Эльфийка и эпидемия безумия

— Только из-за этого? — поразилась я.

— Ну, если еще не брать в расчет непомерное самомнение и презрение к человеческой расе, то да. Дроу предпочитают считать себя самой избранной расой в мире, людей же — низшими, ставя их почти вровень с животными.

— Но ваш клан придерживается иного мнения? — уточнила я.

— К сожалению, большинство считает так же. Я и сам, признаться, долгое время имел схожее мнение, — чуть виновато проговорил Риаган. — Пока не стал чаще бывать среди людей и не узнал кое-кого из них достаточно близко.

— Но тогда почему ваш отец захотел заключить мирный договор? — удивилась я.

— Всего лишь руководствуясь позицией выгоды. Ведь мирный договор дает еще возможность торговли и более плодотворного сотрудничества. Наш клан считался не самым богатым и влиятельным. Но с тех пор как мы установили связи с людьми, ситуация изменилась. Другие кланы слишком упрямы, чтобы понять, какие выгоды дает подобное сотрудничество. Многие из эльфов вообще всю свою долгую жизнь не покидают пределов территории клана и о мире могут судить из самых нелепых слухов и того, что им вбивают в голову те, кто стоят у власти. Не поверите, но большинство эльфов убеждены, что люди — это дикие варвары, недалеко ушедшие от порядков первобытных времен. Так что когда попадают в Бармин или другие приграничные города, для них это становится настоящим шоком. Я и сам не мог поверить, что человеческая цивилизация достигла даже большего размаха, чем эльфийская. Первое время ходил и пялился на все едва ли не с разинутым ртом.

— Но почему те, кто увидел, как все на самом деле, не поделятся этим с сородичами? — недоуменно спросила.

— Наиболее консервативные эльфы им просто не верят. Воспринимают, как сказки или вранье. Да и князья поддерживают мнение о том, что люди — что-то среднее между зверями и эльфами. И никогда не смогут достигнуть такой же степени развития.

М-да, и это мои сородичи. Кошмар какой. Упрямые бараны, не видящие дальше своего носа.

— Более того, — с грустью проговорил Риаган. — Есть и те, кто прямо-таки жаждет падения человеческой империи. Считают, что только эльфийская цивилизация имеет право на существование. Но мы отвлеклись от темы. Итак, представьте себе юного, наивного дроу, который оказался на улицах Бармина. Меня перебросили сюда телепортом в сопровождении двух воинов, что уже бывали здесь. Разумеется, перед визитом в Мадарскую империю предупредили о том, с чем могу столкнуться. Но я не верил. Так что первое время просто ходил по улицам и осмысливал увиденное. К счастью, подписание документов прошло успешно, и мы, прежде чем возвращаться, остановились в гостинице. В обратный путь, к сожалению, нужно было отправляться на лошадях. Маг-телепортист в нашем клане только один, и его с нами не отправили. Но я даже радовался тому, что увижу ранее неведомый мне мир и попутешествую. Возбужденный же впечатлениями дня, решил погулять по городу. Воинов брать с собой не стал, самоуверенно считая, что ни один житель Мадарской империи со мной не справится. Эльфов с малых лет убеждают, что нет никого, кто мог бы превзойти наших воинов. За то и поплатился. Позже понял, что за мной следили еще на постоялом дворе. Ждали, пока выпадет удобный случай напасть. И я сам, как безмозглая мышь, ломанулся в мышеловку. Они напали, когда я зашел в какой-то темный переулок. Их было четверо. Трое орков и тарнский маг.

При этих словах я невольно вздрогнула, вспомнив о том, на что способны тарнские маги.

