Элизабет Тейлор. Клеопатра Голливуда
Шрифт:
Френсис убеждал жену и дочь отложить свадьбу до совершеннолетия Лиз (которое по американским законам наступает в 21 год), получше присмотреться к жениху, однако Элизабет была непреклонна:
– У меня нет ни малейшего сомнения в том, что Ник – это тот единственный, с кем я готова прожить всю свою жизнь. Я познакомилась с ним в октябре прошлого года, и с тех пор между нами не было ни единой ссоры или малейшего непонимания. С каждым днем я люблю его все сильнее. Будь это не так, я бы не стала выходить за него замуж в церкви, к которой принадлежит он, и которая в глазах божьих признает лишь только один брак на всю жизнь.
Сара тоже не разделяла страхов осторожного отца Лиз, хотя по идее должна была бы, ведь слухи о скандальном нраве будущего зятя в первую очередь всегда достигали именно ее ушей. Сара не верила историям о его пьяном безрассудстве, о том, какие гигантские суммы он оставляет бессонными ночами в казино и какую разгульную жизнь ведет,
– Он был само очарование. Ну как нам было его не любить!
«Он был само очарование. Ну как нам было его не любить!»
Журналист Фрэнк Фаррел, приятель Сары, близко знавший Ники, рассказывал:
– Многие люди пытались предостеречь Сару, говоря, что старший сын Конни Хилтона слишком избалован, чтобы на него можно было положиться. Я лично говорил ей, что Ники только и знает, что напивается до бесчувствия или режется в карты с Гленом Маккарти». И Боб Консидайн тоже пытался убедить ее, но Сара и слышать ни о чем не желала. Ники был наследником миллионного состояния, и этим все сказано.
Как выяснилось уже после свадьбы, у мужа Элизабет были гораздо более существенные недостатки, чем те, которыми пугали Сару доброжелатели: оказалось, что у Ники вздорный и прескверный нрав, ярко выраженная лудомания и вполне себе сформировавшаяся наркотическая зависимость. Однако накануне главной свадьбы года будущей теще миллионера (впрочем, как и всем, кто окружал его избранницу) виделся симпатичный, веселый юноша, предупредительный и снисходительный к актерству Элизабет и ее тяге к ярким, откровенным нарядам.
Пятого июня 1951 года Элизабет вышла за Хилтона, сразу почувствовав на себе, что такое – быть женой миллионера. В ее распоряжении сразу оказались: роскошный белый «Каддилак», огромное количество ценных бумаг, необъятный гардероб (уникальные меха, редкие драгоценности, вещи от кутюр). А ушлые публицисты студии MGM приложили все усилия, чтобы бракосочетание кинозвезды и миллионера стало главным событием года в светской жизни Голливуда. И хотя брак продлился всего 205 дней, свадьбу эту в светских кругах вспоминали долго: она совпала с выходом нашумевшего фильма «Отец Невесты», где Лиз играла главную роль.
Счастливые молодожены выходят под вспышки фотоаппаратов и радостные крики толпы
Платье для свадьбы стоило 1500 долларов, а его изготовление заняло два месяца
Студия MGM специально выпустила фильм в прокат день в день с бракосочетанием Элизабет и Ники, получив эксклюзивное право тиражировать свадебные фотографии знаменитой пары. Такое совпадение позволяло сделать кассовые сборы новой картины максимальными, а свадьбу – самым заметным для американского обывателя событием года. Биограф Китти Келли рассказывала:
«…Для начала студия объявила о своем намерении преподнести Элизабет в качестве свадебного подарка роскошное платье, в котором та могла бы прошествовать к алтарю. Честь создания этого фантастического наряда стоимостью в три с половиной тысячи долларов выпала Хелен Роуз.
Студия также объявила о том, что миссис Роуз сошьет желтые платья для семи подневестниц и наряд из шифона для матери невесты. Как только эта новость вышла в эфир, Эдит Хед по телефону сообщила о том, что «Парамаунт» попросил ее сшить невесте в качестве подарка наряд для свадебного путешествия.
Компания «Горхем Силвер» предложила невесте серебряный сервиз из сорока пяти предметов, если та согласится позировать для рекламы ее продукции. Элизабет с радостью принимала все, что попадало ей в руки, включая норковые шубы для себя и матери. В отличие от нее, Ники Хилтон был раздосадован:
«Когда мы поженимся, я не позволю моей жене принимать подобных подарков», – заявил он.
Тем не менее, последние сыпались на Элизабет как из рога изобилия. MGM объявила о еще более щедрых подношениях, таких как, например, кольцо с жемчугом стоимостью в 65 тысяч долларов от дяди Говарда Янга и сто акций хилтоновской корпорации от Конрада Хилтона.
Чтобы сложить все эти многочисленные дары, Тейлорам пришлось вынести из гостиной всю мебель.
