Эльсинор. Зажечь искру

— Направление не подскажете?

Во взгляде мужичка явственно читалось то самое всем известное, но как туда пройти, я знаю, а вот где здесь контроль за нелегалами — хотелось бы понять.

— В ратушу иди, — буркнул торговец, отвернулся и тут же закричал: — Сладкие рыбки! Рыбные хлебцы! Рыбка в шоколаде!

Непроизвольно скривилась. Даже представлять вкус рыбы в шоколаде тошнотворно.

Приключения начинаются. Пункт назначения есть, осталось узнать направление. Желательно раньше, чем я замерзну и умру от холода и голода.

Я брела мимо многочисленных прилавков, дошла до самого центра. Вблизи ель оказалась еще пышнее и больше, чем выглядела издалека. Рядом с разлапистой, будто стражник, расположился снеговик метра полтора в высоту. На голове — черный цилиндр с красной глянцевой лентой. Одетый в синий фрак с красным вязаным шарфом на шее, он улыбался и выглядел странно. Вдруг его рука взметнулась к полям шляпы, красная перчатка взялась за край и приподняла цилиндр в знак приветствия.

К такому меня жизнь не готовила.

— Чем могу помочь? — скрипучим, как снег под ногами в мороз, голосом произнес снеговик.

Если я не сошла с ума и все это не происходит в моей голове… Нет, все равно сумасшествие! Говорящий снеговик!

— Я, знаете… я…

Пока я заикалась, снеговик, насколько вообще возможно, выжидающе смотрел маленькими круглыми глазками.

Пусть я свихнулась, жить дальше как-то надо. Раз любезно хотят помочь, стоит пользоваться моментом.

— Мне надо в ратушу, а я не знаю дороги.

Черт возьми, рука в перчатке указала на башню с часами.

— За ней прямо, не сворачивая, до конца, — проскрипел снеговик. — Искристого вечера, леди!

Он приподнял цилиндр над головой и, опустив руки, замер. Будто стражник, стерегущий покой ели.

Я сошла с ума, с ума, с ума. Не время для отчаянья. Предамся ему в теплом доме, закутавшись в плед с кружкой чего-нибудь горячего. И желательно с антидепрессантным десертом.

У края площади, примыкающего к узкой улице возле башни с часами, пристроился домик с увеличенной в десятки раз копией стаканчика с надписью "Какао". Он привлекал внимание не столько огнями, коими здесь украшено все, что можно, сколько характерным ароматом. Дополнение к атмосфере Рождества… Когда теплым зимним вечером в кофейне берешь самый вкусный горячий шоколад, или кофе, или то же какао, обнимаешь стакан варежками… С неба падают крупные хлопья снега, улыбка не сходит с лица. С наслаждением потягиваешь горячий напиток и буквально на вкус пробуешь волшебство, на короткий миг повисшее в воздухе.

Интересно, увижу ли я снег еще хоть раз? Вдруг в Эльсиноре иные атмосферные осадки, и вместо снега с неба падают ириски.

С завистью проводила взглядом счастливчиков со стаканами, весело направляющихся вглубь площади.

Тоже хочу себя побаловать. Обидно, что в своем мире я легко могла позволить подобное, а здесь сомневаюсь, что хотя бы воды дадут бесплатно. Пусть и холодной.

Четко следуя обозначенному снеговиком маршруту, шла, не уставая поражаться красоте города. Каждое здание сверкало, горело, сияло. Даже маленькие домишки не были исключением.

Под впечатлением путешествие, как мне показалось, довольно быстро закончилось на большой поляне, только вот никакой ратуши не наблюдалось. Одна лишь длинная колоннада, перед ней за простеньким деревянным столом на скамейках сидят четверо мужчин, играют в странную игру, и… больше ничего.

По прямой улице свернуть не в ту сторону я не могла, возможно, изначально ошиблась с направлением.

— Извините, вы не подскажете, как найти ратушу?

Мужчина в легкой рубашке с короткими рукавами взглянул на меня, не прерывая игру.

— Отчего ж не подсказать. — Он засмеялся, и в следующее мгновение раздался громкий выкрик: — Сделал вас! Да-а, третий раз подряд, неудачники!

Остальные за столом сквасили лица. Мужчина в расстегнутом коричневом плаще подпер щеку ладонью, расстроенно глядя перед собой. А перед ним стояла я, поэтому взгляд был направлен как раз в нужном направлении.

— Ну, чего тебе, красавица? — Растеряв всякое воодушевление, он явно уже не надеялся отыграться, на что активно подбивал победитель.

— Мне в ратушу надо.

Громкоговорящий в рубашке умолк и будто вспомнил, что я все еще здесь. Стою. Жду.

— Так пришла уже, — выдал он со смешком.

Я все понимаю: чужой мир, особенные птички в голове, но… где ратуша-то? Эта колоннада, по их меркам, ратуша? И меня еще назвали сумасшедшей!

К слову, о птичках… я где-то оставила свой светильник. Он бы мне не слишком-то помог, но вдруг удалось бы его продать? Как диковинную вещицу.

Подумаю об этом позже. Пока на повестке более важные вопросы.

— А… ага… ну, ратуша так ратуша, спорить не стану. Мне бы разрешение на работу получить.

Мужчины, решившись на новую партию, начали раскидывать по прямоугольному игровому полю небольшие стеклянные шарики. Необычный цвет, будто в них поместили кусочки Вселенной.

Смотря здраво — здесь все необычно. Начиная с ратуши и заканчивая игроками, одетыми каждый по-своему. Один в плаще, другой в рубашке, у третьего на голове шапка меховая и сам в дубленке, последний — в шортах и майке.

Чуднoе место.

— А прошлое куда дела? — Победитель предыдущей партии азартно смотрел на шарики на игровом поле. — Потеряла?

— Потеряла, — сопроводила вранье тяжким вздохом.

Ложь во благо постыдной не считается. Вдруг за правду меня… даже не знаю, как здесь наказывают.

— Свидетельство давай, — заявил игрок в майке и шортах.

— Какое свидетельство?

О разрешении я, допустим, осведомлена, а вот о других требующихся бумажках меня не предупредили.

— Хэ-э, чудная девка. — Мужчина в меховой шапке покачал головой. — Ты как в Эльсинор попала?

Игра не прекращалась ни на секунду. Эти четверо разбирались с проблемой в моем лице, совершенно не глядя в то самое лицо.

Хороша работа. Сиди, развлекайся в свое удовольствие.

Правда ведь все равно рано или поздно вскроется. Прокол на проколе. Так за каким чудом исхитряться и придумывать легенду? Проще сказать честно.

— Через портал.

Новость, похоже, никого не удивила. По крайней мере, игроки продолжили свое дело — перебрасывать шарики по полю.

— Все порталы под надзором, — протянул мужчина в плаще. — Ать! Э, не-ет, дружище. За тобой в оба глаза следить надо, куда ходишь? Глазени-то разуй!