Эльфийский бык 2

— Шелк, — Таська пощупала это самое платье. — Причем нижняя рубашка тоже. И знаешь, я вот подумала… это ж и вправду вариант. Чем переться куда-то, искать магазин, где б нашлось что-то подходящее. Платить кучу денег…

— Но вид у нас будет…

— Марусь, не обманывайся. Даже если мы в столицу махнем, чтоб там в самом пафосном бутике затариться, вид у нас все одно будет… не тот, — Таська подняла рубаху. — Потому что дело не в платье, а в морде лица и прочих… деталях. А морды лица у нас с тобой на столичный лоск не тянут никак. Так что хватит выкобениваться. Будем брать оригинальностью!

Платье, как ни странно, село. Или легло? То есть сперва легла нижняя рубашка. Прохладный шелк скользнул по коже, успокаивая и ласкаясь.

— Прелесть… — сказала Таська. — Только живот втяни.

— Думаешь, стану больше на эльфийку походить?

— Думаю, в таком платье надо кушать очень осторожно… наклоняйся, давай, а то оно через голову… так вот, есть очень осторожно, иначе будешь походить на слегка беременную эльфийку. А знаешь, на тебе оно смотрится лучше, чем так. И живот прикрыло.

— Нет у меня живота! — возмутилась Маруся, правда, не очень уверенно.

— Прикрыло отсутствующий живот, — согласилась Таська с легкостью. — Во, глянь…

Она развернула Марусю к зеркалу.

Зеркало было старым, из тех вещей, что однажды попали в усадьбу, да в ней и пообжились. Огромное, темное, в тяжелой кованой раме, оно отразило девицу, пусть и не прекрасную, но вполне себе…

Достойную?

Величавую?

Спина сама собой выпрямилась. И плечи развернулись. И вовсе платье даже не серое. Шелк мерцал, меняя оттенки от светло-стального до темного, в грозовое небо. И это было… это было чудесно.

— Ух ты, — сказал Бер, который как раз разгибался, чтобы поднять с пола нечто ярко-красное да с роскошными золотыми узорами. — Вань… чем тебе не эльфийка?

Острый кулачок Таськи, ткнувшийся сзади под ребра, заставил прикусить язык, потому как Маруся хотела ответить, что на эльфийку она точно не похожа…

— Отлично, — Иван явно обрадовался. — По слухам на платья накладывают чары… легкие, чтобы они подстраивались под хозяйку.

— Украшения нужны, — веско заметил Император.

— Будут. Тась, а у вас цветы найдутся? Достаточно веточки какой… лучше всего чтоб цветочки мелкие.

— Погодь, — Таська вышла, чтобы вернуться с незабудками. — Подойдет?

— Лучше бы белые, но… чисто технически попробую. Я так никогда не делал, хотя… в теории ничего сложного. Вот сюда… — он неловко попытался прижать веточку к корсажу платья, и Маруся придержала, не позволяя упасть.

Странное чувство.

Опасное.

Такое, что того и гляди от эльфийской магии бабочки в животе очнутся.

А оно ей надо?

— Закрой глаза…

Веточка под рукой дернулась и… и будто теплым ветром окутало.

— Охренеть! — раздался бодрый голос Александра. — Это круче, чем носки… слушай, а если носки так, с цветочками?

— Да что ты к носкам привязался-то? — возмутился Бер.

— Может, они мне нанесли глубокую душевную травму.

— Марусь… — Таська дернула за волосы. — Ты глаза-то открой… если так-то…

По платью расползлись незабудки, тонкие стебелечки будто встроились, вплелись в саму ткань, раскрываясь хрупкими цветами.

— Белые, — задумчиво произнес Иван. — Нужны белые…

— А они… куда?

Маруся коснулась цветка. Живой. И платье. И как его носить? Двигаться-то страшно…

— Эти я уберу, но вообще при подпитке силой хватает на сутки, а порой и больше…

— Во, будешь одета по последней эльфийской моде! — возвестила Таська, отходя от шока.

Маруся же еще не отошла. Она пощупала платье.

И цветочек. Отваливаться тот не собирался, как и увядать.

— А…

— По самой последней, — заверил Иван. — Двести лет только так и носят. Кстати, именно с незабудками…

— А до того? — уточнил Александр, прикидывая на себя ярко-алый кафтан с какими-то слишком уж длинными рукавами.

— А до того были фиалки…

— А розы?

— Розы — чересчур вызывающе… да и стебли у них плотные. Шипы опять же. Надо что-то травянистое. Алиссум вот неплохо смотреться будет.

— Вань, не ругайся, — Бер смахнул пот рукой. Выглядел он бледновато.

— Я не ругаюсь. Я варианты подбираю… в общем, вы сами подумайте. Лучше бы, чтобы цветы белыми были.

— Почему?

— По общей стилистике, — нагло соврал Бер. А что врал, так в том у Маруси сомнений не было. Вранье она чуяла, но это… какой в нем смысл. — Девочки… мне неудобно, право слово… но опять жрать хочется! Может, картошечка еще осталась? А то выложился весь… а еще там надо пояс, и штаны, и сапоги… и женское платье тоже. Тась, а Тась, а ты боярыней будешь?

— Боярыней? — Таська руки в бока уперла. — А сейчас я кто?

— Боярыня, — поспешил исправиться Бер. — Самая забояристая боярыня, какую я только видел. Я о том, что в пару бы… я сейчас покушаю, посижу и продолжим… я такое платье забабахаю… и вообще, завтра мы всех порвем.

Вот на счет этого у Маруси были сомнения. Но озвучивать она их не стала, уж больно вдохновенным было лицо Бера. Да и Таська с чего-то зарделась.

Предвкушала, небось, грядущее явление…

— Слушай, — Александр нарушил паузу, которая несколько затянулась. — Ты ж сегодня трактор восстановил, даже не запыхался. А тут такое чувство, что того и гляди помрешь.

— Не дождетесь! — гордо ответил Бер.

— Это я уже понял, но… в чем фокус?

— Фокус? Да нет никакого фокуса. Трактор, конечно, большой, но с другой стороны там работа с металлом, это раз. Металл мне привычнее и легче. Лет этому трактору пара от силы, это два.

— Полгода всего! — возмутилась Маруся. — Новый брали.

— Ни хрена он не новый, — Бер поднялся с пола, и отказываться от Таськиной руки не стал. — Спасибо… Износ, конечно, слабый, но есть. А часть деталей вообще восстановленные, причем халтура страшная, они б через пару месяцев посыпались бы.

— Вот… сволочи.

— Кто? — Александр вытащил из ниоткуда черную книжицу, которая Марусе была уже знакома. — Имена? Должности?

— Слушай, а она у тебя заканчивается?

— Нет. Это зачарованный ежедневник… там страницы появляются по мере необходимости.