Элизабет Тейлор

Никто в шоу-бизнесе еще не брался за столь амбициозный проект, и тем, кто имел отношение к кинобизнесу, оставалось только гадать, каким необъяснимым образом Тодду удалось осуществить этот гигантский проект, который обошелся ему в 6 миллионов.

«Все, что дли этого требуется, так это немного шарма и побольше нахальства», — говорил Тодд. Не мытьем так катаньем он сумел уговорить таких знаменитых звёзд, как Фрэнк Синатра, Марлен Дитрих и Ноэль Кауэрд, сыграть в своем фильме небольшие роли, которые он сам называл «камеями».

Когда же Тодду не удавалось самому выплачивать еженедельные счета, доходившие до 389 тысяч долларов, он выклянчивал деньги у друзей. В какой-то момент ему предложили 10 миллионов долларов, чтобы он согласился продать проект, а в придачу технологию «Тодд А-О». Разумеется, он отверг это предложение, а затем воспользовался им в качестве ловушки, чтобы занять еще больше денег и таким образом удержаться на плаву.

«Я не сомневался, что найдутся такие, кто обязательно поставит на парня, который только что отказался от десяти миллионов долларов, — хвастался Тодд. — Понимаете, деньги важны только тогда, когда их у вас нет. Я не раз оставался без гроша за душой, но ни разу не был нищим».

Богатые женщины неизменно являлись для Майка Тодда отличным источником капитала. Например, в качестве вознаграждения Лоррен Манвиль за одолженные ею 150 тысяч долларов наличными, он отвалил ей семьдесят пять тысяч акций компании «Тодд А-О». Со стороны казалось, будто это она умоляет его принять у нее деньги.

«Он был очаровательным проходимцем, — говорила писательница Анита Лоос. — Он принадлежал к той породе мужчин, ради которых красивая женщина снимет с себя бриллианты и даже не спросит зачем».

В 1956 году картина Тодда получила все мыслимые награды, включая «Оскара» за лучший фильм года плюс награды национального комитета кинокритиков и нью-йоркского общества кинокритиков. К концу года картина собрала уже около ста миллионов долларов.

«Я выжму из всех до последнего цента, — заявил Тодд. — Но сейчас мне надо как следует прикинуть, что потом делать с этими деньгами».

Тодд всегда имел склонность к чрезмерной экстравагантности, но на этот раз превзошел самого себя. Он ежемесячно раскошеливался на три тыся чи долларов за аренду шикарного самолета «Локхид Лодстар», который он окрестил «Лаки Лиз». Крометого, он истратил пять тысяч долларов на то, чтобы установить там телефон, и сто тысяч долларов на то, чтобы Элизабет могла все обставить внутри по своему вкусу. Тодд арендовал яхту. Тодд приобрел «роллс-ройс» «Сильвер Клауд» и установил в нем два телефона и бар, в котором имелось два именных подноса — его и Элизабет. Он заказал для себя сигары, вдоль золотой окантовки которых тянулась надпись: «Сделано специально для Майка Тодда». Он купил в Чикаго два кинотеатра, которые назвал «Его» и «Ее». Он снял особняк в Беверли Хиллз, а также виллу в Палм-Спрингс, и истратил 36 тысяч долларов, чтобы снять усадьбу площадью в 20 акров в Вестпорте, штат Коннектикут, где имелся бассейн и несколько теннисных кортов.

Он возвел субботу в ранг праздника, отмечая день, когда он впервые встретил Элизабет Тейлор. Субботу за субботой он преподносил ей рубиновые ожерелья, бриллиантовые серьги, изумруды, сапфиры, норковые шубы, бесчисленные шляпки, модные платья и дорогие вечерние наряды.

«Майку доставляло удовольствие одаривать Элизабет, — вспоминала его секретарша. — Она была стороной принимающей, а он — дающей».

Тодд широко рекламировал каждый подарок.

«Эта крошка с ангельским личиком всего на три года старше моего сына, Майка Тодда-младшего, — заявил он прессе. — Но она во всех отношениях женщина и все, что у меня есть, принадлежит ей. А это, между прочим, — целое состояние».

«Майкл самый удивительный мужчина на свете, — вторила ему Элизабет. — И я не могу запретить ему делать мне подарки».

