Элемента.L

– А специальные маркеры? Купротесты и прочее?
– уточнил отец.

– Часть будет готова завтра, часть через пару дней, - сказала она, присаживаясь рядом с отцом, которому пришлось подвинуться, освобождая ей место, - А что вообще происходит? Чья это кровь?

 Она вопросительно уставилась на мать.

– Дэн говорит, что эта девушка прошла инициацию и теперь мемо, - развела руками София.

– Да ладно!
– Алька уставилась на Дэна как на полного идиота, - Я могу отличить человеческую кровь от нашей!

 Дэн встал, засунув руки в карманы больничных штанов.

– Ладно, у меня есть идея. Я сейчас возьму ее с собой, - и он показал рукой на сестру, - и пусть она сама убедится. Ей вы поверите?

 - Куда?
– возмутилась Альбертина, - Никуда я не пойду! Я и так потратила сегодня кучу времени на твои анализы.

– Двадцать минут?
– уточнил Дэн, глядя прямо на нее.

– Два раза по двадцать минут, - уточнила сестра.

– Сходи, - хотел было отправить ее отец, но передумал, - Нет, мать, давай лучше ты! Честно говоря, я бы пошел с ним сам, но… лучше ты.

И в подтверждение своих слов, он, как ни в чем не бывало, добавил звук и сделал вид, что исключительно увлечен телевизором, явно давая понять, что разговор на этом закончен.

– Ладно, пошли мам, - сказал Дэн, демонстративно отворачиваясь от отца.

 Она кивнула, встала, и уже по пути из комнаты незаметно выдохнула и взяла сына за руку. А он не стал ничего говорить, просто представил себе нужную больничную палату.

Ева была не одна. Как он не подумал, что, возможно, сейчас не лучший момент для внезапного незаметного появления в чужой жизни, да еще с мамой под ручку! Только сейчас до него дошло, почему отец не пошел с ним сам. Она ведь девушка, еще и в больнице. Но все обошлось. Ей всего лишь делали укол, причем медсестра удачно загородила собой место, в которое она ставила укол, от незваных хоть и невидимых гостей. Потом она поставила Еве капельницу и вышла. Ева откинулась на подушку и закрыла глаза. И Дэн видел, как она измучена и как ей тяжело от этих ран, в этой неудобной повязке. И не заметил, что в это время София смотрела не на девушку, на которую должна была бы смотреть, а на самого Дэна. Она тронула его за руку и покрутила в воздухе пальцами, что означало, что пора вернуться.

Когда они выдохнули у Дэна в комнате, София спросила:

– Кто в нее стрелял? И что вообще с ней произошло?

Дэн не знал, как сделать вид, что его это не касается. И не знал, хочет ли он делать такой вид. И вообще эта идея появляться в ее жизни незаметно казалось ему теперь предательством. Он разозлился на самого себя.

– Давай я расскажу вам всем вместе, - предложил он матери, приглашая ее пойти.

 Она кивнула. И когда они все снова уселись в гостиной, отец выключил телевизор, а Алька, даже, наконец, выплюнула жвачку. Начала София:

– Я, наверно, не должна верить своим глазам, но она определенно мемо.

 Дэн облегченно выдохнул.

– То есть я не сошел с ума?
– обратился он к ней.

– Нет, этого я не говорила, - уклончиво ответила София, улыбнувшись, - Еще я заметила, что у медсестры была очень бурная ночь.

 Дэн порадовался, что Евина память больше никому из них не доступна, иначе мама, которая умела "читать людей" на расстоянии могла бы узнать, наверно, что бурной была не только у медсестры и не только ночь.

– А эта девочка определенно двоиться, - продолжила она.

– Что значит двоиться?
– спросил Дэн то, что никто не понял.

– Соня, что ты хочешь этим сказать?
– обратился к ней муж.

– Я не понимаю сама, Герман, - ответила София, - но она словно из двух сущностей состоит, и из нашей, и из человеческой одновременно.

– Что вообще все это значит?
– спросила Алька громко, - Кто она вообще такая?

 Пришлось рассказать Альке, как Дэн первый раз познакомился с Евой. Про Дом престарелых, Марка Твена и прочее. Она одна не перебивала, остальные пытались Дэна дополнять, что сильно его возмущало, но он вытерпел.

Далее Дэн упустил всякие ненужные на его взгляд подробности и начал с того места, что она приехала хоронить тетку. Потом он опять пропустил небольшую часть и сказал, что причин не знает и этим пока занимается милиция, но в нее стрелял ее бывший сосед и все подробности ее ранения. Теперь его уже никто не перебивал, так вносили небольшие уточнения по ходу повествования, но слушали очень внимательно. И подводя итог, Дэн честно сознался, что боится, что она начнет задавать вопросы, а он не хочет ей врать. Потому что, если она такая как они, ей нужно сказать правду и помочь с этим жить, а не врать.

– Мы не имеем права говорить ей правду, - категорически отрезал отец, - и ты прекрасно об этом знаешь.

– Видимо, мы просто должны пройти мимо и пусть себе сама барахтается по жизни с этим как хочет?
– зло прокомментировал Дэн.

 А ты вообще о ней что-нибудь еще знаешь? – неожиданно подала голос Алька.

– С языка сняла, - поддержала ее София, - О ее родителях что-нибудь тебе известно? Кто она? Откуда?

– Вот кто она я как раз и не знаю, а только пытаюсь сейчас выяснить, - съязвил Дэн, - А про родителей кое-что знаю. Мама вроде обычный человек, но вот с отцом ее они и встретились, и расстались при каких-то странных обстоятельствах.

Все заинтересованно заерзали.

– Они просто познакомились на улице и провели вместе всего неделю. А потом он ушел и оставил записку. Очень странную записку. Что-то вроде: «Когда-нибудь ты узнаешь, что я тебя любил. Назови ее Ева».

– Она что через неделю уже поняла, что беременна? – спросила София.

– В том-то и дело, что нет! Она не знала. А он знал! – ответил Дэн.

И пока все, молча, переваривали полученную информацию, Дэн решил добавить еще кое-что.

– Я не знаю, мам, ты заметила или нет, но у нее очень необычные глаза. Цвет глаз. Она говорит, что это единственное, чем она похожа на отца.

– Судя по всему уже нет, - задумчиво сказал отец, - Уже не только цветом глаз.

– И какие же у нее глаза? – обратилась Алька к матери, но, когда та только пожала плечами в ответ, посмотрела на Дэна.

– Синие, - сказал он.

– И что в этом необычного? – удивилась сестра.

– Надо было идти со мной, посмотрела бы сама, - огрызнулся он.

– Ну, мама была с тобой, что-то ничего необычного не заметила, - передразнила его сестра.

– Там и без ее глаз было на что посмотреть, - ответила София.

– Например? – не унималась сестра.

– Тебе же сказали: надо было идти самой! – обрезала ее мать.

– А какого цвета были волосы у ее отца? – вдруг спросил Герман.

– Я не знаю, - пожал плечами Дэн.

– Что-то мне подсказывает, что все намного серьезнее, чем я изначально предполагал, - приуныл отец.

– Только не вздумай никому ничего сообщать!
– выпалил Дэн, но потом подумал и добавил, - Пожалуйста!

– Да я и не собирался. Успокойся, Дэн!
– ответил ему отец.