«Мне ужасно понравилось выходить замуж, – заявила Элизабет. – И для меня важна буквально любая мелочь. Свадебное платье мне шьет Хелен Роуз, и каждое утро я начинаю с того, что обсуждаю с ней каждый шовчик!»
Будущая невеста настаивала на том, чтобы Хелен Роуз сделала в подвенечном платье вырез поглубже, но модельер стремилась соблюсти приличия.
«Это церковное бракосочетание, – возражала она. – И ты должна выглядеть как настоящая леди».
В конечном итоге был достигнут компромисс. Вырез сделали поглубже, но само декольте затянули прозрачным белым шифоном.
Пресс-служба студии сообщала о грядущей свадьбе как о самой экстравагантной в истории Голливуда. Все до единого обитатели кинематографической колонии понимали, что это событие попадет на страницы газет и журналов по всему миру и поэтому стремились попасть в число избранных. К каждому приглашению прилагалась небольшая белая карточка, которую гости должны были предъявить полиции, чтобы попасть в церковь. За неделю до свадьбы число приглашенных насчитывало шестьсот человек…
…Сказочная свадьба должна была состояться в субботу 6 мая в церкви Доброго Пастыря в Беверли-Хиллз. Лиз уже подписала все бумаги, необходимые для того, чтобы сочетаться браком с католиком, но поскольку ей еще только предстояло пройти обряд крещения, торжественная брачная месса не могла быть отслужена у алтаря. Вместо этого в пять часов пополудни обряд бракосочетания намечалось провести по эту сторону алтарной ограды.
По оценкам полиции, утром того дня возле церкви собралось более трехсот тысяч поклонников. Старушки принесли с собой складные стулья. Молодежь забиралась повыше на деревья, росшие вдоль бульвара Санта-Моника. «Метро-Голдвин-Майер» выделила силы поддержания правопорядка во главе с Уайти Хендри, чтобы вместе с полицией Беверли-Хиллз сдерживать натиск толпы.
Накануне свадьбы невеста подхватила простуду и слегла в постель, получив врачебное предписание на уколы пенициллина. На следующее утро начали поступать телеграммы с пожеланиями любви и счастья, а заодно и новые подарки – шесть серебряных кофейных сервизов, три набора столового серебра и 472 изделия из хрусталя».
Элизабет Тейлор поправляет бабочку Монтгомери Клифту на голливудской премьере «Наследницы». Октябрь 1949 года
Когда помпезное м многолюдное свадебное торжество подошло к концу, Элизабет чувствовала себя на седьмом небе, она то и дело повторяла:
– Боже, как же я счастлива!
И на прощание, целуя мать перед тем, как сесть в роскошный свадебный лимузин, Лиз убежденно произнесла:
– Мама, мы с Ники будем неразлучны до конца наших дней!
«…Даже на корабле народ преследовал ее по пятам, умоляя дать автограф. Ники все это бесило, он с каждой минутой все сильнее выходил из себя», – миссис Вессон
Однако семейная жизнь с Хилтоном оказалась совсем не такой, как мечталось юной романтичной особе. Еще не окончился медовый месяц пары (который они провели в путешествии на роскошном круизном лайнере), как Хилтон стал груб, раздражителен, несдержан. Друзья пары, путешествующие вместе с Хилтоном и его молодой супругой, все чаще становились свидетелями безобразных ссор между Ники и Лиз, миссис Бессон вспоминала:
– Даже на корабле народ преследовал ее по пятам, умоляя дать автограф. Однако Ники все это бесило, он с каждой минутой все сильнее выходил из себя. Лиз же, которая в нем души не чаяла – видит бог, она была от него просто без ума, – не могла понять, отчего он злится, и сильно обижалась. Она, бывало, начинала плакать: «Ну почему он все так воспринимает? Ведь когда мы поженились, он же знал, что я знаменитая кинозвезда. Он знал, что я Элизабет Тейлор. Ну почему он сейчас так злится?
Хилтону быстро надоело всегда быть в центре внимания, да и прелести юной жены ему, искушенному повесе, довольно быстро наскучили и он вернулся к привычным развлечениям – рулетке, картам и выпивке.
Бедная Лиз ласкалась к мужу (интимная жизнь стала для нее удивительным открытием), однако он все чаще отталкивал ее, грубил и говорил страшные для молодой, неискушенной и впечатлительной особы вещи.
Ее подруга по круизу Мелисса Бессон вспоминала:
– Она была такая ласковая, ей постоянно хотелось обнимать Ники, целоваться с ним, его же, наоборот, это только раздражало. Больше всего ее обижало то, что он все чаще отказывался заниматься с нею любовью. А ведь она просто обожала это занятие! И дело не просто в сексе как таковом – главным для нее всегда оставались ласка и нежность, а он, можно сказать, оттолкнул ее от себя. Она начинала его умолять, а он даже слышать ее не хотел. И тогда Элизабет давала волю слезам и, рыдая, врывалась к нам в номер. Случалось, она забиралась к нам в постель и проводила всю ночь вместе со мной и моим мужем.