Эликсир жизни

Хуже некуда

К сожалению, многие жены обращаются с мужьями как со шкафами, а мужья с женами – как с табуретками. В общем, в таких семьях превалируют гарнитурно-мебельные отношения, по принципу: она плюнула на него, он на нее, и в семье воцарилось полное взаимопонимание. Смена времен года в семье: весна, лето, осень, зима, зима, зима… Семья – корабль, плывущий из чувственных тропиков в холодные широты.

Много лет я делал все, что требовалось: зарабатывал, возился с детьми, учил с ними уроки, мыл посуду, сажал картошку на трех огородах, носил ведра с помидорной рассадой и поливал огурцы, строил гараж, возил семью на «жигульке»… Но супруга постоянно была недовольна и придиралась по пустякам. Многие женщины сердятся из-за пустяков, зато пустяками их легко и порадовать. Но Ингу трудно было чем-то порадовать.

Иногда думают, что если большую часть времени муж будет проводить вне дома, а жена дома, то в семье будут покой и согласие. Не всегда. С утра до вечера я пропадал на работе. А вечером пропадал дома от скандалов и астмы. С годами астма становилась всё опасней. Приходилось принимать всё больше лекарств. Дозы увеличивались. Состояние от этого только ухудшалось. Лекарства не совместимые с жизнью. Мало лекарства – нет эффекта, много лекарства – нет пациента. Кстати, лекарства очищают сосуды, печень и карманы. Лекарство действует только на тех, кто не пожалел на него денег.

Астматические приступы частенько провоцировались скандалами, которые устраивала Инга по бурности характера. Вообще-то скандал обычно начинает тот, кого мучает совесть. Да что там скандалы! Ей достаточно было сказать пару колкостей, и я скрючивался в приступе. Она никак не хотела считаться с этим и называла меня презрительно «жук-притворяшка». Иногда, когда мне было особенно худо, ей становилось меня жаль и тогда она делала мне массаж спины и ребер, частично снимая приступ. Ей нравилось, что в этот момент муж находится в полной ее власти.

В последние годы нашего сосуществования я почти перестал с Ингой разговаривать. Это была защитная реакция на ее ругань. Хотя кто терпит и молчит, тот в гневе может взорваться, а кто постоянно зудит и трындит, тот весь пар уже выпустил. Но я не хотел и не умел браниться. Кто бранится с женщиной, уподобляется женщине. Не зря говорят, что если тебе в ухо влетело плохое слово, то проглоти его, не выпускай через рот. Кто распустит язык, тот отравится ядом ненависти, а кто сдержан, тот вкусит плод понимания. Умеренное молчание еще никого не превратило в глухонемого.

В семье я перестал высказывать свое мнение по какому-либо вопросу. Инга возмущалась: «Кеша, ну что ты всё молчишь да молчишь!? Скажи хоть что-нибудь!». Я упорно отмалчивался. Иногда, не удержавшись, крякал очередной афоризм вроде: «Старайся, чтобы количество сказанных тобой слов не превышало число звезд во Вселенной» или «Рыбу ловят расставляя сети; человека ловят сетями слов», или «Слова – яд, ибо полезны только в небольших дозах», или «Если ты выпустил злое слово, то оно будет гулять по свету до тех пор, пока не найдется мудрец, который его проглотит». На что Инга с упреком восклицала: «Ох, если бы ты был в жизни хотя бы на 10 % такой же мудрый, как твои афоризмы!».

Она была права: если человек говорит мудрые слова, это значит, что он любит мудрость, но это вовсе не означает, что он мудр. Разумным хочешь стать? Тогда упреки выслушай и не спеши с ответом. Чтобы надежно удержать язык за зубами, нужно его прикусить, прожевать и проглотить. Хочешь стать мудрым? Тогда горе проглоти, а радость выплюнь. Мудрость лишь на 10 % состоит из ума, на 40 % из доброты и на 50 % из печального опыта. Мудрость это способность повсюду находить хорошее и ценить его. Мудрость состоит в умении смириться с чьей-то глупостью плюс осознание собственной дурости.

Когда дети выросли, здоровье мое стало совсем швах: временами ходил как сонамбула, едва волоча ноги. Астматические приступы случались почти каждую ночь. Несколько раз лежал в больнице под капельницей. Врачи хотели отправить меня на инвалидность. Боялся, что вряд ли протяну еще год. Поэтому старался побыстрей доделать все важные дела, дописать книги и статьи. Лучше один раз умереть, чем всё время подыхать.

