Эльф из Преисподней

— А ты, Виктория, согласна с тем, что обязана мне жизнью? — более не обращая внимания на сбившегося в невнятное мямленье соседа, спросил я у его сестры.

Она поморщилась, однако нашла в себе мужество признать, что без меня её бы не спасли.

— Прекрасно, — хлопнул в ладоши я, — мне понадобится ваше… участие в одном деле.

Вертевшееся на языке слово «помощь» вызывало горечь во рту. Я не нуждался в помощи смертных! Никогда и ни в чём! Но численное преимущество не помешает, если твои враги — другой демон и аватар. По крайней мере, они заслонят меня и Лютиэну от удара.

— В то же время Кана ничего мне не должна и, естественно, вольна отказаться. Сразу скажу: предприятие будет рискованным и даже опасным. После того как я оглашу подробности, пойти на попятный уже не выйдет. Более того, я потребую от остальных безоговорочного подчинения. Это снизит некоторые риски. И нет, Пётр, я не планирую ограбления или тайного убийства, цель наша будет благородной и, возможно, предотвратит крупную катастрофу, — добавил я, увидев, как вытянулось лицо дворянина. Да и другие заметно напряглись.

Кана бросила взгляд на Петра. В её душе сплетались страх, неуверенность и непривычная для неё решимость — похоже, заметно сблизиться со своим любимым она не успела. Да и когда бы? Парня целиком подчинил страх потерять Вику. Но теперь непосредственная угроза исчезла, и можно попробовать навести мосты ещё разок. А что может укрепить связь лучше, чем совместно пережитое смертельно опасное приключение? Только два таких приключения!

— Я верю тебе, Родион, — хрипло произнесла девушка, — ты не раз доказывал, что ты, в сущности, добрый человек и тобой движут правильные мотивы.

Улыбнувшись, я откинулся на кожаном кресле и закинул ноги на стоявшую рядом тумбочку.

— Чудесно. А теперь вкратце о нашей цели: я хочу остановить взлом хранилища академии. А если точнее, поймать с поличным княжну Ольгу и помогающего ей викария Хаймана. Они долго готовились проникнуть в сокровищницу, чтобы украсть из неё набедренную повязку Иешуа, в которой его распяли… и, может быть, что-нибудь ещё.

Хотел бы сказать, что настала драматичная тишина, однако мы по-прежнему ехали в грузовике: шум колёс, далёкие гудки недовольных водителей, дребезжание запоров на дверях… Меня устроило и то неверящее изумление, которое прочно устроилось на физиономиях моих спутников. Даже моя очаровательная вещь ошарашенно приоткрыла рот.

Первым в себя пришёл Пётр. Этого здоровяка сложно было надолго выбить из равновесия.

— Что-что ты сказал? Откуда ты… Но это же… Ольга Трубецкая! И хранилище?.. Оно же…

— Хранилище защищено могущественнейшей магией, — подхватила эстафету Вика, — Его не взломал бы сам ректор, если бы потерял ключ.

— Сил Ольге не занимать. Можете оценить сами: именно она, обидевшись на мою непочтительность, устроила на меня покушение в аудитории с арками. И на её след по-прежнему не вышли все безопасники, которых бросили на расследование.

— Откуда ты узнал всё это? — спросила Лютиэна, в задумчивости пощипывая мочку уха.

— Мне рассказал Хайман после того, как я застал их за взломом.

Если раньше мне казалось, что сильнее удивиться они уже не могли, то сейчас я всерьёз испугался, как бы выпученные в потрясении глаза не выпали из глазниц. К счастью, Лютиэна от столь низкого проявления эмоций воздержалась: эльфийское воспитание дало о себе знать. Но и она закусила губу, без сомнения, застигнутая врасплох тем, что я, эльф, нашёл общий язык с вампиром.

— Я сбежал, прежде чем Ольга смогла увидеть меня, но Хайман оказался проворнее. Он догнал меня и предложил сделку. Я получу часть награбленного, если помогу ему расправиться с княжной после того, как она закончит снимать защитные чары. По всей видимости, Ольга частично связана с теми силами, что помогали возводить печати. Это заставило викария искать союзников, поскольку, похоже, он не так уж дружен с княжной.

— Мы должны сообщить обо всём господину Аркарису, — предложила Кана, — Он усилит охрану и начнёт проверку…

— Проверку чего? — хмыкнула Вика, — Заявления парочки простолюдинов и мелких аристократов, что дочь одного из самых могущественных людей в стране готовится проникнуть в хранилище, само существование которого — обычный слух? Повезёт, если он не донесёт на нас князю.

Девушка не испытывала радости от того, что ей будет распоряжаться простолюдин, пусть и на время. Однако выработанный азартными играми инстинкт рисковать подогревал ей кровь, заставляя идти ва-банк ради призрачного шанса оказаться в числе спасителей реликвии.

— Господин Аркарис не такой… — пробормотала Кана, — Его не заботит знатность и древность рода, он справедлив…

— И потому получил ректорское кресло Петроградской академии, — фыркнула Виктория, — За свою неподкупность и нелицеприятность, а вовсе не потому, что поднаторел в политике не хуже, чем в магии.

Кана сконфуженно умолкла, предоставив остальным возможность обменяться мнениями. Пётр выступал за то, чтобы выступить открыто и честно, вывалив обвинения Ольге при свидетелях. Виктория склонялась к тому, чтобы поймать воров с поличным. Дженни, обиженная на княжну за молнии, предлагала тихо придушить Ольгу подушкой. Эллеферия в задумчивости смотрела на меня, о чём-то размышляя. Наконец она спросила:

— Если она отправила Родиона в мою темницу, то она должна быть связана с теми, кто сковал меня двести лет назад. Верно?

— Вполне вероятно, — признал я.

— И она снимает печати, наложенные…

— Говорят, их ставили ангелы, спустившиеся с небес, — вставила Вика.

— Из чего можно заключить, что наш враг — некто очень могущественный. Возможно, он приближен к Иешуа. Возможно, именно бог приказал забрать свою реликвию из хранилища. Иначе с чего бы викарию помогать ей, пусть он и задумал предательство?

— Будь это так, посланник Иешуа явился бы открыто. Никто не отказал бы проводнику воли Господа! — вспыльчиво воскликнул Пётр и, увидев кислую гримасу Эллеферии, смущённо прокашлялся. Он иногда забывал, что должен поклоняться именно ей.

— Я не знаю, что движет Ольгой, но она — сильный противник, этого нельзя отрицать. Для того, чтобы не противостоять ей в одиночку, я и посвятил вас в детали. Неизвестно, что предпримет Аркарис, если ему сообщить, что облечённая божественной властью дочь Трубецких желает забрать повязку из хранилища. Но раз делает она это тайно, я остановлю её и поставлю ректора перед фактом. Я не хочу, чтобы дело замяли. Не после того, как она чуть не убила меня… и Петра.