Электрик. Книга 2

Одеяло и сено он получает, кляп я тоже достаю изо рта.

— Один звук и я все заберу, — предупреждаю его.

— Мне нужно в туалет, — с трудом спрашивает норр, стуча без перерыва зубами.

Приходится разбудить и позвать его слуг помочь бывшему господину, его одежда мне тоже потребуется желательно более чистой. Они все это делают под моим присмотром, старясь не глядеть в лицо молодого норра, которому пришлось на время развязать руки и ноги. Едва он перестал ругаться от боли при возобновившейся циркуляции крови, как я снова крепко связал его, предупредив еще раз не пытаться освободиться:

— До утра тебя никто больше не станет развязывать. Затянешь веревки — потеряешь руки или ноги, плакать никто не станет.

Потом он так же оказывается на сене, прикрытый одеялом.

Мне он тоже утром нужен еще живой, и чтобы мог держаться на своем коне, когда мы покинем деревню. Чтобы местные всегда могли сказать — на время отъезда он был еще жив-здоров. Мало ли когда-то отец норра захочет узнать о его судьбе и пришлет поисковую команду. Вряд ли они доберутся до этой затерянной деревни, хотя на своем пути такого задиристого норра, проигравшего кучу золота, могут запомнить многие.

Но пусть местные увидят его еще живым, а что с ним случится потом, уже никто никогда не расскажет.

Потом, через три часа дежурства, меня подменяет Терек, девушки готовят ужин, я бужу обоих слуг и спрашиваю, кто из них поможет в его приготовлении. Пусть понемногу привыкают к правильному сотрудничеству с моими людьми, тем более молодыми красотками.

В деревне раздаются веселые крики, гулянка идет полным ходом, мы тоже ужинаем все вместе, передавая друг другу еду, приготовленную в большом количестве. Дом и двор охраняет пока Ксита, дежурить кому-то из нас придется постоянно.

Дождь уже прекратился, вечернее светило немного подсушило дороги и землю, поэтому завтра точно отправляемся в путь.

— Да, пришло время рассказать вам о моем предложении. Вы можете присоединиться к моим людям. Мы завтра уедем и отправляемся в соседнее королевство в один из тамошних городов около границы. Там остановимся на недельку отдохнуть и продать кое-какие трофеи. Я готов взять всех вас на работу, плату положу в четыре местных золотых в месяц, плюс проживание и кормежка с меня.

Слуги и стражники молча переваривают мои слова, заодно пережевывая еду.

— Четыре местных золотых — это сколько в имперских? — с явным интересом спрашивает Вольчек.

— Примерно два имперских, — отвечаю я. — Средняя плата за службу. Пока такая средняя, дальше можно будет повысить.

— А что будет с норром Альфирилом? — это уже стражник Сульфир переживает.

— Его мы заберем с собой и сдадим кому-нибудь из благородных в следующем королевстве, — явно вру я, вызывая удивленные взгляды своих людей.

Ну, я им сказал помалкивать и никак не выдавать мое явное вранье перед новыми членами коллектива.

Понятно, что никого я никому сдавать не стану, не совсем еще с ума сошел, чтобы в чужой стране себе снова погоню дворянскую на задницу повесить.

Как только неугомонный норр Альфирил сможет донести свою печальную жизненную историю до первых дворянских ушей.

В общем даже рассказал своим, как именно умрет молодой норр, но пока разыгрываю представление перед новичками, что совсем не хочу его крови, что собираюсь оставить его живым и относительно здоровым в будущем.

Необходимая толика коварства под видом невинной добродетели должна присутствовать в моем поведении перед ними. Пока мы вместе уже осознанно не выберем правильный новый путь.

Деваться этим всем четверым пожилым людям совсем не куда, предложение за хорошую плату поступить ко мне на службу — просто спасение для них сейчас. Так что никакого особого выбора у них нет, а мои слова о том, что с их бывшим норром окажется все в порядке, тоже заставляют быстро подтвердить свое согласие на службу у нового хозяина.

Я по очереди принимаю присягу у всех четверых новичков, выдаю, как положено, каждому по одной золотой монете за первую неделю службы.

— Все, формальности улажены, мы теперь один отряд и должны быть готовы помогать друг другу! — радостно сообщает Терек, пожимая всем руки, а наши девушки тепло обнимают и целуют новых членов коллектива.

Только присяга присягой, а пока службу ночью несем мы одни, потому что оставить новичков охранять своего бывшего господина — явная такая глупость получится. Морально он их продавит, заставит разрезать веревки и потом обязательно нападет на нас. Придется его здесь убивать, а это неправильно.

Скоро и они тоже будет нести такое дежурство, но пусть лучше сначала пройдет пара дней совместного пути.

Ну и еще кое-что, чему они станут непосредственными свидетелями и косвенными соучастниками тоже.

Рано утром, еще в сумерках, я встаю дежурить в свою очередь, бужу молодого норра и при свете свечи беру его сознание под свой контроль. Потом долго опрашиваю его про его детство, как зовут тех же друзей детства, как его раньше называли родители, в общем все такие семейные истории. Записываю имена и фамилии благородных соседей все до единого, на ком из соседок сам норр собирался жениться, с кем имел романы, кого из простых девок посещал по ночам и тому подобное.

Нужная мне информация, чтобы мог что-то сразу рассказать о своей с раннего детства благородной жизни.

Собираю личную информацию с пару часов, полностью занял ей три листа бумаги, а когда пришел летний солнечный рассвет, забил обратно в рот норру Альфирилу его уже привычный, грязный кляп и подвязал его тряпкой, чтобы он его не смог вытолкнуть языком. Потом освободил его сознание от своего присутствия и видя, как неистово забился в своих веревках благородный господин, понявший, что сейчас с ним произошло, еще сильнее завязал ему рот и все лицо.

— Ни к чему нам тут твои крики с самого утра слушать. Не надо пугать и будить местных жителей и своих бывших слуг тоже.

Одеяло забираю, одежда на норре уже высохла, а нам пора выезжать.

Бужу своих приятелей, пока они умываются и одеваются, тоже будят новичков. Сам занимаясь нашей повозкой, запрягаю в нее одну из хорошо отдохнувших лошадей.

Дорогую кольчугу с норра сняли еще вчера, нахожу на повозке пару кольчуг на новых стражников и выдаю им еще по шлему, всего этого у них при себе не имеется, как тех же мечей. Выставили их из замка вообще очень налегке, с одними только дешевыми копьями, как уже полностью отработанный материал, на таких же пожилых лошадях.