Элемент Водоворота

– Ну, чё? Все сходится? – разорвал он повисшую тишину, поняв, что столь долгожданное для него событие вновь не состоится. Тридцати миллионов, судя по всему, было недостаточно. – Ты чего-то не сильно впечатлился, Каку-чан? Уже не торкает? – издевательски ухмыльнулся он.

– Здесь ровно тридцать миллионов, – кивнул Какудзу.

– Эй, чмошник, куда жмурика девать? – поинтересовался Хидан.

– Идите за мной.

Мужчина проводил его во внутренние помещения, где указал на один из открытых ящиков в стене. Хидан с размаху плюхнул тело Чирику на железные носилки, брезгливо отряхнул руки, окинул взглядом грязное помещение, развернулся на пятках и вышел.

– Я буду снаружи, – проходя мимо Какудзу, бросил он.

– Вам бы сменить партнера, – убедившись, что за бессмертным захлопнулась входная дверь, проговорил мужчина. – Он совершенно не разделяет Ваши интересы.

– Хм, – Какудзу щелкнул замком дипломата, – наоборот, он идеальный напарник для меня. Я его ненавижу, но убить не могу.

Казначей с наслаждением пронаблюдал, как заискивающая улыбка на лице мужчины сменяется удивлением и благоговейным страхом. Какудзу лишь прищурил в ответ глаза и вновь глубокомысленно хмыкнул. Хидан его жутко раздражал своей прямолинейностью, полным пренебрежением к правилам, непрекращающейся матерной болтовней – перечислять можно было бесконечно. Однако, если задуматься, с появлением нового напарника в долгой и нестабильной жизни Какудзу появилось еще хоть что-то постоянное, кроме денег. Тряхнув головой, отгоняя так некстати нахлынувшие философские размышления, казначей развернулся и вышел, провожаемый недоуменным и испуганным взглядом.

Шикамару бросил внимательный взгляд из-под сдвинутых на переносице бровей на одиноко стоящее строение, в котором, по их сведениям, находилась точка обмена. Он видел, как двое мужчин в черных плащах с нарисованными на них красными облаками вошли внутрь около пятнадцати минут назад. По его подсчетам, на операцию обмена должно уйти не больше получаса, значит, на приготовления к атаке у них осталось от силы десять минут. Их план был простым: засада, попытка разделить их, а затем потянуть время до подхода команды Генмы, которая уже должна была быть в пути. Воспользовавшись тем, что точку обмена никто не охранял, Команда Десять устроила засаду, разместившись на крыше строения. Асума остался внизу, спрятавшись за углом здания, недалеко от входа, чтобы иметь возможность наблюдать за входящими и выходящими.

Нара не любил ввязываться в авантюру без тщательно проработанного плана, но в сложившейся ситуации, будь у них хоть час времени на его разработку, он не дал бы преимущества, так как источники необходимой информации о техниках противника были крайне ограничены. Он и так постарался максимально использовать вынужденную задержку в пути, когда им пришлось сопровождать раненого монаха до ближайшего поселения, всю дорогу расспрашивая его о способностях Акацки. Однако монах был так напуган увиденным, что не мог вспомнить ничего конкретного. А то, что всплывало в его памяти, по мнению Шикамару, не имело никакого практического смысла. Полезными оказались лишь сведения о том, что разгромил Храм Огня только один из Акацки, орудуя огромной косой с тремя зубцами. И все атаки, к которым прибегали монахи во главе с Чирику, не смогли причинить ему хоть сколько-нибудь значимого вреда, а только останавливали на время. Его напарник не принимал участия в битве, наблюдая со стороны.

Нара был слишком большим реалистом, поэтому концепция бессмертных шиноби казалась ему маловероятной, однако в их собственной деревне был пример сохранения молодости Пятой Хокагэ. К тому же, то, что стратег слышал об Орочимару, также подтверждало существование техник продления жизни. Но в обоих случаях применявшего эту технику можно было ранить или даже убить в бою, а также истощить его чакру. А по рассказам монаха выходило, что Акацки был неуязвим и неутомим. И это было, мягко говоря, проблематично.

От размышлений его отвлекла с грохотом распахнувшаяся дверь, сквозь которую на ступени здания вышел один из Акацки.

– Эту вонь теперь и хлоркой не выведешь, вот с*ки! Эй! Ты что за хрен с горы? – Акацки остановился, уставившись на Асуму малиновыми глазами, и потянулся за прикрепленной на спине трезубой косой.

