Эльфы (не) влюбляются

– Не волнуйся, я тоже справлюсь, - как всегда равнодушно ответил эльф.

Девушка шла бодрым шагом, вертела головой во все стороны и задавала разные вопросы. Её интересовало буквально всё:

– Что это за животное везёт в телеге седой старик?

– А это тоже эльф? Посему у него уши вниз опущены?

– А это в корзине фрукты или овощи?

– А как это дерево называется?

– А это что за птица?

И всё в том же духе. Азизраэль отвечал на все её вопросы. Он был холоден, спокоен, но неизменно вежлив. Несколько раз девушка спотыкалась, и он едва успевал её подхватить.

«Да, девушка определённо нуждается в провожатом. У меня такое чувство, что и в своих стёклах она ничего не видит. Но ничего, зато я стал более внимателен. Это хорошо, дорога будет не простой, надо сразу сосредоточиться. Кроме того, на неё приятно смотреть и мне нравится прикасаться к ней. Правда, это вот, лишнее».

Через некоторое время они подошли к трактиру. Народу было много, но им нашлось место. Эльф с девушкой поели, подкупили немного продуктов и отправились в горы по узкой дороге. Лошадь там прошла бы, а вот телега уже нет. Ближе к вечеру девушка уже еле передвигала ноги.

«Мне хочется сесть прямо на дорогу и не вставать, а лучше лечь», - думала Тоня.

Но Азизраэль сказал, что надо потерпеть ещё немного прежде, чем остановиться на ночлег. Впереди есть небольшая пещерка, а рядом ручей, вот там и заночуем. Примерно через полчаса, наконец, дошли. Эльф сразу стал собирать хворост, девушка вызвалась развести костёр. Она уложила мелкие веточки шалашиком, потом более крупные, получилось красиво. Азизраэль принёс воды из ручья, чтобы сделать взвар из трав. Из своего мешка он достал два тоненьких полотна, поднёс к ним артефакт, и получилось два толстых одеяла.

– Давай спички, костёр разжечь, сказала Тоня.

– Спички? Что это? – удивился Азизраэль.

– Ну, такие палочки с серой на конце.

– С чем на конце?

– Ну, или что у вас есть, чтобы огонь был? Огниво, кресало?

Эльф подошёл к костру, щёлкнул пальцами и на сухих веточках заплясал огонёк.

А Тоня сидела с открытым ртом и смотрела на огонь.

– А если я так не могу, тогда как?

– Тогда есть кристалл, нажмёшь, и плюнет пламя. Но его надо периодически заряжать.

– Это просто невероятно!

Они быстро перекусили, попили отвар из душистых трав, и Тоня почувствовала себя лучше. Она пошла к ручью и немного ополоснулась. Вода была просто ледяная. Эльф уже улёгся на одеяло, а вторым укрылся.

– Иди сюда, ложись рядом. В горах ночи холодные, вдвоём будет теплее.

Тоня пыталась ещё раздумывать, но тут закричала какая-то птица в темноте. Очнулась она в объятьях эльфа, прижимаясь к нему всем телом и вдыхая его запах.

«Он пахнет какими-то травами с древесными нотками. Это восхитительно», - подумала она.

– Что ты так испугалась, это просто дорза, эта птица совершенно безобидна.

«Моё сердце билось где-то в горле и ни как не хотело успокаиваться. Что же я такая трусиха! Так я и лежала в его объятьях и даже усилием воли не могла заставить себя хоть немного отодвинуться».

Чуть позже Тоня провалилась в беспокойный сон.

Проснувшись, Тоня сразу не поняла, где находится. Костёр давно прогорел, воздух в пещере стал холоднее, но она не чувствовала холода, лёжа в объятьях эльфа, наслаждаясь его теплом и ощущая его ровное дыхание на своей шее, потом поняла, что именно упирается в её ягодицы. Мужчина был возбуждён! Он, конечно, спал, судя по ровному дыханию, но Тоне стало неловко, и она попуталась как-то передвинуться, либо откатиться немного вперёд, но рука эльфа, прижимавшая её к себе, была словно из железа. Она никак не могла её сдвинуть.

– Если ты не перестанешь ёрзать и тереться об меня, то я за себя не ручаюсь, - сказал эльф прямо ей в ухо.

Она застыла, боясь повернуться к нему лицом, ведь это будет «тереться»?

– Тогда отпусти меня.

– Спи, ещё час до рассвета, - ответил эльф, даже не подумав хоть немного ослабить объятья.

– Я хочу в туалет, - пошла она на хитрость.

Азизраэль хмыкнул, но отпустил.

– Далеко не отходи.

– Хорошо.

Тоня достаточно долго пробыла у ручья, пытаясь остудить своё пылающее лицо, а заодно разыгравшееся воображение. Азизраэль уже разжёг костёр и повесил котелок с водой, чтобы приготовить взвар.

