Эликсир для Жанны д’Арк

Хруп… хруп… хруп, – поскрипывало под ногами Глории. Точно так же хрустел снег под ногами убийцы. Он не просто маньяк. Он – мститель. Рыжебородый, который прячет свое лицо и чертит губной помадой пентаграммы на зеркале. За его спиной маячит черная тень. По сути, их двое, и оба – гении зла.

Это зло явилось из прошлого. Этот черный огонь разожжен слишком давно, чтобы ощутить его связь с нынешними реалиями.

Молодые парни в надетых поверх курток синих фартуках убирали с дорожек снег. Они поглядывали на Глорию и улыбались. Жизнь продолжается и диктует свои правила. Снег должен быть расчищен, дома – натоплены, еда – подана на стол.

Из трубы на крыше ресторана клубился серый дымок. Повара разжигали русскую печь, – достопримечательность, указанную в рекламных проспектах. В печке готовили щи и запекали птицу, начиненную яблоками.

Глория вдохнула пахнущий дымком воздух. Морозец щипал ее за щеки, покрывал ресницы инеем.

Она не удивилась, когда зазвонил в кармане сотовый. Давно пора.

– Долго же ты спишь, Рома…

– Я давно на ногах. Что в пансионате? Ищут официантку?

– Искали.

– Она здесь, в «Дубраве».

– Орешкин так и сказал.

– Орешкин? Он-то как догадался?

– Интуиция влюбленного.

– Или убийцы, – хмуро заметил Лавров. – В общем, буди Санту, и пусть он везет тебя в «Дубраву». С хозяином я договорюсь.

– Что за спешка? – усмехнулась Глория. – Можно мне хотя бы позавтракать?

– Тут и позавтракаем. Вместе…

Глава 39

Поместье «Дубрава»

Катя спустилась к столу с опозданием. Она была элегантно одета, но не накрашена и выглядела измученной.

Лавров уже доедал омлет со сладким перцем. Кухарка принесла кофе в маленьких чашечках и сливки.

– Где мой муж? – спросила хозяйка.

– Он рано встал, – сообщил гость. – Я видел, как он прошел под окнами.

– Наверное, в лабораторию отправился.

У Кати не было аппетита. Она пригубила кофе и поморщилась.

– Надо поговорить, – заявил сыщик, когда за кухаркой закрылась дверь.

– Мне тоже, – прошептала Катя, оживляясь. – Вчера я чуть не умерла со страху! Все уехали, а я сидела в гостиной с горничной. Она вязала шарф.

– Шарф? – поперхнулся Роман.

– Ну да… шарф. Потом она решила примерить его на мою шею. У меня душа в пятки! Чувствую, дышать нечем… сердце в груди скачет. Я чуть в обморок не грохнулась.

– Горничная хотела тебя задушить?

– Не знаю, – покачала головой Катя. – Меня обуял такой ужас, ты себе не представляешь!

Они оба не заметили, как перешли на «ты».

– Слава Богу, все обошлось.

– Меня так трясло, что я попросила Галину заварить мне успокоительный чай. Она проводила меня в спальню и осталась ждать Прозорина.

– Если бы она собиралась тебя задушить, ты бы уже была мертва, – заявил Лавров, думая о двух узниках, запертых в гаражной кладовой. – Тебе повезло.

Катя побледнела, хотя ее щеки и без того казались восковыми.

– В каком… смысле?

– Ты жива, а кое-кто – мертв.

– Кто? – вздрогнула она. – Ты нарочно меня пугаешь?

– Ничуть.

По лицу Кати прошла судорога. Она с трудом сглотнула и прижала руки к груди.

– Что ты делала этой ночью? – спросил Лавров.

– С-спала…

В принципе Катя имела возможность незаметно выскользнуть из дому, спустившись по пожарной лестнице, перелезть через забор, – благо, сугробов намело в человеческий рост, – вскочить на лошадь и прискакать в пансионат. Ее неумение ездить верхом может быть притворным, как и многое другое. Есть отчаянные женщины, которым ревность и жажда мести придают сил. Кому-то мороз и метель помеха, а кому-то – счастье. Меньше свидетелей и следов. Меньше риска быть узнанной. При определенном стечении обстоятельств Катя могла убить официантку и подложить тело в багажник «ленд ровера», а потом вернуться в «Дубраву».

Версия смелая, но полная огрехов.

Кате пришлось бы позаботиться о перемене облика, хотя зима существенно облегчает эту задачу. Надвинутая на лоб шапочка, бесформенная куртка, обмотанное шарфом лицо… чем не маскировка?

Где Катя взяла бы лошадь, чтобы добраться до пансионата? Да и страшно одной в темном лесу. А если у нее есть сообщник? Конюх, например?

Зато Кате не обязательно было заходить в ресторан, чтобы незаметно взять ключи от машины из кармана Прозорина. Она могла иметь свои! Запасной комплект. Это объясняет, как труп Вари попал в багажник.

«Остынь, брат, – осадил Лаврова внутренний критик. – Эк разошелся! Давно ли ты сочувствовал обманутой жене? А теперь она по твоей милости превратилась в исчадие ада. Опомнись!»

– У тебя есть ключи от «ленд ровера»?

– Нет, – растерялась Катя. – Они у мужа. Я езжу на «ниссане». А что?

Сыщик добавил в кофе ложку сливок и попробовал.

– Вкусно. Сливки домашние?

– Мы покупаем в Веселках, у молочницы.

– Где Прозорин держит запасные ключи от своего внедорожника?

Катя зябко повела плечами. Тема разговора настораживала ее.

– Где? В кабинете, вероятно…

– Пойдем взглянем.

– Я не стану рыться в его вещах, – запротестовала она. – Зачем тебе ключи?

– Ты обещала помощь в поимке маньяка.

Губы Кати скривились в натянутой улыбке. Она нервно поеживалась, поправляла волосы.

– Кто, по-твоему, маньяк? – выдавила она. – Сергей? Поэтому ты спрашиваешь про ключи от его джипа? Нелепость…

– Пойдем, покажешь мне, где они лежат.

Катя встала, пошатнулась и схватилась за горло. Ей стало дурно. Лавров поспешно вскочил и поддержал ее под руку. Она вся дрожала.

– Мне нехорошо…

– Идем, я хочу видеть ключи, – безжалостно потребовал он.

– Если кабинет мужа открыт…

«Вряд ли Прозорин впопыхах успел закрыть кабинет на ключ. После звонка охранника ему было не до того», – подумал Лавров. И не ошибся.

– Извини… – промямлила Катя, когда они поднялись на второй этаж и вошли в комнату. – Тут беспорядок. Я разрешила горничной поспать подольше после вчерашних бдений.