Эльфийский бык – 3
Шрифт:
– Найдёнов! – донесся со двора могучий рык, заставивший всех к приоткрытой двери повернуться. Причём именно у Ивана возникло желание эту самую дверь прикрыть.
А лучше вовсе на засов.
Надёжнее.
– Найдёнов, падла ты…
– Во… точно… Найдёнов, – имя заняло место в череде воспоминаний. – С ним… Сабуров появился… и сказал, что нужно жить мирно и за это выпить.
– И ты выпил? – поинтересовался Бер, глядя как-то… непонятно глядя.
– Выпил. Я не хотел, но как-то оно… само… а потом подумал, что не будет беды… я ж могу алкоголь
Мысль ошарашила своей оригинальностью.
И вправду ведь.
– Погоди, – Иван ведро отставил, выпрямился, насколько это было возможно. И Менельтор наклонил голову, предоставляя опору. Да, с опорой вершить волшбу куда проще.
Получилось…
Ну не с первого раза. И не со второго. При этом Император с Бером как-то престранно переглянулись. А со двора донеслось:
– Выходи, я ж всё равно найду… – причём так многообещающе, что Иван Найдёнову даже посочувствовал. Ведь неплохой же парень, если так-то…
Волна тепла прокатилась по крови, убирая если не все последствия вчерашней пьянки, то хотя бы некоторые из них. А должна бы всё.
Он же ж не заряженный клубный коктейль пил, а…
– Самогон, – обречённо выдал Иван, вернув себе ещё кусок памяти. – Точно… Сабуров принёс банку… самогона… сказал, что на Алёнкиных травах. Хотя нет… сказал, что он настойку какую-то вылил… и конопли напихал… листьев…
– Самогон на травах и конопле, – Император произнёс это презадумчиво и челюсть потёр. – Тогда теперь понятно.
– Что?
– Вань… – а вот взгляд Бера преисполнился сочувствием. – Ты это… ты только не переживай…
– Долго думаешь прятаться, Рапунцель хренов…
– Ты, главное, сам… жив и здоров…
– А ты вообще ничего не помнишь? – перебил Бера Император, заставив сосредоточиться на воспоминаниях.
Первая.
Вторая…
– Спорили, – выдал Иван, борясь с приступом тошноты. – Этот самогон… мне он казался похожим на текилу. А Мишка, ну, Найдёнов, твердил, что вроде как ром… или нет, он ром пил, ему не понравилось… что-то про хлебушек… потом…
Воспоминания были смутными, но наполненными нечеловеческой радостью, какой-то глубокою внутренней гармонией, которой достичь никогда не получалось, а ещё желанием жить в мире со всем миром. Ну и чтобы весь мир тоже жил в мире с…
– Потом, кажется, начали про эльфов…
– Что они… – Бер закашлялся, и Сашка постучал его по спине и закончил:
– Не являются лицами нетрадиционной сексуальной ориентации?
– Точно! А ты откуда знаешь?
– Ну… – они снова переглянулись. И Бер повторил:
– Знаешь… в конце концов… это лишь краска… отмоется… должна бы…
– Где краска?
Бер молча указал на Ивана.
Тот опустил взгляд.
Да, ноги босые.
И голые. А где… ладно, это он ещё выяснит. В душе теплилась надежда, что уникальное одеяние не пострадало. Всё же шёлк нетленный и горит он тоже плохо. И пятна на нем не остаются. Обычные…
Зато трусы на месте. И одно уже это радовало. А вот животу холодно…
– Выше, – произнёс
Император. – Хотя… погоди. Я фотку сделаю.– Может… не надо?
– Надо. Сохраню. И потом, когда тебя министром сделаю, буду шантажировать, чтоб в оппозицию не ушёл.
Он развернул телефон. Посмотрел на Ивана с сомнением, но взять в руки всё же позволил.
Иван моргнул.
Перед глазами всё плыло… чтоб он ещё что из рук Сабуровых взял… нет, додумались… она хоть и синяя-эльфийская, но конопля…
Зрение сфокусировалось на снимке.
Иван моргнул, надеясь, что всё же глаза его обманывают. И ещё раз. Молча ущипнул себя за руку, а там и за другую.
– Нет, Вань, – произнёс Бер мрачно. – Это реальность…
Реальность на снимке была страшна. Иван, конечно, видел своё отражение в зеркалах, и то было не настолько тощим. А тут… местами белый, местами – загорелый. И характерные пятна…
– А крапиву я когда влез?
– Когда от Мишки своего прятался, – Император держал лицо, хотя и видно было, что даётся это ему с трудом.
– Я?
– Ну… судя по тому, что мы застали, вы самогон тот допили…
Там же три литра! Три светящихся, мать его, литра… – Иван взялся за голову и убедился, что снимок не обманывает. Голова была… лысой. То есть, в конкретно данный момент времени под пальцами ощущался невесомый пушок, что внушало некоторую надежду, что волосы отрастут.
– И продолжили дискуссию о сексуальных предпочтениях представителей эльфийской расы…
Менельтор мыкнул, подтверждая, что так оно всё и было.
– В итоге ты решил запечатлеть на груди… так сказать… увековечить… в общем, что эльфы – не те самые. В тату… рецепт у твоего Найдёнова тоже был… какой-то очень стремный, как по мне, из жженого угля и чего-то там ещё.
Иван побледнел и потер грудь.
– А Сабуров вызвался исполнить…
Император протянул руку и почесал Менельтора за рогом.
– Но оказалось, что политкорректная фраза на тебе не влезает. Уж больно ты, Ванька, короткий. Они тебя и так укладывали. И этак… потом рисовали… эскиз. Потом пытались найти иглу.
И к счастью, не нашли. Иван мысленно перекрестился. Трижды.
С эскизом тоже не задалось. Буквы были синюшными и какими-то кривоватыми, хотя первым нетвердая рука творца ещё как-то пыталась придать изящество путем разрисовки то ли финтифлюшками, то ли рыбьею чешуей. Главное, что слово «эльфы» было большим и растянулось от левого до правого плеча, тире вынеслось уже на плечо.
И ниже то самое нехорошее, неполиткорректное слово из пяти… точнее из шести букв. А чуть выше скромненькое «не». Причём складывалось ощущение, что его дорисовывали уже позже, пытаясь изменить смысл фразы.
– А… потом?
– Потом Алёнка вас нашла и Сереге выписала… мудрых наставлений. А вы с Найдёновым от неё сбежали.
Радость-то какая.
– А…
Иван снова провёл рукой по волосам.
– А сбежали вы недалеко, – подхватил Бер. – Ты ему коноплю порывался показать, но… не дошли.