаю.

Против этого трудно было возразить. Действи­тельно, хозяйка его не задерживала. Орленов чуть было не сдался, но тут он заметил, что девушка ды­шит тяжело и прерывисто, и решил, что ее подчеркну­тая нелюбезность — прямое следствие болезни. Он, конечно не врач, помочь ей не в его силах. Но ведь он обязан выполнить данное ему поручение.

Вы Чередниченко? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он.—А что, если мы повернем этот плакат другой стороной и немного поболтаем? Я, видите ли, хочу познакомиться с вашей работой.

Прежде чем хозяйка смогла что-нибудь сказать, Орленов шагнул к плакату, снял его и, перевернув, снова повесил на веревочку. И с удивлением прочитал:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!»

Замена строгого запрета была так неожиданна, что он только повел глазами с плаката на Чередни­ченко. Девушка покраснела.

— Ряд волшебных изменений милого лица! — воскликнул Орленов.

— Сюда часто заходят колхозные экскурсии,— пояснила Чередниченко, избегая взгляда посетителя.

— И вы решили проявить заботу о них? — на­смешливо продолжал Орленов. — Довольно странный способ политического воспитания — написать привет­ствие на обратной стороне медали: «Выйди вон!»

— Не все же в этом мире нахалы! — парировала Чередниченко. — Иные настолько деликатны, что не надоедают своим ближним.

— Пожалуй, я тоже поостерегусь надоедать вам, — сказал Орленов. — Но скажите мне ради любимой нами науки, почему ваша крутилка так верещит?

Действительно, визг, издаваемый передаточной си­стемой, был похож на визг разъяренной кошки, только ростом эта кошка должна была превзойти льва.

— Механика подводит, — более дружелюбно отве­тила Чередниченко.

Гость посмотрел на приборный щит, счетчик пока­зывал, что генератор развивает шестнадцать кило­ватт. Между тем ветер был довольно слабый.

— Ого, ваша мельница работает не хуже Днепро­гэса!— одобрительно заметил Орленов.— Какую же наибольшую мощность она выдает на-гора?

— Тридцать киловатт, — с удовлетворением отве­тила Чередниченко.

— Да, есть чем похвалиться! — воскликнул Орле­нов. — Насколько я помню, до революции город Пол­тава имел тепловую станцию мощностью всего в два­дцать пять киловатт.

Чередниченко взглянула на гостя подозрительно. Ей почудилась усмешка в голосе Орленова. Но так как гость рассматривал приборы на щите с неподдель­ным вниманием, она смилостивилась наконец и добро­душно сказала:

— Подождите минуту, я отключу этот громкогово­ритель. — Так как гость посмотрел вопросительно, она добавила: — Пытаюсь упорядочить немного эту непо­стоянную энергию.

Чередниченко постепенно загорелась, как и всякий исследователь, к работе которого проявлено внимание. Как бы ни хотел он одиночества, как бы ни скры­вался от посторонних глаз в замкнутой тишине своей лаборатории или вслушиваясь в трагический визг своих аппаратов, он никогда не будет равнодушен к интересу наблюдателя! Девушка уже с удовольствием продолжила свои объяснения:

Понимаете! Ветер не может считаться надеж­ным источником энергии, в нем нет равномерности. Надежно и дешево аккумулировать его силу, чтобы в нужный момент добавить недостающую мощность, мы тоже пока не можем. В результате приходится пользоваться ветростанциями только в сочетании с другими источниками энергии. Вот мне и пришло в голову… — Тут Чередниченко замолчала так вне­запно, словно прикусила язык.