Эльф ведьме не товарищ, а муж

Что же касается чистой магии, она была недоступна ведьмам. Точнее доступна, но в очень ограниченном количестве. И именно поэтому Теона всегда просила меня что-то подправить в защитном барьере Академии, а сама пользовалась ритуалами и стихийной магией, если ей необходимо было защититься.

Но если можно было подумать, что чистая магия, без лишних приготовлений к её использованию, смотрелась более выгодно, то это было не совсем верно. Стихии и чистая магия были слишком разные, чтобы противостоять друг другу.

От стихии было трудно защититься чистой магией, а от чистой магии почти не существовало защиты в виде стихии. Хотя возможности были, но недостаточно долговременные. В данном случае могли проиграть обе стороны. И победа была лишь у того, кто достаточно сообразителен в бою.

Но сейчас у меня не было цели навредить ведьме, и поэтому моя задача многократно усложнялась, в отличие от возможностей и желания ведьмы нейтрализовать меня. Мне приходилось изворачиваться, максимум что, используя это магические путы, которые ведьма легко разрывала, воздушные объятия, затормаживающие ведьму и разнообразные пакости, впервые уподобившись своим студентам. И всё это злило ведьму, но от её огненных хлыстов и даже молний я уворачивался пока успешно, кое с чем справляясь с помощью щита. Но и ведьма вела себя довольно странно. Словно что-то сдерживало её, и она была очень медлительна. Как будто вовсе не хотела этого боя, пытаясь сдержаться и прекратить творимое безумие.

И в очередной раз она вновь замерла с занесённой вверх рукой, прерывая свою атаку и тяжело дыша. На меня снова смотрели испуганные глаза, в губы шептали неизвестные слова, словно прося меня о чём-то. Но разобрать что-либо было невозможно.

Именно в этот момент сзади раздался голос Теоны, позволивший облегчённо выдохнуть:

— Мама? — обратилась она к женщине, которая пока ещё не пришла в себя. Но услышав родной голос дочери, вдруг улыбнулась.

— Теа, — обратилась она к дочери. И я осознал, что теперь нет нужды сдерживаться и я могу атаковать женщину в полную силу. И пока она не пришла в себя, я обязан был воспользоваться этой возможностью. Именно поэтому практически моментально призвал магию, приготовившись запустить сильнейшей энергетической волной в сторону Верховной. Но когда магия должна была уже сорваться с моих пальцев, между мной и Мелантой с диким криком «Нет!» встала Теона, закрывая собой свою мать.

Глава 43

Теона (Тариэль)

Когда моё сознание померкло, вокруг меня появилась тьма. Но она не была пугающей, скорее она не вызывала никаких чувств. Пустота. Но в ней я оставалась недолго.

Родной голос мамы, прозвучавший совсем близко, привлёк меня. Она звала, и в её голосе не было холода и пренебрежения. Это был голос души. Он тихо нашёптывал, просил пойти за ним, не оставаться здесь. Ведь здесь лишь пустота, в которой я растворюсь. И я пошла, ведомая им.

— Теона, — вновь и вновь произносила моё имя мама.

— Мама? — шептал я в ответ, всё ещё следуя в темноте. Но когда, казалось, что помимо тьмы меня ничего не окружает, вдалеке показался маленький источник света. И с моим приближением небольшой шарик увеличивался, превращаясь в узнаваемую фигуру мамы.

Она стояла, протянув мне руки и всё так же зовя меня. И я шла на этот свет, пока не ощутила, что моего лица коснулись тёплые руки мамы.

Я не видела своего тела, но вполне ощутила прикосновение, заставившее меня, улыбнуться.

Но именно в этот момент мне пришло знание о происходящем. Фигура мамы истончилась, укутывая меня собой, а её воспоминания и мысли наполнили мою голову осознанием происходящего. И это оказалось настолько ужасным открытием, что я почувствовала, как по моим щекам текут слёзы.

