Елена Образцова: Голос и судьба

Помним!!! Всегда натяжение в носу в горизонталь. Нос всегда открыт, ноздри, как у лошадки, натяжение в горизонталь. Натяжение от буквы до диафрагмы в вертикаль. Как говорят итальянцы, voce nella croce, голос на кресте. Не забываем об этом ни на одну секунду! Всегда натяжение, всегда!

Первую октаву поем узко по резонатору — не шире носа, от ноздри до ноздри, и узко по резонатору идем до ми-бемоль второй октавы. Букву произносим в одном месте, а дыхание дозируем диафрагмой. Чем выше нота, тем интенсивнее работает диафрагма. Далее идут две переходные ноты, ми-бемоль и ми натуральное.

Как петь? Во-первых: если после ми-бемоль или ми музыкальная фраза идет вверх, мы эти ноты уже пытаемся петь шире по резонатору; не силой звучания, а площадью звучания озвучиваем резонатор, а нота фа всегда в горизонталь. Она находится под скулами перед зубами — поем на улыбке, натяжение мышц лица в горизонталь. Диафрагма идет под себя, выталкивая тем самым из легких дыхание на букву, а мышцы лица забирают в горизонталь, озвучивая большую площадь резонаторов.

А если после ноты ми фраза идет вниз — мы эту ноту поем узко по резонатору. Если ощущаете трудность (ну, не помещается эта нота в резонаторе!), надо сразу же убрать дыхание (значит, перебор!), а еще лучше — подумать и о предыдущих нотах, что ведут к этой зловредной ноте ми. Значит, и до, и ре надо петь на более легкой опоре, чтобы нота ми могла покрыть их дыханием.

Теперь ноты соль, ля-бемоль и си-бемоль. Эти три ноты идут из резонатора в зал. Диафрагма работает интенсивно на посыл дыхания на букву — дыхание проходит через резонатор в зал, не задерживаясь в резонаторе (если резонатор забит дыханием — он не резонирует, звук затухает, перебор дыхания в резонаторе может привести к тремоляции звука). Посыл дыхания на этих нотах прямо в зал до последнего ряда галёрки. Задействован весь резонатор, на улыбке, на натяжении в горизонталь и вертикаль. При этом на лице захватываем три резонатора плюс грудную косточку.

Звук забрасываем в зал, как мячик в баскетбольную сетку, от диафрагмы, на букву, через резонатор и в зал, всё одномоментно. Атака subito!

Нота ля натуральное поется специально, это единственная нота, которая поется в этом месте вверх, близко к лицу. Натяжение в горизонталь. Поется вверх, как будто хотим люстру подвесить под потолок. Атака очень легкая, на улыбке, широко по резонатору вверх с диафрагмой.

Ноты си, до, ре поем от последнего зуба верхней челюсти наверх через резонатор.

Ноту ми-бемоль поем чуть назад, не сразу, надо пропустить назад через люфт-паузу, подготовить.

Все верхние ноты поём легко, пропуская через резонаторы. Еще раз — легко!!! Силу звучания меняем на площадь звучания и посыл вовне!!! Не оставляем дыхание в себе, всё в зал. Далеко от себя! Перед верхней нотой всегда делать diminuendo, тогда верх пойдет легко, без мышечных усилий.

Нижние ноты все поем с грудным резонатором. Чтобы его ощутить, надо положить руку (ладонь) себе на грудь и при начале звучания ощутить в ладони вибрацию. Если ее нет, значит, резонатор не озвучен. Озвучить эту кость можно стоном. Научитесь стонать: «а», «о», «у», «е» и т. д. Я озвучивала этот резонатор два года! При этом нужно соединить ощущение стона на груди с резонатором в носу (маске) и между бровей. Это идеал звучания! Чем ниже спускаемся по тесситуре, тем уже поем по резонатору, тем ближе к зубам под верхнюю губу. Дыхание отпускаем до пола, до пальцев ног, что на полу. Самые низкие ноты у мужчин надо брать одновременно с опущением гортани вниз (баритоны, басы). Натяжение дыхания! Ощущайте его! Всегда!!!

