Элемент Водоворота

Хотелось, чтобы огромные карие глаза, в которых обычно танцевали непослушные бесенята, снова смотрели на него. Восторженно, из-под широко распахнутых густых ресниц – только на него. Хотелось слышать её звонкий, заразительный смех, постоянную бестолковую болтовню и то, как она произносила его имя. Полушепотом, доверчиво уткнувшись носом в его плечо – только его имя. Ненавистное имя, всегда служившее напоминанием о прошлом, произнесённое ею, давало призрачную надежду на будущее. Хотелось снова вдохнуть запах непослушных чёрных волос – смесь ароматов детского шампуня, солнечного утра и сливового пирога с корицей, который она притащила в больницу на следующий же день после того, как он очнулся, – только для него.

Хотелось её прикосновений. Совсем не таких, как взъерошивавшие его волосы тёплые сестринские руки Темари, сухие ладони Канкуро, по-братски хлопавшего его по плечу, или, к примеру, удушающие дружеские объятия Наруто. Хотелось тех прикосновений, которые он неосознанно хранил в памяти всё это время: невесомо дотронувшихся до его скулы мягких горячих губ, в последнюю секунду неуверенно сжавшей его пальцы холодной ладошки, нежной, чуть влажной от слез щеки, скользнувшей по его шее, когда она порывисто обняла его в больнице. Только его.

Гаара рвано вдохнул прохладный вечерний воздух, бессознательно ослабив ворот кафтана: стало жарко, и было совершенно нечем дышать, он кашлянул и совсем остановился, мельком взглянув на Шикамару. Нара задумчиво изучал его лицо несколько секунд, затем вскинул руку и громко окликнул девчонку.

– Куротсучи! – он махнул ей, призывая подойти.

Пихнув в опустившиеся под тяжестью груза худые руки Хаитсучи всю свою многочисленную поклажу, девчонка радостно замахала рукой в ответ, сверкнула карими глазами, заметив позади Нары бледное лицо Кадзекагэ, и, в несколько прыжков преодолев разделявшее их расстояние, материализовалась рядом с ними.

– Привет! – аккуратные губы расплылись в широкой улыбке. – А я к деде, папуле и Акатсучи в госпиталь намылилась. Думаете, меня пустят? Этот очкарик-доктор такой серьёзный, мне аж страшно.

– Я поговорил с отцом, – сказал Шикамару. – Это, конечно, проблематично, но он согласился, чтобы я показал тебе лес Нара.

– Ух ты! Правда? – зарделась от восторга Куротсучи. – И там будут живые олени?

– Будут, – ответил ленивый гений, почесав затылок.

– Чума! Живые олени! Гаара, представляешь? – Карие глаза нашли его бледное лицо, намертво вцепившись в морщинку между едва заметных бровей.

– На твоём месте я бы сначала поинтересовался мнением деда по этому вопросу, – выдавил Кадзекагэ, пытаясь не концентрировать взгляд на её губах.

– Какой ты нудный! – надулась девчонка. – Старик сказал, что он был бы не против, если бы какой-нибудь сохатый хорошенько боднул меня рогами по... ну, вы поняли. Чтоб вышибить из меня дурь, – хихикнула Куротсучи. – Нет, кроме шуток, он действительно не против, но только если ты за мной приглядишь.

– Верится с трудом, – отозвался Гаара.

– Не веришь? Ну, я тебе письменное согласие деда принесу, хочешь? – девчонка сложила руки на груди и недоверчиво глянула на него. – Тогда пойдешь? Давайте послезавтра? Шикамару, ты же тоже с нами? И Темари-сан!

– Послезавтра важная встреча с феодалами, – попытался сдержать её натиск Нара.

– К чертям феодалов! – авторитетно заявила Куротсучи. – Кое-кому не помешало бы отдохнуть вообще-то. Всё, послезавтра! А теперь я побежала, а то очкарик-доктор скажет, что я опять явилась в неприёмные часы. Пока! – бросив взгляд на Кадзекагэ, девица унеслась прочь.

– Энергия через край, – вздохнул Нара. – Ей наверняка жутко скучно в обществе своего вялого товарища по команде, – он ненадолго замолчал, отметив чуть расслабившиеся плечи собеседника. – Мы перенесем встречу с феодалами на конец недели? – осторожно поинтересовался он, взглянув на задумчиво провожавшего взглядом черноволосую макушку Гаару.

– Нет, – отозвался тот, – их нельзя заставлять ждать, иначе они становятся слишком любопытными.

– Это понятно, – кивнул Шикамару, – но вот объяснять этой неуемной девице политические тонкости будет...

– Проблематично, – закончил за него Гаара, внимательно глядя в тёмные глаза Нары и слегка улыбаясь уголками губ.

Квартал Учиха был расположен на самой окраине деревни и, оказавшись далеко от эпицентра событий, во время последней схватки пострадал незначительно. Однако долгие десять лет он был заброшенным. Сюда никто не заходил после страшной трагедии, разве что для того, чтобы убрать её последствия.

Идея расконсервировать район, в котором селились Учиха, пришла Саске в голову сразу, едва его нашёл посланный Кабуто генин. Эту мысль Саске обдумывал, пока бежал по крышам Конохи от квартирки Какаши до госпиталя. Саске отдавал себе отчёт, что на самом деле им двигало довольно детское желание снова иметь свой собственный родной дом. Не сиротскую казённую комнату, в которой он жил раньше, не убогую квартирку учителя, в которой они жили теперь вместе с Наруто, а настоящий дом. Как в детстве. Дом, в котором они могли бы жить вместе с Итачи, в котором мог бы со временем возродиться клан. Саске боялся, что Итачи не захочет вернуться туда, где всё будет напоминать о том ужасе, который пришлось пережить, боялся, что Итачи откажется. Откровенно говоря, Саске и сам не был уверен, что сможет ночевать в отцовском доме. Но с того момента, как он снова оказался в Конохе, во сне он всё чаще проделывал тот же путь, которым ходил в детстве: пробирался через заграждения, бродил по безлюдным улицам квартала, заглядывал в окна пустовавших домов, заходил в родной дом. Но вместо привычного ужаса находил там ускользающее полуреальное тепло, от которого сладко тянуло под ложечкой. Он просыпался с мыслью о том, что хочет войти в родной дом. Как будто это нужно было сделать, чтобы перевернуть страницу и жить дальше. Пожалуй, единственное, что его сдерживало – это АНБУ, следовавшие за ним по пятам.

За краткое время в пути он успел подготовить неплохое обоснование, подробно разобрал все плюсы и минусы с практической точки зрения, даже изучил имеющийся дефицит мест, в которых можно было бы разместить гостей Конохи и составил приблизительный план размещения, которые готов был обсуждать с временным главой Деревни. Итачи выслушал и задал только один вопрос:

– Ты уверен, что готов вернуться домой вместе со мной, отото?

Итачи смотрел внимательно, и Саске догадался, что аники хочет получить ответ совсем не на тот вопрос, который озвучил. Он хотел знать, уверен ли Саске, что смог простить старшего брата, но это вопрос он никогда не смог бы задать, особенно в присутствии абсолютно посторонних шиноби из АНБУ. Впрочем, Саске мог ответить одинаково на оба эти вопроса, нисколько не покривив душой.

– Абсолютно, – ответил Саске, взглядом постаравшись передать всё то, что сказать словами было невозможно.

– Что ж, – Итачи помолчал немного, – тогда я готов вернуться домой.

Остальное было делом техники. Вернувшись из госпиталя, Саске поделился идеей с Наруто, а тот, с присущим ему энтузиазмом, поддержал предложение и даже вместе с Саске наведался следующим утром к немало удивившемуся такому визиту Шикамару – поверенному временного главы Деревни по хозяйственным вопросам – и наравне с другом защищал проект. И стоял теперь за правым плечом и напряжённо сопел, пока Саске невидящим взглядом разглядывал перетянутые крест-накрест предупреждающей лентой входные ворота. Удивительно, как за столько лет их не сорвал ветер. Саске остановился, сжал в кулаки спрятанные в карманах руки.

– Да-а, – протянул глазевший по сторонам Наруто, – тут требуется ремонт и генеральная уборка, даттебайо!

Саске закатил глаза, схватил обе тесёмки одной рукой и рванул на себя, ленты легко оборвались, освободив дорогу. Учиха бросил косой взгляд через плечо, убедившись, что Наруто готов идти за ним, и пересёк границу квартала. Он бы никогда не признался, но был рад, что Наруто увязался следом.

Решительно открыв калитку покосившейся ограды, Саске замер перед самым входом в родной дом. Задумчиво разглядывал свои сандалии, как будто размышляя, стоит ли разуваться. На секунду ему показалось, что он почувствовал запах свежеприготовленной еды, легкий аромат апельсинового масла, которое так любила его мать, а также запах чернил и рукописей, всегда наполнявший кабинет отца. Наруто подошёл чуть ближе и положил руку другу на плечо, Саске вздрогнул, словно прикосновение выдернуло его из прошлого. Встревоженный взгляд с надеждой скользнул по окнам, затем грустно уставился снова на сандалии.