Майкл и Элизабет с удовольствием выставляли напоказ свою сексуальность. Как-то раз на обеде, устроенным голливудским режиссером Сильваном Саймоном, пятидесятилетнему продюсеру был задан вопрос — что значит иметь такую возлюбленную, как юная красавица-кинозвезда Элизабет Тейлор?

«Сейчас, ребята, узнаете, — ответил Тодд. — Каждая минута, которую эта дамочка проводит не в постели, потрачена напрасно».

Фоторепортер одного журнала вспоминает, как однажды воскресным днем в три часа пополудни он приехал, чтобы сфотографировать Тодда отдыхающим у бассейна.

«Мы снимали уже около пяти минут, когда на балконе в ночной сорочке показалась Лиз и своим писклявым голоском потребовала, чтобы Майк вернулся к ней в постель. Майк крикнул ей, что вернется к ней буквально через пару минут, но та в ответ крикнула:

«Приходи немедленно. Я хочу, чтобы ты меня трахнул прямо сейчас».

Заинтригованный таким открытым выражением чувств, репортер стал допытываться у сладкой парочки, когда же, наконец, они поженятся.

«Не знаю, приятель, — пошутил Майк, — Лиз еще не сделала мне предложения».

Навестив своего двадцатилетнего сына, Майк объявил, что Майк Тодд-младший ничего не имеет против Элизабет.

«Как и его ребенок, — добавил он, имея в виду своего четырехмесячного внука. — Так что теперь я, пожалуй, серьезно задумаюсь о женитьбе».

В ноябре адвокаты Элизабет подали в Калифорнии прошение о ее разводе с Майклом Уайлдингом. Согласно закону, полагалось ждать целый год, прежде чем решение окончательно вступит в силу, а значит, Элизабет могла снова выйти замуж не ранее ноября 1957 года.

«Если она будет вести себя паинькой, то, возможно, я подожду», — заявил жених.

Через несколько дней Элизабет и Майк вылете ли на отдых во Флориду, а затем в Нассау, чтобы навестить лорда Бивербрука на его яхте. На обратном пути Элизабет получила травму. Спускаясь по лестнице, она споткнулась и упала навзничь.

Тодд не мешкая отправил ее в нью-йоркскую больницу «Харкнесс-Павильон», где исследования выявили у нее смещение позвоночных дисков.

Элизабет обвинила в своей травме Роберта Тейлора, партнера по фильму «Конспиратор». Она заявила, что он якобы повредил ей позвоночник, когда перегнул через перила, чтобы поцеловать. По мнению же Сары Тейлор, беды начались с того, когда Элизабет слишком часто падала с лошади, учась брать барьеры во время съемок фильма «Нэшнл Велвет». Позднее, снимаясь в картине «Когда я последний раз видел Париж», Элизабет получила удар по спине дверью, что привело к обострению ее предыдущих травм, и была вынуждена обратиться за помощью к хиропрактору. К декабрю 1956 года Элизабет утверждала, что одна ее нога немеет, напрочь утрачивая всякую чувствительность.

«Буквально через несколько дней я уже не чувствовала даже комариного укуса, — говорила Элизабет. — Даже когда мне в правую ногу втыкали иголки и брали кровь для анализа, я ровным счетом ничего не чувствовала. Я больше не могла опираться на эту ногу. Ее полностью парализовало. А затем началась атрофия».

После ряда дополнительных анализов было рекомендовано сложное хирургическое вмешательство на позвоночнике. 8 декабря Элизабет перенесла четырехчасовую операцию. Ее и без того богатый репертуар всевозможных хворей пополнился подробнейшим описанием перенесенной операции.

«Ей просто хочется, чтобы все с ней нянчились, вот она и ходит по врачам, — обмолвился Тодд своему секретарю. — Но сращение позвоночника — вещь действительно серьезная. В те дни она, безусловно, была больна».

Описывая свои мучения, Элизабет говорит, что каждые три часа сестры переворачивали ее на простынях, чтобы не прогибался ее заново созданный позвоночник. По воспоминаниям Элизабет, боль была настолько невыносимой, что она несколько раз теряла сознание.

«Я толком ничего не помнила, боль затмевала все на свете», — вспоминала Элизабет.