Еще один подарок от меня: длинную ноту поем как трель, говорим две буковки — таким способом длинная нота остается живой, не затухает, не понижается интонация, и можно держать ее очень долго. В трели больше акцентируем верхнюю ноту. На длинной ноте должно быть хорошее вибрато. При этом активно расслабляем горло, оно тоже вибрирует, как у птички.

Перед мелкими нотами всегда делать diminuendo, сами мелкие ноты петь узко по резонатору и очень легко, даже, я бы сказала, облегченным дыханием.

Piano поем натяжением дыхания от диафрагмы вверх до резонатора между бровями — совсем легко; посылаем дыхание, легкое, как дым. Натяжение перед зубами по лобным пазухам вверх (не отпускаем от диафрагмы).

И еще один подарок от меня: после того, как мы хорошо скажем согласную (а согласная буква закрывает связки, и между ними не может тогда выходить дыхание), мы можем дозировать дыхание, то есть при сильной атаке и мощном дыхании, чтобы быстро перейти к piano, надо сказать ярко, ясно согласную, а после нее взять дыхания столько, сколько нужно для piano, а не то дыхание, что прёт из легких. Берем вернее дыхание, что остается над связками, то есть головным резонатором, употребляем воздух, что остается в голове, но поем на диафрагме и расширенных ребрах. Легко! Всё легко!!!

На верхних нотах, мощных — забрать зал в звучание, как громадную верхнюю челюсть, как дополнительный громадный резонатор. Особенно я пользуюсь этим в музыке Верди и Вагнера.

И еще один секрет: когда поем лежа на сцене, надо знать, что примерно в 30 см от рампы сильно резонирует пол, звук увеличивается во много раз. Я этим пользовалась, когда пела последний акт «Трубадура» и сцену Ульрики в «Бале-маскараде». А еще можно подойти к любой деревянной кулисе или выгородке, в 15 см от нее звук тоже увеличивается. Можно петь спиной к залу, и звук отлично летит. А остальные секреты расскажу тоже — хочется написать целую книжку по технике пения.

Репертуар Елены Образцовой [22]

Оперные партии [23]

Марина Мнишек — «Борис Годунов» М. П. Мусоргского, Москва, Большой театр 1963.

Полина, Миловзор, Гувернантка — «Пиковая дама», П. И. Чайковского, Москва, Большой театр 1964.

22

Составление Людмилы Леонтьевой, редакция Алексея Парина.

23

Дата обозначает дебют в данной партии.

Горничная, Княжна Марья — «Война и мир» С. С. Прокофьева, Москва, Большой театр 1964.

Графиня — «Пиковая дама» П. И. Чайковского, Москва, Большой театр 1965.

Амнерис — «Аида» Дж Верди, Москва, Большой театр 1965.

Оберон — «Сон в летнюю ночь» Б. Бриттена, Москва, Большой театр 1965.

Любаша — «Царская невеста» Н. А. Римского-Корсакова, Москва, Большой театр 1967.

Кончаковна — «Князь Игорь» А. П. Бородина, Москва, Большой театр 1968.

Марфа — «Хованщина» М. П. Мусоргского, Москва, Большой театр 1968.

Фрося — «Семен Котко» С. С. Прокофьева, Москва, Большой театр 1970.

Элен Безухова — «Война и мир» С. С. Прокофьева, Москва, Большой театр 1971.

Кармен — «Кармен» Ж. Бизе, Лас-Пальмас, театр «Перес Гальдос» 1972.

Азучена — «Трубадур» Дж. Верди, Москва, Большой театр 1972.

Принцесса Эболи — «Дон Карлос» Дж. Верди, Москва, Большой театр 1973.