Эльфийский подарок

"Ваше величество! Поверьте, в моих действиях нет злого умысла. Разрешите мне и дальше оставаться с Аделией! – взмолилась девушка и выразительно посмотрела на короля, намекая, что знает о его недавней женитьбе на принцессе Восточнофранкского королевства. – Ведь теперь вы не сможете уделять ей достаточно внимания, – помолчав, она тихо добавила: – Конечно, глупо с моей стороны цепляться за ребёнка, но я всё детство теряла близких людей, поэтому сейчас хочу быть рядом с племянницей, чтобы было кому поддержать её в тяжёлую минуту".

Но король был неумолим, и Белочке пришлось сказать, что о местонахождении принцессы ей сообщила Аталиса, с которой они периодически встречаются. Радон спросил, как поживает его рыжая ведьма-спасительница, а затем задал закономерный вопрос, откуда она узнала, где находится Аделия.

«Подождите, я сейчас! – девушка выбежала и, вернувшись, протянула ему свиток. – Вот, читайте, а то долго рассказывать». Спустя невыносимо долгое время, как ей показалось, он, наконец, дочитал и аккуратно свернул свиток, стелящийся по полу.

«Откуда вы это взяли?» – сухо спросил король. При виде недоверия, отразившегося на его лице, Белочка вспыхнула, как маков цвет, и сказала, что в её рукописи нет ни слова лжи. Мол, кое-что ей рассказала настоятельница Нимской обители, которая беседовала с Волчицей, а кое-что она узнала от самой Аталисы.

«Хотите сказать, что моя Волчица, рыжая ведьма и какая-то неизвестная эльфийка – это одно и то же лицо?» – недоверчиво усмехнулся король. Когда Белочка утвердительно кивнула, он заявил, что она сочинительница сказок.

* * *

Поскольку Радон явился к дочери инкогнито, он был один без свиты. Выехав за ворота ведовской обители, он некоторое время ехал по дороге, ведущей в Гленцен [7] , а затем свернул коня на ту, что вела в сторону заповедного леса. Будто поджидая его, у изгороди одинокого хутора стоял носатый старик в замшелой шляпе.

– Что, ваше величество, никак решили навестить лекарку, что вытащила вас с того света? – спросил он, попыхивая трубкой.

7

 Гленцен – столица Эдайна.

– А ты откуда знаешь? – удивился Радон.

– Так это ж я был у вас проводником, когда вас пригвоздило стрелой, – ответил старик, и из-под шляпы хитро блеснули его глазки цвета болотного мха. – Хозяйка недавно вернулась, так что вы вовремя. Ну что, хотите, чтобы я снова отвёл вас туда, где она живёт?

– Да уж будь добр, отведи, – подумав, ответил Радон и бросил ему золотой. – Это тебе за труды.

– Премного благодарен, ваше величество.

Старик поймал золотой и, сунув его в рот, проглотил.

– Так надёжней, – пояснил он и бодро потрусил по дорожке, ведущей к лесу. – Не отставайте, ваше величество. Я на своих двоих буду побыстрей, чем вы на четырёх, – предупредил он, обернувшись, и оскалил зубы в широченной улыбке.

* * *

Ещё издали Радон заметил дымок, курящийся над избушкой. Старик куда-то исчез, а он спрыгнул с коня и, ведя его в поводу, двинулся по тропинке, ведущей во двор, огороженный покосившимся плетнём. При виде рыжеволосой чумазой девчонки, которая усердно выметала с крыльца накопившийся многолетний мусор, он остановился, глядя на неё во все глаза.

– Волчица! – позвал он неожиданно для себя.

Девчонка замерла в забавной позе, а затем её фигурка подёрнулась дымкой и полностью скрыла её очертания. К королю уже повернулась статная и темноволосая Волчица, одетая в привычный серый балахон с капюшоном, подпоясанный куском конопляной верёвки. Она прикрыла глаза ладонью, пряча их от закатного солнца, и внимательно его оглядела.

– Здравствуй, Радон, – сказала она и, подойдя, заглянула ему в лицо. – Хорошо выглядишь. Почти не изменился, только в волосах появилось немного седины.

Улыбаясь, женщина подняла руку и коснулась белой прядки, резко выделяющейся среди тёмных волос. От её ладони с несмываемыми зелёными пятнами по-прежнему пахло сушёными травами и у короля защемило сердце.

– Значит, это правда, – сказал он, отводя её руку. – Волчицы никогда и не было.

– Почему? Она была, но ты её уже не застал.

– Почему ты спасла меня? – спросил Радон и, отвернувшись, с грустью добавил: – Лучше бы я тогда умер.

– Нет!

– Но почему?

– Одни сплошные почему! – рассердилась Аталиса. – Забыл, что сказала Волчица перед смертью?

– Любовью за любовь, – горько усмехнулся Радон. – Ну и где же она?

– Стоит перед тобой и ждёт, когда ты перестанешь расстраиваться, что она жива!.. Не веришь, не надо.

Фыркнув, женщина отступила и снова превратилась в рыжеволосую девчонку в совершенно неприличном ведьминском наряде. Схватив веник, она двинулась к дому.

 – Нет, постой! – Догнав, Радон развернул её лицом к себе. – Как мне поверить, что ты это ты? – с отчаянием выкрикнул он.

– Наверно, только так, – улыбнулась Аталиса и, обняв, поцеловала. – Ну как, узнал? Или нужно повторить? – лукаво спросила она.

– Лучше повторить, – сознался ошарашенный Радон, чувствуя, как изнутри поднимается радость узнавания. – Волчица! Так это действительно ты?

– А я что тебе твержу? – фыркнула девушка. – Ладно, заходи. Разносолов у меня нет, но чай и кое-что к нему в прикуску у меня найдётся.

– Если угостишь зламельковыми жабами и атридными летучими мышами, то я, пожалуй, приму твоё приглашение.

– Гляди-ка, запомнил! – захохотала Аталиса и в то же мгновение оказалась в объятиях Радона. – Вижу, наконец узнал, – проговорила она, и хотя это была всё та же девчонка в неприличном наряде, но что-то в её голосе и повадках было от его степенной синеглазой ведьмы, предпочитающей уродливый ведьминский балахон.

– Сердце подсказало, – просиял король. – О боги! До сих пор не могу поверить, что ты жива!

– Да, – ответила она и мягко отстранилась. – Но если ты не сможешь принять меня в ином обличье, то у нас проблема.

– Нет у нас никакой проблемы! – горячо воскликнул Радон, снова привлекая её к себе. – Ещё в тот раз, когда ты лечила меня и выглядела как сейчас рыжеволосой малолеткой-растрёпой, я всё удивлялся, отчего меня так тянет к тебе и страшно злился.

– Всеобщая мать, и здесь то же самое! Там призрак Атуэль, а здесь Волчицы! – расстроилась Аталиса. – Бедная я бедная, если разобраться, то никто не любит меня такой, как я есть, – сердито сказала она. – Ну нет, хватит с меня!