Боль, сожаление, страх перед устрашающей клятвой, безысходность и ужас. Я обхватила своё тело руками, в попытках уйти от этих чувств, но от них не было спасения.

Болезненный крик пронзил тишину. Я упала на колени, пытаясь справиться с собой, и остановить эти ужасные видения, но перед моими глазами мелькали картинки прошлого, ужасая своими тщетными попытками избавиться от клятвы. Мама страдала. Она жила все эти годы и в её голове помимо сожаления всегда присутствовал план по уничтожению эльфов. Сколько было вариантов пугающих картинок, которое рисовало её воображение под клятвой. Сколько планов было исполнено на пути к цели, которую она достигла сегодня. Почти достигла. Я ещё была жива, я сопротивлялась, боролась, но понимала, что проиграю.

Но также я осознавала, что если прекращу попытки противостоять подчинению, которое навлекла на меня мама, дико сожалея об этом, то начнётся хаос.

Умрут многие. Возможно, не сейчас, чуть позже, но с моей помощью и, самое главное, с помощью Сэла, которого мама подчинит через нашу связь, королевство эльфов утопнет в реках крови.

Тьма, что окружала меня, не давала надежды на спасение, давление, что оказывала клятва на меня, усиливалось и от неё не было противоядия. Ещё немного и я исчезну. Растворюсь в этой тьме, без возможности вернуться в своё тело и сознание.

Я ползла, превозмогая боль и отчаяние, но понимала, насколько это тщетная попытка. Клятва была везде и загоняла меня в рамки, пресекая малейшую возможность спастись. И когда, казалось, что сил бороться уже нет и я, почти не ощущаю уже ничего, кроме безразличия к своей судьбе, что-то резко потянуло меня вверх, позволяя выпутаться из вязкой трясины, в которую я угодила.

И чем выше я поднималась, тем чётче видела. Подняв над собой руки, я смогла разглядеть их чёткий контур. Я словно вновь оживала, ощущая себя свободной. Но сколько бы я ни поднималась вверх, выхода не было. Что-то не давало покинуть это место. И хотя клятва, под которой была мама, больше не предпринимала попыток подчинить, но и не пускала в реальность, заставляя меня находиться в темноте.

Но внезапно прямо передо мной появились два шарика, в одном из которых я узнала свою способность к метаморфии. Он сверкал разноцветными огоньками, весело кружась вокруг меня. Другой же ярко-белый шар был пуглив и постоянно прятался за своего собрата.

И мои попытки его поймать ни к чему не приводили. Он ускользал, словно играясь со мной. Но не покидал поле моего зрения, кружась постоянно на виду.

Но я не теряла надежды схватить этот огонёк света, и когда у меня это всё же почти получилось, я резко почувствовала боль, а после меня дёрнуло в сторону и яркий свет ударил по глазам.

Пару мгновений мне потребовалось, чтобы понять, что я вернулась обратно и нахожусь в кабинете ректора. Рядом со мной сидела обессиленная бабушка, а неподалёку стоял Сэл, держа наготове свою магию, видимо, пытаясь противостоять маме.

Верховная же застыла в странной позе с поднятой рукой, словно приготовилась в очередной раз атаковать моего эльфа.

— Мама? — позвала я её, но, кажется, этим развязала руки любимому. Ведь если раньше он боялся навредить мне, то сейчас не было нужды сдерживаться. Да только он не знал всей ситуации. Именно поэтому я рванула в их сторону, вставая перед Сэлом и закрывая собой маму.

— Что ты творишь? — всё ещё не опуская руку, недоумённо спросил ректор, обеспокоенно смотря то на меня, то на маму за моей спиной.

— Сэл, не делай этого! Она под клятвой! — умоляюще произнесла я.

— Что? — обескураженно произнёс мужчина. Но я больше не стала отвечать, резко разворачиваясь к Верховной. Я знала, что я должна сделать. И я поняла, какая у меня вторая способность и почему не давала до себя дотронуться. И даже если мне придётся за её использование дорого заплатить, я спасу маму.