Элли и арфист

– Вот! – Дэн левой рукой играет длинное арпеджио. Его кисти большие и загорелые, с грубой кожей, но его прикосновения очень чувственны.

Меня это завораживает.

– Ты уверен, что не умеешь играть на арфе? Это звучало потрясающе!

– Я только настраиваю инструмент и играю аккорды и арпеджио.

– У тебя нет соблазна выучить несколько мелодий?

Он качает головой.

– Настройка, аккорды и арпеджио.

Я выпрямляюсь, и моя рука касается его руки. Меня захлестывает волна тепла, неизбежная, неудержимая. Он мгновенно поворачивается ко мне лицом, словно тоже что-то почувствовав.

– Дэн! – раздается снизу голос. – Ты здесь?

Я следую за ним вниз. Он спешит через весь амбар, чтобы поцеловать женщину с фотографии. Когда он отстраняется, я впервые вижу ее лицо. Даже с близкого расстояния она выглядит отретушированной. Ее кожа безупречна, золотистые локоны убраны назад и ниспадают на одно плечо. На ней облегающее платье с запахом и длинное свободное пальто, темно-бирюзовое, как летнее небо. Волосы сияют, как пшеничное поле. Каждая деталь ее образа тщательно продумана. Я подхожу ближе и представляюсь. Я вижу, как ее губы изгибаются в любезной улыбке, а сапфировые глаза с интересом меня изучают.

– Бутерброды? – предлагает Дэн.

– Да, пожалуйста, – с готовностью отвечаю я и тут же начинаю извиняться, осознав, что он обращался не ко мне.

Однако Рода произносит твердое «Нет, спасибо». Полагаю, что для того, чтобы сохранять стройную фигуру, ей приходится соблюдать строгую диету. А может, ей просто повезло. Она идеально сложена. Ее декольте так бросается в глаза, что я не могу на него не пялиться, хотя это совершенно не в моем стиле. Я замечаю, что Дэн тоже на него смотрит. Увы, в этом плане я мало чем могу похвастаться. А с моими потрепанными джинсами, прической в стиле «птичье гнездо» и сутулой осанкой стоять рядом с Родой, как я слишком поздно понимаю, – ужасная идея.

– Итак, Элли, расскажи мне о твоем музыкальном опыте, – мурлычет она, скользя ухоженными пальцами по волнам шелковистых волос.

– Опыта у меня нет, – угрюмо признаюсь я.

– Что, совсем нет?

Я окончательно увядаю.

– Ну… дома я часто пою, и у меня много компакт-дисков. Мне нравится слушать музыку. – Это звучит до жути неубедительно.

– Элли от природы музыкальна, – подчеркивает Дэн, задержавшись у подножия лестницы. – Очень. Я это знаю, потому что люблю слушать, как она играет. Хотя она и новичок.

Когда Дэн делает мне комплименты, на меня они производят гораздо большее впечатление, чем комплименты других людей. Возможно, потому, что я знаю, что он никогда не лжет. Я краснею.

– Я стараюсь! Я очень стараюсь. Кроме того, мне нравится арфа.

Рода кивает.

– Для начала неплохо.

Я чувствую, как искрятся глаза Дэна, но не осмеливаюсь на него взглянуть.

– Я приготовлю тебе четыре бутерброда, Элли. С коричневым хлебом из муки грубого помола; треугольные; с огурцами, майонезом и тунцом. Согласна?

– Как мило!

Он поднимается на кухню.

Мы с Родой стоим среди рядов арф. Я до сих пор считаю, что для меня большая честь находиться здесь, в этом тихом, творческом, благоухающем пространстве, в их элегантной компании.

Рода скрещивает руки на груди.

– Какая твоя?

– О, моя наверху, в маленькой комнатке Дэна. Я играю там. Моя арфа – из вишневого дерева.

– Вишневое дерево. Отлично, – комментирует она, и тон ее голоса выдает в ней настоящего профессионала. – У них всегда прекрасный тон.

– Да, это нечто особенное.

– Почему ты не заберешь ее домой?

Нужно ей рассказать. Но насколько подробно? Кажется, она думает, что я приобрела эту арфу. Вряд ли Дэн ей сказал, что это подарок. Полагаю, если бы она узнала, это могло бы вызвать трения между ними. Затеет ли она разборки? Насколько она ревнива? Теперь, когда она меня увидела, очень маловероятно, чтобы она разглядела во мне соперницу. Тем не менее мне интересно, не возражает ли она против того, что я так часто наведываюсь в Амбар «Арфа» и так часто вижу ее парня.

– Безусловно, я бы хотела забрать ее домой, но муж не знает о том, что я учусь играть на арфе. Мой план заключается в том, чтобы впечатлить его, когда я достигну заметных успехов. – Звучит разумно. И даже похоже на правду. Судя по всему, Рода мне верит.

– Что ж, для Дэна хорошо, что у него есть с кем поделиться своими бутербродами, – признает она.

Как по сигналу, Дэн спускается вниз и преподносит мне четыре треугольных бутерброда, разложенных на тарелке в форме звезды.

Рода прогуливается по амбару, рассматривая арфы. Я бреду за ней и грызу бутерброды, не зная, что еще сказать.

– Ах, Эльфа ты уже закончил, – замечает она, повернувшись к Дэну.

– Да! В прошлый раз, когда ты его видела, на нем не было ни струн, ни камешков. А теперь у него двадцать шесть струн и один камешек. Хороший камешек, не правда ли, Косуля?

Или он сказал Роу, дорогая? [7] Как бы то ни было, это было произнесено с любовью. Я нервно пощипываю брови.

Она проводит пальцем по голубоватому плоскому камешку, поблескивающему на фоне бледного дерева.

7

Roe, dear (англ., Роу, дорогая) созвучно с Roe Deer (Косуля).

– Да, все получилось хорошо.

– Звук тоже получился хороший, – кивает он. – Негромкий, но глубокий. Попробуй, Роу, и скажи, что думаешь.

Она наклоняется и играет стоя, даже не потрудившись занять правильную позицию. Струны звенят под ее пальцами. Мелодия течет, чистая и простая, а затем повторяется, уже с добавлением изысканных гармоний. От восторга у меня захватывает дух. Вот что значит настоящая музыка.

Я редко испытываю такую зависть. Мне приходится постоянно напоминать себе, что Косуля играет с самого детства. И мне никогда не наверстать упущенное время.

Дэн сияет. Должно быть, он страшно ею гордится.

Рода смотрит на меня из-под пышных ресниц.

– Итак, Элли, мне сейчас пора, но если хочешь, мы можем договориться об уроке. Не волнуйся, я не обижусь, если ты передумала, – с очаровательной улыбкой добавляет она.

Я делаю все, что в моих силах, чтобы ответить ей хоть с малой долей очарования и энтузиазма в голосе:

– Мне бы очень этого хотелось.

* * *

Варенье вкусное, хотя я и говорю это сама себе. Мы с Дэном поглощаем бутерброды. Я мысленно благодарю Кристину за ее рецепт.