Эликсир сущности

Император говорил точь-в-точь как Набиль.

— Я лично настоял на том, чтобы заброшенные алхимические мастерские на Правом Берегу принадлежали вашему роду, — снова сменил тему император. — Догадываетесь, почему?

— Из-за туннелонцев, — улыбнулся я. — Вы не хотите вмешиваться. Это знак доверия, я правильно понимаю?

— Правильно, — согласился его величество. — Магические существа открылись вам, пусть так и будет. Я не спорю с магией, а стараюсь прислушиваться к ней. Поэтому не стану пытаться купить у вас этого замечательного жеребца.

— Мальчик не принадлежит мне, — заметил я. — На бумаге — возможно. Только не на самом деле. Он принадлежит магии, как и любое магическое существо.

Император весело рассмеялся.

— Честно говоря, я с самого начала знал, что вы не согласитесь. И сделал вашему деду предложение только для того, чтобы посмотреть, как он мне откажет. Я, знаете ли, очень любопытен. Но кое о чем все-таки хочу вас попросить…

Его величество сделал многозначительную паузу и выжидающе посмотрел на меня.

— Сделаю все, что в моих силах, — вежливо ответил я.

— Когда у Мальчика появятся жеребята, я хочу быть первым покупателем.

— Думаю, вам нужно обсудить это с Мальчиком, — улыбнулся я. — Хотите, я вас с ним познакомлю? Готов отвезти вас в Сосновку в любое время, когда вам будет угодно.

— Это очень щедрое предложение, Александр Васильевич, — расхохотался император.

А потом неожиданно поднялся, держа в руке бокал.

Разумеется, я тоже встал.

— За магию! — провозгласил его величество.

— За магию! — согласился я.

Бокалы соприкоснулись с тихим звоном. Словно в ответ ему за раскрытыми окнами императорской ложи гулко ударил колокол — на ипподроме начался очередной заезд.

* * *

Вечером мы большой компанией собрались в моем саду. Небо над кронами старых лип потемнело, в нем вот-вот должны были проступить первые звезды.

На ограде мелодично позванивали колокольчики. Уютно пахло дымом из самовара, а из открытого окна кухни доносились голоса Игната и господина Иевлина. Там пеклась вторая порция рассыпчатого печенья — первого противня всем желающим хватило лишь на несколько минут.

— Вкусно как! — сказал Сева, намазывая густым медом очередное теплое печеньице и отправляя его в рот. — А что, если сделать магическую печку? Пусть сама печет! Магия огня, немного кулинарной магии — и готово!

— Попробуй, — рассмеялся я. — Если сумеешь уговорить господина Иевлина поделиться его магическим талантом.

— А я тебя попрошу, — не растерялся Сева. — Тебе он точно не откажет.

Я покачал головой и тоже стащил с блюда печенье — последнее, между прочим.

Но лучше рассказать обо всем по порядку.

Не успел я вернуться домой с Больших Императорских скачек, как ко мне в гости заглянул садовник Люцерн.

— Зверобой снова зацвел, Александр Васильевич, — сказал садовник. — Пришел я сегодня утром на поляну, а она вся цветами усыпана.

Мне показалось, что под широкими полями его шляпы промелькнула улыбка.

— А пчелы-то как довольны! Так и вьются над ним, так и жужжат. И муравейник на месте, словно и не пропадал.

— Рад слышать, что с Потаенной поляной все в порядке, господин Люцерн, — улыбнулся я.

— Я вам гостинец принес, — кивнул садовник и протянул мне увесистый глиняный горшок с широким горлышком.

Я заглянул в него и увидел, что горшок наполнен густым желтым медом, похожим на тягучую сосновую смолу. Принюхался и блаженно закрыл глаза — мед пах сладкими цветами, воском, летними утрами, холодной росой.

— Благодарю вас, — обрадовался я. — Приберегу ваше угощение до вечера. Сегодня я собираю друзей. Приходите на закате, господин Люцерн, я буду рад вас видеть.

Несмотря на свою магическую природу, садовник уже заглядывал ко мне в гости. Я надеялся, что и на этот раз он не откажется.

— Вы спрашивали меня про магические специи, — сказал садовник. — Вот, кое-что удалось вырастить.

Он достал из-за пазухи тряпичный сверток, крепко затянутый узлом.

— Передайте это вашему другу.

— Уверен, ради такого подарка господин Иевлин охотно заглянет ко мне, — улыбнулся я. — Я устрою вам встречу, и вы сможете сами отдать ему специи. Заодно и объясните, как ими пользоваться.

— Хорошо, — согласился Люцерн. — С удовольствием зайду на огонек.

Разумеется, бывший императорский повар примчался на мой зов. Стоило только упомянуть специи.

Я познакомил господина Иевлина с садовником и предоставил им для переговоров свой кабинет — все равно он пока простаивал.

Ума не приложу, о чем они говорили. Но когда гости вышли из кабинета, на лице господина Иевлина горел неземной восторг.

— Моей благодарности нет границ, Александр Васильевич, — сказал он, обеими руками прижимая к груди сверток. — Это повод для настоящего праздника. Вы позволите взглянуть на вашу кухню?

— Позволю, — улыбнулся я. — При условии, что Игнат будет присутствовать и помогать вам.

— Я выберу рецепты попроще, — проворчал бывший императорский повар.

Но я-то видел, что он доволен вниманием.

Пока Игнат и господин Иевлин колдовали на кухне, к моему дому на извозчике подъехали артефакторы. Я счел, что обед в мастерской — недостаточно высокая плата за их восхитительную работу над Колокольчиком Бдительности. А вот дружеские посиделки за вкусным ужином и внушительная сумма на банковский счет каждого — в самый раз.

Кузьма Петрович превзошел себя. Он явился с блестящим самоваром из красной меди, и немедленно вручил его мне.

— Подарок, — проворчал старый артефактор. — Из самовара чай куда вкуснее, это вы и сами понимаете, господин Тайновидец. Только топите его сосновыми шишками, упаси вас небо пихать в трубу всякую дрянь.

Он сам тут же взялся разжигать самовар, не доверив эту ответственную работу никому другому.

Миша Кожемяко задерживался и таинственно помалкивал, когда я пытался послать ему зов. Сильно грустить по поводу его отсутствия мы не стали — как раз в этот момент Игнат и бывший императорский повар вынесли из дома большой противень с горячим домашним печеньем.