– Эх, сейчас бы кофе, - проговорила Тоня.

– Что такое кофе?

– Это такой горьковатый напиток, бодрящий по утрам, - стала объяснять девушка, потом рассказала, как его приготовить. На самом деле она пыталась преодолеть неловкость и ей это почти удалось. А вот Азизраэль был, как всегда спокоен, бесстрастен и совсем не смущён.

– У нас есть такой напиток, называется максой, похож на твоё описание. Придём в порт, я угощу тебя им, но он у нас не очень популярен.

Они позавтракали вчерашними пирожками, собрали вещи, эльф снова поднёс артефакт к одеялам и те стали тонкими, как марля. Затушив костёр, они отправились в путь.

Глава 7.

Они поднимались к перевалу по старой дороге, которая теперь была больше похожа на козью тропу. Идти было нелегко, кое-где дорогу завалили оползни и мелкие камешки, поэтому эльф теперь шёл впереди и при надобности помогал Антонине. Шли молча, экономя силы, не эльфа, конечно, девушки. Зато у каждого буквально роились мысли в голове.

АЗИЗРАЭЛЬ.

Ещё вчера я понял, что девушка совсем даже не подросток, а ночью, прижав её к себе, я убедился в этом окончательно. Я с наслаждением ощупал её всю, пока она спала. Результатом стало такое желание, что утром я не мог его скрыть не только от себя, но и от неё тоже. Она смутилась и немного испугалась. Но трогать я её не должен, девочка совершенно невинна, она мечтает о любви и скоро покинет наш мир. Что могу ей предложить я? Эльфы и в самом деле не влюбляются. С самого раннего детства мы учимся контролировать свои чувства, а за 500 лет, прожитых мною, я просто не могу выпустить их на волю. Я пообещал помочь ей добраться до святого источника, а не соблазнить. Беда в том, что во мне проснулось плотское желание и мне трудно его контролировать, обычно я легко могу подавлять желания такого рода до того момента, когда могу расслабиться. Видно я мало провёл времени при дворе и насыщения не произошло. Ну, да ладно, вот вернусь и снова поеду ко двору, где несколько женщин меня ждут и хотят.

АНТОНИНА.

Утром думала, что сгорю со стыда. Как обычно меня всю заливала краска. Мои щёки не перестают гореть с того момента, как я увидела эльфа. А он будто специально меня смущает. Конечно, при такой красоте он может себе это позволить. Я никогда не видела таких красавцев, видно они ходили всегда по другим дорогам, а в этом мире мы столкнулись. Он меня волнует до дрожи во всём теле, но он так холоден и вежлив, до тошноты. Нет, мне не то, чтобы нравились неотёсанные мужланы. Конечно, нет. Но его вежливость – это чудовищное равнодушие, обидно как-то. Он со мной не шутит, не заигрывает хотя, что я в этом понимаю. Вот наверняка, если бы думала, что он заигрывает, то на самом деле он бы надо мной издевался и смеялся. А так всё ровно и спокойно. Ещё бы мне не смущаться так сильно, но как это сделать? Он невероятно красив и лицом, и телом. Да вспоминать его буду долго, хорошо хоть здесь фото не делают, а то точно бы попросила на память. Вот дурная я! Надо о дороге думать, а то уже еле ноги переставляю, а ещё даже трети пути не прошли. Азизраэль показал, где будет привал. Мне показалось совсем близко, а идём уже часа четыре и совсем не приблизились. Ему, конечно, хочется быстрее от меня отделаться. Да, и я хочу быстрее домой. Да, конечно, хочу. Там Ксюша уже извелась от волнения. Я, наверное, ещё ногу растёрла, болит. Руки уже совсем не чувствуют. Сколько раз я споткнулась, даже не посчитать и всё на руки падала, вон все в царапинах, так и хочется в холодную воду опустить и подержать.

Медленно, но верно они приближались к привалу, вернее к одинокому дереву, что росло почти на самой тропе. Эльф с утра обозначил это дерево, и они к нему карабкались. Азизраэль понимал, как трудно городской девушке в горах, но справедливо полагал, что если идти медленнее, то силы израсходуются так же быстро, а до конца пути будет совсем далеко. А им предстоял ещё спуск после перевала, который будет гораздо сложнее.

Наконец, они добрались до дерева. Девушка опустилась под ним, а эльф пошёл за водой и хворостом. Тоня сидела, опираясь на ствол дерева, и не могла шевелиться, а им ещё идти до темноты. Всё тело ныло и болело так, как будто её били палками и не один час. Азизраэль приготовил нехитрый обед. Тоня есть совсем не хотела, но эльф настойчиво ей впихивал в рот еду.