Если бы кому вдруг открылось, что вскоре он умрет, то что бы он стал делать, когда кончит рыдать? Постарался бы вспомнить свою жизнь – хорошую и плохую. Раздал бы имущество бедным. Обнял бы с любовью родню и завещал жить дружно. Постарался бы успеть еще что-нибудь сделать доброе, чтобы помнили… Вот каждому из нас каждый день и нужно это делать, ибо никто не знает наверняка, что будет жив завтра. Если бы каждый знал об отпущенном ему жизненном сроке, разве стал бы строить себе царские палаты? А то каждый живет так, будто будет жить вечно. Эти размышления были навеяны чтением книги Льва Толстого «Путь жизни», написанной им незадолго до смерти.

В одно прекрасное солнечное утро я почувствовал, что помирать не охота. Как говорится, и жить на белом свете надоело, и помирать не хочется пока (интересно, а чего больше всего хочется, когда уже ничего не хочется?). В это утро я попросил Ингу выделить в квартире одну комнату персонально для меня, выгрести оттуда всю пыль и тараканов, вынести все шмотки, оставив только кровать. Супруга возмутилась: «Что это еще за глупости?!». Но я был, на ее удивление, непреклонен, хотя продолжал шутить: «Пожалуй, уйду помирать из дома в другое место, более комфортное и чистое – кладбище». Самостоятельно расчистить комнату я не мог, так как при соприкосновении с пылью сразу начинался приступ. «Не собираюсь тебя обслуживать! Еще и угождать!», – крикнула супруга. Тогда я объявил ультиматум: «Если сегодня не будет сделано, завтра же подаю на развод». Не дожидаясь ответа, развернулся, оделся и ушел на работу.

Бегство от туфельки

Говорят, что дом это то место, где тебя ждут. Меня в семье ждали только дети. Придя с работы вечером, я был приятно удивлен: всё было исполнено; это сделали старшие дети. В чистой отдельной комнате мне сразу полегчало. Приступы стали гораздо реже. Через три недели я почти отказался от лекарств.

Если жена ругает мужа, значит в семье всё нормально; если муж ругает жену, значит, что-то не так. Я ругаться не умею, поэтому однажды попробовал с Ингой объясниться по-хорошему. В максимально мягкой форме попытался высказать всё, что накипело. Она, не дослушав, прошипела: «Если ты считаешь, что место женщины на кухне, то твое место на помойке». Вот уж действительно: мужчина, услышав критику в свой адрес, говорит «спасибо», а женщина: «ах ты гад!». Женщина – как гибрид кошки с собакой: при похвалах мурлычет и ластится, а при замечаниях ощетинивается и гавкает. Но если собака на тебя лает, это не значит, что ты должен лаять на собаку.

Однажды сынуля спросил: «Папа, что значит – жениться?». «Это значит, сынок, вкалывать на трех работах, приносить все деньги жене, быть у нее на посылках и ежедневно выслушивать ото всех, что ты козел», – ответил я. Когда супруга очень уж допекала сравнениями меня с козлом, а себя с ангелочком, я говорил: «Не тычь в мои недостатки своими достоинствами. Не всякий, кто прав – ты; не всякий, кто не прав – я. Всегда правы лишь боги и нахалы». Чем вызывал вспышку новой серии образных сравнений. В конце концов я от Инги ушел.

Уход произошел следующим образом. Я собрался вложить деньги, полученные за границей, в покупку квартиры, поскольку это был единственный способ уберечь их от инфляции и ненадежности хранения в частном банке. Инга стала возражать: «Мы потеряем все сбережения, если квартиры начнут дешеветь». Никаких признаков удешевления рынка жилья не наблюдалось, скорее наоборот. Денег было семь тысяч долларов, чего должно было хватить на 1-комнатную квартиру. Я припомнил супруге, как она отговорила меня (по возвращении из Франции) вложить деньги в покупку 2-комнатной квартиры; тогда для этого хватило бы трех тысяч долларов, а теперь такая квартира стоит в пять раз дороже. Инга разозлилась. И каждый остался при своем мнении. Другими словами, мы не остались одинокими: с ней осталось ее мнение, а со мной мое.