Елена - чудовище для демона и дракона

Демон ухмыльнулся, польщённый моей реакцией. Я снова невольно опустила взгляд. Это ж как надо распахнуть рот, чтобы…

«Дура, о чём ты думаешь? Беги отсюда скорее!»

Кроу шагнул ко мне, и я в страхе попятилась. Крупная головка лоснилась от смазки. Была не просто влажной — мокрой. По стволу текло. Я, конечно, ничего не смыслила в демонической физиологии, но разве бывает так много смазки?

Я снова отступила на шаг. Демон приближался, и на этот раз бровями не играл, отчего было особенно жутко.

— Не подходи, — выставила я руку вперёд.

Не отрывая от меня взгляда, демон размазал влагу по члену.

Всё, бежать было некуда: спиной я ощутила шероховатость древесной коры. Мужчина навис надо мной, отрезав от окружающего мира широкими плечами.

— Ты моя, и никто этого не изменит, — сказал и заставил накрыть ладонью вздыбленный член. — Сожми.

В алые глаза я смотрела, как загипнотизированная. Так кролика парализует взглядом удав. Сглотнув, я сомкнула пальцы на пульсирующем стволе и нерешительно провела рукой вверх-вниз. Прикрыв веки, демон застонал. Я повторила размеренное движение, размазывая вязкую влагу.

— Крепче, — приказал Кроу.

Могла ли я предположить, что он способен быть таким властным? Не вежливо-дурашливым, а настоящим исчадием тьмы. Только сейчас по-настоящему поняла, что передо мной не обычный мужчина, приставучий, но безобидный кавалер, а демон — существо из другой реальности, могущественное и сильное, противостоять которому я, обычная смертная, не могла при всём желании.

Пришлось подчиниться. Ладонь стала липкой и мокрой. Смазка облегчала скольжение, и я старательно двигала кулаком, вырывая из груди демона то стоны, то приглушенное рычание.

— Обведи головку.

Это был второй член, который я когда-либо в своей жизни трогала. Пальцы едва смыкались на широком стволе. Демон горячо дышал мне в шею. Ночную тишину нарушало пошлое хлюпанье смазки, и я чувствовала, как моё собственное бельё намокает. Захотелось запустить свободную руку в трусики, но для этого пришлось бы помучиться с застёжкой на джинсах. Да и не воспринял бы Кроу это как знак, что пора переходить к решительным действиям?

— Поласкай яйца.

Я послушно приспустила боксеры и покатала в ладони тяжёлую, переполненную мошонку. Здесь демон тоже отличился размерами.

Вжав меня в дерево, он принялся яростно вбиваться в мой кулак. Всё, что от меня требовалось, — не шевелиться и не забывать дышать.

Щёки горели. Колени обмякли. Рукой я больше не двигала. Держала приоткрытый кулак на уровне своего паха, позволяя демону с рычанием в него долбиться.

Вдруг захотелось оказаться обнажённой, обвивающей бёдрами поясницу демона, и чтобы он безжалостно брал меня на весу. Возбуждение смешивалось с куда менее приятными чувствами: от страха, беспомощности и смущения немного подташнивало.

Если Кроу сейчас такой мокрый, текущий, то каким фееричным должен быть залп оргазма. С любопытством и лёгким ужасом я ждала, когда демон достигнет пика. И финал превзошёл мои ожидания.

Это был взрыв. Мощный фонтан семени ударил в ладонь, и я попыталась представить, каково было бы принять этот бурный нескончаемый поток в своё тело. Полагаю, жутко чувствовать себя настолько растянутой и заполненной.

По моим ощущениям, демон кончал больше минуты. Рычал около моего виска, выстреливая и выстреливая, и я чётко понимала, что должна избежать близости с ним любой ценой. При таких габаритах ему и в зверя обращаться не надо, чтобы порвать меня к чертям.

Глава двадцать первая

В которой становится ясно, что проклятие невыносимой душевной боли снимается исключительно при строгом соблюдении инструкций

— Я не чувствую эйфории, — заявил демон, отдышавшись после оргазма.

«Зашибись», — подумала я с возмущением, а вслух ответила:

— Как будто я её, эту эйфорию, чувствую.

В самом деле, ну и наглые пошли исчадия ада. Поступаешься, можно сказать, своими принципами, исполняешь их извращённые желания, а они, эти демоны, ещё и недовольны. Ещё и жалуются тут. Да я, чтобы кто знал, ни о какой эйфории за одиннадцать лет брака и слышать не слышала. Успела кончить за положенные пятнадцать минут — молодец, не успела — твои проблемы.

Он своей тупой инфернальной башкой вообще соображает, что женщинам после близости говорить можно, а чего нельзя?

Ладонь была неприятно мокрой, и я с мстительным удовольствием вытерла её о грудь демона. Кроу поморщился. Взмахнул рукой, заметая следы бурной страсти. И правильно. Даже я со своим слабым обонянием отчётливо ощущала характерный мускусный запах, а у драконов нюх острее человеческого. Секунды не понадобится Дрэйвену, чтобы понять, в какие игры мы без него играли. Реакцию представить несложно. Судя по тому, что рассказывал демон, драконы те ещё собственники. На этот раз фингалом и выбитым зубом дело могло и не ограничиться.

Задетая в лучших чувствах, я оттолкнула демона и направилась к ближайшим кустам, где собиралась организовать себе постель из примятых веток. Хотелось под крыло к Дрэйвену — уютная из дракона получилась палатка — но кто знает, насколько хорошо удалось Кроу избавить мою одежду от запаха. Магия магией, а стиральному порошку и кондиционеру я доверяла больше. Нельзя, чтобы наш огнедышащий друг о чём-либо догадался.

Я уже и сама не понимала, почему так важно было сохранять происходящее в тайне. За себя я боялась или за Кроу, к которому успела хоть и немного, но привязаться? Может, и правда попросить защиты у Дрэйвена? Но, поступи я так, демон грозился превратиться в ужасного зверя, с которым не справится ни один дракон, и взять меня силой.

Я бросила косой взгляд через плечо, прикидывая, способен ли идущий за мной брюнет отрастить шерсть и гигантские когти. Какое такое чудовище не в силах одолеть даже крылатый огнедышащий ящер?

Кроу уныло пинал траву. Рубашка валялась где-то в кустах, чёрная, а потому невидимая в темноте. Джинсы по-прежнему были расстёгнуты, но хотя бы опавшая «гордость» не смущала взгляд, заправленная в бельё.

«Эйфория, — подумала я, чертыхнувшись. — Как будто каждый оргазм должен заканчиваться ощущением полёта и пением херувимов».

— Я знаю, в чём дело, — сказал Кроу, наблюдая, как я утрамбовываю ветки и листья для своей будущей лежанки. Даже о помощи просить не хотелось. Эйфорию ему подавай! — Проклятие не снято. Я всё ещё испытываю голод.

— Я тоже хочу есть, — буркнула я, вспоминая зайца, зажаренного для меня Дрэйвеном.

— Опытные демоны говорят, что после близости с избранницей ты ощущаешь эйфорию, ибо многовековой голод утолён. Но ведь наша близость была неполноценной.

Я резко развернулась, сощурив глаза: