Эльфийский подарок

Действительно, выпав из задумчивости после принесённого ему печального известия, эн-Огран сказал, что Аталиса жива и находится в реальном мире, но нужно ждать, пока она сама захочет вернуться к ним.

Последнее сообщение несколько поумерило радость Лесного короля, и он вопросительно посмотрел на отца, который появился у своего наставника буквально следом за ним. Но Оберон не оправдал его ожиданий. Он многозначительно переглянулся с эн-Ограном и принц уловил часть их мысленного диалога, в котором говорилось о долге, возложенном на девушку. После этого старый эльф вперил в него тяжёлый взгляд и ледяным тоном проговорил, мол, если их высочество выдернет душу Аталисы в мир фейри раньше времени, то это вызовет массу ненужных осложнений. Вплоть до того, что есть риск потерять её навсегда, но он очень надеется, что их высочество уже достаточно взрослый и понимает, что такое ответственность, а ещё он очень надеется, что их высочество осознал прежние ошибки и больше не допустит их повторения.

Эльфийский владыка, слушая Ваэля, согласно кивал, а когда он замолчал, практически повторил то же самое, но только своими словами.

После такого нажима со стороны старших Лесному королю поневоле пришлось запастись терпением, но оно давалось ему нелегко, – ведь время шло, а Аталиса и не думала возвращаться. Особенно его бесила её интрижка с королём Радоном и никакие доводы рассудка не могли его убедить, что крайне глупо ревновать к презренному смертному.

* * *

Проснувшаяся наставница села на жесткой лежанке и зябко передёрнула плечами. За ночь избу выстудило и, спасаясь от утренней прохлады, она потянулась за платком. "Рогатый побери, возраст сказывается там, где не нужно!" – она прислушалась к себе и болезненно поморщилась. "Какая подлость! Залететь от Радона с первого же раза! Не везёт нам, ведьмам! Нет, чтобы как у людей в сорок лет покончить с этим делом. Может, показалось?" Для верности наставница приложила ведовской камень к животу. "Увы! Ещё одна ненужная возрастная способность, это с самого начала определять наступившую беременность и пол ребёнка, – она вздохнула. – Что ж, пора уносить ноги, моя маленькая ведьма. Народ не примет тебя в качестве наследницы престола. В лучшем случае, ты всё равно окажешься в ведовской обители. Значит, будущее предопределёно и здесь наши пути с Радоном расходятся". Она заботливо поправила сбившееся пуховое одеяло на спящем принце Морисе и, убедившись, что он в полном порядке, выскользнула на улицу.

Здесь её встретил молчаливый Лакмиш и наставница ругнулась про себя: она совсем забыла о соглядатае короля.

– Куда-то собрались, уважаемая? – холодно произнёс придворный, слегка кивнув в знак приветствия.

– Хочу собрать свежие травы, пока есть время, – неловко соврала женщина, чем ещё больше насторожила его.

– Я провожу. Хоть вы и ведьма, но даже вам негоже гулять в одиночестве, – заявил он.

Отговорить хитрого придворного не удалось, он слишком дорожил расположением короля. Почувствовав, что она что-то задумала, он не отставал ни на шаг, и даже лес не оправдал надежды наставницы. Ведомый каким-то шестым чувством он легко её находил, где бы она ни спряталась. Конечно, если бы не беременность, то она уже давно сменила бы форму тела и оторвалась от своего преследователя.

"Что ж, тогда придётся играть в открытую", – решила наставница и остановилась, ожидая, когда Лакмиш её догонит.– Послушайте, сударь, вы прекрасно понимаете, что я не могу больше оставаться рядом с Радоном. Конечно, вам наплевать на меня, но подумайте о короле. С каждым днём он всё больше будет ко мне привязываться. Ведь он влюблён, – выпалила раздражённая наставница и упредила вопрос придворного: – Не беспокойтесь, принц Морис почти здоров. Если вы будете соблюдать осторожность и ежедневно не слишком долго трястись в дороге, то можете отвезти его во дворец. Это не нанесёт ущерба его здоровью. Я ручаюсь.

После долгих споров Лакмиш всё-таки согласился с её доводами, и они разработали план, как заставить короля оставить её в покое.

Громко стонущую наставницу придворный отвёз в ближайшую ведовскую обитель. Вечером туда же прискакал страшно встревоженный Радон, и ему было сказано, что она выздоровеет, но укус ядовитой гадюки слишком опасен, потому нужно подождать, когда полностью подействует противоядие.

Опухшая посиневшая лодыжка действительно выглядела ужасно, и Радон устроил жуткий переполох, требуя самых лучших целительниц для своей ненаглядной Волчицы. Он даже порывался остаться в обители до её окончательного выздоровления, но строгая настоятельница была непреклонна и заявила, что ему незачем болтаться рядом с больной и мешать её выздоровлению.

Мечущийся между долгом и любовью король Эдайна пообещал вернуться, как только позволят дела и, скрепя сердце, покинул возлюбленную. Спустя пару недель он уже стучал в ворота обители, но Волчицы там уже не было. Настоятельница сообщила ему, что она выздоровела и теперь работает бродячей целительницей. На вопрос где именно, она развела руками. Дескать, ведьмы этой профессии свободны, как ветер, поэтому никто не знает, где они находятся, – может, она совсем рядом, а может, за тридевять земель. Радон чувствовал, что от него что-то скрывают, но сколько он ни бился, настоятельница больше ничего ему не сказала.

Волчицу искали повсюду, но она будто в воду канула, и он спустя некоторое время уже с трудом удерживался от желания разгромить обители ведьм, подозревая, что она нарочно прячется от него.

Действительно, настоятельница пустила в ход все свои ведовские способности и тщательно избегала встреч с королевскими ищейками. Спустя два месяца она решила, что Радон уже успокоился, и под покровом ночи вернулась в свою прежнюю ведовскую обитель, – в основном, из-за малышки Белочки, которая цеплялась за Аталису, видя в ней свою старшую сестру.

Вскоре после её возвращения Нимскую обитель посетила Верховная ведьма, которая заинтересовалась, почему Волчица очнулась от своего многолетнего беспамятства. Она вызвала наставницу к себе, и у них состоялся долгий разговор.

Старая жрица была слишком опытна, чтобы скрыть от неё правду и Аталиса призналась, кто она такая и как получилось, что она оказалась в теле Волчицы. В качестве подтверждения своих слов, она сказала об их первой встрече, которая состоялась, когда ей исполнилось восемь лет.

«Так это ты не дала мне съесть индюшку, которую должны были приготовить в честь моего приезда?» – строго спросила Верховная ведьма.

 «Простите, госпожа, но вы ошибаетесь. Это был гусь», – ответила Аталиса и, не удержавшись, хихикнула. Переполох действительно был знатный. Жалея своего любимца, которому она вылечила сломанное крыло, когда он был ещё гусёнком, она утащила его на речку и выпустила на волю. Вот только гусь не понял своего счастья и вернулся домой. Когда кухарка подступила к лапчатому красавцу с ножом, она схватила его в охапку и бросилась бежать. Увернувшись от чьих-то рук, она налетела на незнакомую ведьму и подняла на неё глаза. «Госпожа, спасите моего Белянчика!» – завопила она и юркнула за её спину.

«Верно. Гусь, а не индюшка», – подтвердила Верховная ведьма, которая прекрасно помнила этот случай. Она вперила долгий взгляд в сидящую перед ней женщину и в её памяти сразу же возникла отчётливая картинка, где синеглазая девочка с забавными рыжими косичками бежит к ней навстречу в обнимку с громадным белым гусём.

Когда Аталиса спросила, что она думает по поводу её перевоплощений, жрица с сомнением покачала головой. «Даже не знаю, что тебе сказать, – проговорила она. – Такого ещё не встречалось в моей жизни, да и в книгах ни о чём подобном не говорится. Но почему-то мне кажется, что первопричину скитаний ты должна искать в самой себе. Вряд ли это случайность, что твоя душа побывала в теле эльфийки Атуэль, а затем переселилась в тело Волчицы».