— Поначалу тарн не вмешивался, лишь направил на меня своих подручных. А учитывая то, что боевая магия на орков плохо действует, мои удары производили на них мизерный эффект. Да и защита на них стояла. К тому времени как я все же расправился с ними, мой магический резерв был почти на нуле. И тут вступил в дело тарн. Вот тут я и понял, что вряд ли смогу уйти живым. Несмотря на всю мою гордость, попытался с ним договориться. Сказал, кто мой отец, и что он может заплатить хороший выкуп. На это тарн лишь рассмеялся и сказал, что моя смерть станет для отца предупреждением: что будет с теми, кто объединится с врагами Тарнии. После этих слов я понял, что мне остается одно — умереть с достоинством. Тарн не стал сражаться честно и драться мечом, вместо этого сразу пустил в меня молнию. Я едва успел увернуться, но удар следовал за ударом. Несколько разрядов меня достали, и я лишь чудом еще оставался в сознании. Когда из-за спины тарна раздался чей-то голос, даже не расслышал слов. К тому времени уже сидел, прислонившись к стене и не в силах даже шевельнуться. Потом увидел Вэйда и разочарованно вздохнул. Решил, что глупый человек, вмешавшись в чужие разборки, только напрасно сложит голову. Мне даже жаль его немного стало. Но то, что я увидел дальше, заставило в корне пересмотреть свои взгляды. Тарн тоже, видимо, решил, что легко справится с человеком, но после обмена первыми же ударами понял, что столкнулся с серьезным противником. Перестав швыряться заклинаниями, перешел в боевой транс и выхватил меч. Когда же Вэйд перешел в боевой транс вслед за тарном, у меня просто челюсть отвисла. И представить не мог, что человек может настолько владеть этим искусством избранных. Тот тарн был хорош, этого не отнять. Сам бы я вряд ли выстоял против него и десять секунд. Но Вэйд ухитрился его проткнуть мечом, сам отделавшись парой царапин. Только вот того, что произойдет в следующий момент, он явно не ожидал. Не успел тарн испустить дух, бросив перед этим, что презренный человек последует за ним, как вокруг него взметнулось пламя. Я заметил лишь, что активировался какой-то артефакт. Видимо, со смертью владельца. Огненный шар лишь чудом не коснулся меня — я был достаточно далеко, и только это спасло. Хотя жар все же опалил кожу. Глядя на стену огня, с грустью и сожалением думал о том, что мой спаситель погиб. Несмотря на то, что он был человеком, я испытывал к нему уважение и симпатию. Для эльфов долг крови не пустой звук. А этому человеку я был обязан жизнью. Каково же было мое удивление, когда он вышел из огня совершенно невредимым. В ответ на мой ошарашенный взгляд Вэйд криво усмехнулся и сказал, что не нашлось еще такого мага, который смог бы его поджарить. Потом спросил о том, кто я, помог подняться и добраться до постоялого двора. На следующее утро я никуда не уехал — необходимо было оправиться от полученных повреждений и восстановить магический резерв. Но я велел воинам отыскать моего спасителя, которого тоже успел вчера расспросить о том, кто он и откуда. Собственно, с этого и началась наша дружба. Я задержался на несколько дней в Бармине и благодаря Вэйду узнал много нового о людях и жизни в Мадарской империи. После этого поддерживаю с ним знакомство и даже горжусь нашей дружбой.

— Это ведь ты подарил ему эльфийский клинок? — проявила я осведомленность, как-то естественно переходя на «ты». Спохватившись, сказала: — Надеюсь, не против такого обращения?

Риаган широко улыбнулся и ответил:

— Я буду только рад. По поводу твоего вопроса, то да. Это меньшее, чем я мог отблагодарить его за помощь.

Завеса над тайнами Вэйда постепенно раскрывалась. И чем больше я узнавала о нем, тем сильнее убеждалась — его есть за что уважать и любить. Даже несмотря на совершенно несносный характер. Мало кто кинулся бы на помощь незнакомцу и вступил в схватку с тарнским магом, рискуя жизнью. Да еще и умудрился бы полностью изменить мировоззрение заносчивого эльфа, привыкшего смотреть на людей свысока.

Не знаю, каким был Риаган раньше, но то, что я видела сейчас, мне нравилось. В отличие от большинства сородичей, он не выглядел высокомерным гордецом. Отличался широтой взглядов и умел признавать свои слабости. На его месте далеко не каждый бы рассказал правду о подобном происшествии, а постарался бы преувеличить свои заслуги и преуменьшить помощь другого. Он же до такого не опустился, что невольно поднимало его в моих глазах. Так что к концу ужина я уже смотрела на Риагана с куда большей теплотой.

