Элемента.М

– Какая ты у меня плакса все-таки, - заметил Дэн, - Чуть что, сразу глаза на мокром месте.

Ева в ответ только показала ему язык и отвернулась вытереть салфеткой слезы.

– И у нас с тобой ещё есть дело. Это в свете вчерашних событий, - начал Дэн.

– Ты хотел сказать в свете вчерашних проверок моих способностей, видимо, - тут же поняла Ева, к чему он клонит, - Ева прекрасно помнила, что они с Дэном хотели попробовать поговорить с Сарой, также как поговорили с Кэкэчэн.

– Да, прямо ничего от тебя не скроешь, - улыбнулся он.

– Ладно, - согласилась Ева, - только я не уверена, что у меня хоть что-нибудь получится. Я же ещё как слепой котёнок, тыкаюсь наугад!

– Мы просто попробуем! Если не получится - не переживай!
– поддержал её Дэн.

Она кивнула, но не удержала тяжёлый вздох.

– Переодеваться будешь? - на всякий случай спросил Дэн, глядя на её халат.

– Конечно, буду! А к твоим родителям нам во сколько?
– уточнила она, стараясь сделать вид, что её это не сильно волнует.

– К шести. Ехать минут сорок. Если без пробок.

– Мы же меньше чем на два часа?
– уточнила Ева.

– Думаю, намного меньше. Но, всякое бывает.

– Хорошо! Тогда ты следи за временем!

– Ладно, переодевайся! А я тут уберу пока! – улыбнулся он, видимо, вспоминая как она вчера собиралась.

Но Ева оделась быстро и скромнее некуда - водолазка и джинсы. Дэн даже посуду не домыл.

– Удивила сейчас!
– сказал он, выключил воду, и подал ей мокрую руку, - Но идём, значит, идём!

Глава 22. Снова Сара

В коридоре второго этажа было пусто. В Доме престарелых был послеобеденный сон-час. Они осторожно протиснулись в приоткрытую дверь. Старушка не спала. Но и бодрствованием это сложно было назвать. Она смотрела в одну точку и глаза её ничего не выражали. Дэн кивнул Еве, давая понять, что пора. Ева кивнула в ответ, давая понять, что готова.

Дэн видел это тысячу раз. Поле. Рожь. И маленькая девочка в простой белой рубашке. Ева сказала, что действительно чувствует себя как в кинотеатре. На экране шёл фильм про беззаботную девочку, а в тёмном зале вместо сидящих зрителей стояли закрытые двери.

– Тебе не кажется странным, что они все одинаковые?
– спросила Ева.

Дэн пожал плечами.

 - Может быть! Просто я уже привык.

Ева попробовала способ, который помог им с Кэкэчэн и несколько раз громко крикнула «Сара!» но ни один огонёк нигде не появился и не моргнул – с Сарой это не работало. Тогда они пошли вдоль одинаковых рядов дверных полотен, которым не было конца, прислушиваясь у каждой двери. Но везде было одинаково темно и тихо. Дэн не считал, сколько рядов они прошли, но чем выше по рядам они поднимались, тем дальше и ниже становился экран. А двери не кончались.

После вопроса Евы, Дэн тщательно рассматривал каждую дверь, пытаясь найти хоть какие-нибудь отличия, и не находил. Ева же маниакально дёргала каждую ручку, пытаясь открыть хоть одну, уже всё равно какую дверь, но у неё тоже ничего не получалось. Не видя больше в этой затее смысла, она предложила вернуться, когда Дэн что-то услышал. Он приложил пальцем к губам, призывая её молчать и уверенно потянул её ещё выше по рядам. Да, теперь он точно это слышал - плач! Там кто-то плакал! Женщина!

Он побежал наверх, Ева едва за ним успевала. Он прислонилась ухом к одной из ничем не выделяющихся дверей. Потом к соседней. Потом к предыдущей. Ещё раз прислушался - определённо, плач раздавался именно из-за этой двери. Дэн попробовал её открыть, но ожидаемо она не поддавалась. Ева тоже не знала, что делать.