– Шиноби Деревни Скрытого Листа, – отозвался Сарутоби, разглядывая Акацки вблизи и крепко сжимая клинки чакры в скрещенных перед собой руках.

– Вот бл*… – простонал Хидан. – Уже разнюхали про Храм? Каку-чан мне голову снимет.

В то же мгновение с крыши на него напал Чоджи, применив Технику Шипованного Танка. В клубах пыли было сложно что-либо разобрать. Шикамару и Ино оставались на крыше, Чоджи и Асума отскочили подальше, наблюдая за входом в точку обмена.

– Иу! – послышался возмущенный голос из облака пыли. – Вы совсем охренели, что ли? Это больно, мать вашу! – Акацки был изрядно помят, но цел и пребывал в ярости. – В капусту порублю, ублюдки! – заверещал он, дико вращая расширенными глазами. – Ты говнюк! – Он ткнул пальцем в Акимичи, расстроенно перебирая лохмотья, оставшиеся от плаща. – Бабло-сан мне новый плащ не выдаст, придется ходить в этом. А это, бл**ь, удар по репутации организации, как сказал бы Лидер! Ты вообще понимаешь, что ты натворил, жиртрес? Ну все, отморозки, вы меня в конец достали!

Ловким движением он вытащил косу и сделал несколько вращений над головой.

– Хидан, что тут у тебя? – На пороге появился второй Акацки с дипломатом в руке. Мужчина смерил Асуму и Чоджи изучающим взглядом, и в глубине его красно-зеленых глаз загорелся недобрый огонек.

– Не вмешивайся, Какудзу!

– Тот, что с бородой, стоит тридцать пять миллионов рё, – бесцветным, но убедительным тоном проговорил Какудзу.

– Не обосрись от радости, – отозвался Хидан. – Он мой, а все, что от него останется, можешь попытаться обменять на деньги, – замахнувшись косой, он издал боевой клич.

Схватка длилась всего несколько минут, но была настолько интенсивной, что Сарутоби был уже порядком измотан. Однако определить это могли только хорошо знавшие его люди: внешне джонин сохранял концентрацию, приличную скорость и силу ударов. Шикамару с остервенением стиснул обеими руками кунай, прижав его рукоятью к груди в бесполезном защитном жесте. Его гениальный мозг выхватывал из потока входящей информации образы и слова, пытаясь с их помощью выстроить общую картину. Пожалуй, второй раз в жизни он испытывал настоящее волнение и тревогу, пробиравшие до костей, заставлявшие задерживать сбившееся дыхание и вытирать испарину со лба. Его чуть расставленные локти касались локтей Ино и Чоджи, которые стояли с ним бок о бок, формируя своеобразный треугольник. И каждый из них цеплялся за это невесомое прикосновение, которое держало их в реальности, хотя всей душой они трое были там, впереди, где Асума бился с Акацки.

По молчаливому согласию обе стороны сохраняли паритет невмешательства. Шиноби Скрытого Листа замерли, напряженно наблюдая за схваткой, а второй Акацки присел на ступени, поместив между расставленных ног блестящий чемоданчик, и внимательно следил за действиями напарника, его противника и замерших чуунинов Листа. Нара время от времени подозрительно смотрел на него и неизменно получал в ответ не поддававшийся расшифровке взгляд жутковатых красно-зеленых глаз.

Внимательно наблюдая за сражением, Шикамару пытался выудить максимум информации из действий и слов Акацки. Однако тревога не давала ему сосредоточиться и спокойно проанализировать ситуацию. За все время схватки они использовали только тайджуцу и холодное оружие, и у Нары сложилось впечатление, что Акацки нисколько не заинтересован в переходе на ниндзюцу или гендзюцу. Да и арсенал оружия не отличался разнообразием.

Коса – это не самое удобное оружие: массивное древко и три лезвия требовали недюжинной силы и большого пространства для маневра. А коса Акацки имела еще и прикрепленный к ней канат, который вторым своим концом терялся в складках форменного плаща, что позволяло кидать её, увеличивая тем самым радиус поражения. Нукенин с плеча размахивал косой, нанося беспорядочные удары, казалось, отнюдь не имевшие своей целью нанести серьезное ранение. Было похоже, что он стремится задеть Асуму любым способом и все его действия были направлены именно на это. Шикамару начал было думать, что лезвия трезубой косы отравлены, и даже припомнил все, что отложилось у него в голове, про того самого кукольника из Суны, который специализировался на разработке многокомпонентных ядов. Но под описание, данное Канкуро, пепельноволосый шиноби не походил совершенно, что, однако, не исключало варианта, что он просто воспользовался талантом своего коллеги.