ГЛАВА 18

На следующий день Вэйд был еще более мрачным, чем обычно. И я подозревала, что это связано с предстоящим ему вечером разговором с Риаганом. Самой мне до смерти хотелось тоже узнать ответы на вопросы, что вчера задавал другу темный эльф. Но я понимала, что если спрошу прямо, напарник пошлет куда подальше. Все же с Риаганом его связывает четырехлетняя дружба. Я же лишь недавно появилась в жизни Вэйда. Может, он и другом-то меня не воспринимает. От этой мысли было грустно, ведь для меня он значил куда больше. Но ничего с этим поделать невозможно. Лишь надеяться, что однажды все изменится.

Можно, конечно, попытаться потом выведать у Риагана, что ему расскажет Вэйд. Но я понимала, что с моей стороны поступать так будет некрасиво. Заставлять темного эльфа предавать доверие друга. Да и есть вещи, которые не сделаешь даже ради стремления понравиться. Риаган не совершит подобного. Так что лучше и не спрашивать, чтобы не ставить парня в неловкое положение.

Через два часа после начала рабочего дня в наш кабинет доставили букет роз. Принес его один из дежурных охранников и с многозначительной улыбочкой передал мне. Я настолько удивилась, что даже не знала, как реагировать. Только еще одного поклонника в Департаменте мне не хватало. Да и этого малого я знала лишь шапочно. Вэйд не менее хмуро уставился на дарителя, но тот поспешил объяснить:

— Вот, доставили для Леноры Фаррен.

С этими словами охранник убрался, оставив меня наедине с подозрительно смотрящим Вэйдом.

— И от кого же это? — проронил он.

Такой интерес с его стороны пролился бальзамом на сердце, даря надежду на то, что обусловлен ревностью. Я достала записку, прикрепленную к букету, и почувствовала, как щеки окрашивает легкий румянец. В послании значилось всего несколько строк: «Милая Ленора, прими в знак признательности за прекрасно проведенный вечер. Буду очень надеяться на повторение. Твой Риаган».

— Это от Риагана, — пробормотала, зарывшись лицом в цветы и вдыхая их аромат.

— Вот как? — протянул Вэйд. — Не знал, что он начал за тобой ухлестывать.

— Мы просто вчера поужинали, — я подняла глаза на напарника, пытаясь угадать, о чем он думает. — Всего лишь дружеский ужин. Ты так внезапно убежал, а Риаган предложил выпить по чашечке чая.

И почему я оправдываюсь? Сама не понимала, с чего лепечу все это, глядя в непроницаемое лицо Вэйда.

— Вряд ли он присылал бы тебе букеты, если бы не надеялся на большее, — спокойно проговорил он. — Советую приглядеться к Риагану. Вы друг другу подходите. К тому же он твой сородич.

Его слова будто порывом ледяного ветра хлестнули. Стало настолько обидно, что даже слезы к глазам подступили. Мирна знает, чего стоило их сдержать. Как же я была глупа, когда считала, что этот черствый сухарь способен к кому-то что-то испытывать.

— Спасибо за совет, — стараясь не выдавать истинных эмоций, сухо поблагодарила. — Я к нему обязательно прислушаюсь.

В глазах Вэйда что-то сверкнуло, губы сжались, но это длилось лишь мгновение. После чего он опять уткнулся в бумаги и больше не заводил эту тему. Я же отправилась искать что-то, куда можно поставить цветы. Искомое нашла у Марибет, одолжившую мне вазу. Еще и пришлось вытерпеть целый допрос с пристрастием по поводу букета. Узнав подробности, девушка так обрадовалась, словно это ей его подарили. Похоже, Марибет нашла нового кандидата на роль моего жениха, оставив в покое бедного Габриэля. Хоть какая-то польза от всего этого. Может, и к Арлин перестанет относиться, как к преступнице, укравшей у меня поклонника.