– Только не умолкай!
– уговаривала она плачущий голос, - Пожалуйста, только не молчи!

 Но звук, который сначала был плачем, стал стихать и постепенно превратился в жалобное скуление, а потом сменился на тихие всхлипывания. Ева, перехватившая инициативу, переключилась на упрямую дверь, которую она трясла за ручку, рискуя вырвать её или сломать.

– Открывайся! – крикнула она зло и стукнула по рычагу.

Замок щёлкнул, и к бесконечному удивлению обоих, бесшумно и мягко дверь открылась. Так просто, что Ева даже не сразу осознала это, замерев в нерешительности. Зато очень хорошо осознал Дэн, он буквально втащил Еву за собой в образовавшийся проём.

 В тёмном помещении не было ничего. Пустые стены, деревянный крашеный пол. Заложенное кирпичом окно на противоположной от входа стене. И всё, только в самом углу у этого окна едва заметная в темноте фигурка женщины, сидящей на полу.

– Сара!
– кинулся к ней Дэн.

– Доктор? – узнала его девушка, хотя он был даже не больничной униформе.

Он опустился перед ней на колени, вглядываясь в лицо. Да, он уже видел это лицо с огромными грустными глазами. Он видел эти светлые волосы. Она была в тех своих воспоминаниях ещё совсем маленькой девочкой, но он без труда её узнал.

– Как вы здесь оказались?
– Сара посмотрела на Еву и испугалась.

– Это Ева, Сара, не бойся! Если бы не она, я бы никогда не открыл эту дверь, - успокоил он пленницу.

– Если бы ты не плакала, мы бы тебя никогда не нашли, - подала голос Ева.

– А говорят, что слезы - это пустое, - вдруг улыбнулась Сара.

– Да, меня тоже буквально сегодня назвали Плаксой, - сердито посмотрела Ева на Дэна, - Теперь я уверена, что плакать очень даже полезно.

– Что вообще происходит?
– спросил Дэн, показывая на эти пустые стены.

– Ничего, - улыбнулась ему Сара, - меня снова заперли. Только раньше здесь было окно, - она показала на кирпичную стену, - а в комнате стояли стол, стул, кровать и даже полка с книгами. Но какое-то время назад, буквально сразу как мы поговорили, одна из комнат неожиданно захлопнулась, и я осталась запертой в ней. Вот в этой совершенно пустой комнате. Обычно я не плачу - я привыкла молчать. Но я чувствую, что это тело скоро умрёт и боюсь, что не умру вместе с ним. Что тогда со мной будет?

Она смотрела то на Дэна, то на Еву своими огромными какими-то по-детски испуганными глазами и у Дэна сердце разрывалось от этого взгляда.

– Ты помнишь, как попала сюда?
– спросил Дэн.

– Помню, - неожиданно сказала Сара.
– Только я не знаю, как именно это произошло. Я думала, что умерла и попала в рай. Или в ад. Я не понимала куда я попала.

– И всё же как это произошло?
– настаивала Ева.

– Я была в роддоме. И у меня родилась чудесная девочка. Я помню её маленькое личико с опухшими глазками. Я помню, как мне показали каждый её крохотный пальчик. И как я была счастлива. Только потом что-то пошло не так. Что-то сильно неправильно. И я умерла. Я точно помню, что умерла. Помню своё бездыханное тело. Помню врача, который не переставал бороться за мою уже потерянную жизнь. Помню плач моей малютки. Он режет мне сердце до сих пор. Но я уже ничего не могла сделать. И я помню, что милая рыжеволосая девушка взяла меня за руку и сказала, что мне больше не надо ни о чём беспокоиться. И я поверила ей и готова была с ней пойти, но потом все словно затрещало, как в сломанном радио и я очнулась здесь. Ни в раю, ни в аду. В чужом теле. И в чужой жизни.